— Ты не доволен что ли? Часто у тебя на спине такие красивые царапины, а? — я усмехнулась, положив руку на шею, усыпанную тёмными засосами, которые еле прикрывали кудри не завязанные в хвост. Макс обернулся ко мне, обтянул футболку и ухмыльнулся, дёрнув плечами.
— Просто… — он задержал дыхание, пусть оно ему было и ненужно, а после вдыхая, спустя пару секунд, отвёл глаза в сторону и смотрел куда-то в темноту коридора. — Я этому удивился. Подобных вещей ещё никогда не случалось.
— Век живи, век учись, — я дёрнула плечами и улыбнулась, рассматривая его лицо, обрамлённое тенями и спутанными прядями чёрных волос. Глаз не было отчётливо видно, ни голубого льда в них, ни отсутствия рисунка на радужке. Острые скулы подчеркивались тенью от мрака в коридоре, нос казался намного ровнее, чем был на самом деле, а губы приобрели тёмно-бордовый оттенок, отчего стало одновременно и жутко, а так же возникло чувство, будто он всё ещё жив и кровь приливает к его почти белым губам.
— В моём случае — вечность, — спустя несколько секунд молчания, произнёс Макс. Он вздёрнул подбородок, громко вздохнул, затягивая воздух носом, который был отнюдь не идеален, пусть раньше я этого и не заметила. На переносице была маленькая горбинка, словно от ношения очков или типа того. Этого я раньше не замечала. Совсем не замечала. Видела лишь идеал, фактически, любой девушки. Голубоглазый брюнет, который вскружит голову даже голливудской звезде.
— Может царапины как-то связаны с тем, что я…как там? Нейтрал? — я переключилась на раннюю тему и скрестив руки на груди, отвела глаза в сторону, смотрела на стену, заполненную тёмно-жёлтым светом потолочных ламп.
— С этим может быть связано всё, — он произнёс это крайне странно, с какой-то хрипотой и загадочностью, а после его изящная крепкая рука вытянулась и холодные длинные пальцы сжали мою руку и потянули на себя. В мгновение я оказалась рядом, зажатая в крепких холодных объятиях. Я упёрлась руками в его грудь и смотрела на него впритык, тяжело и быстро дыша. Каждое его прикосновение, вздох, взгляд — это сводило с ума. Или это уже вампиры сводили меня с ума! Не знаю… Парень убрал кудрявую прядь с моего лица и в полумраке рассматривал моё лицо, медленно краснеющее, но уверена, он видел и это. Одна из самых прикольных способностей вампиров — ночное зрение. Он видел всё.
— Мне кажется, нам пора на занятия, — прошептала я, слыша топот школьников в коридоре.
— Почему-то…мне так не кажется, — он толкнул дверь позади себя, так распахнулась и сжимая мою руку, парень затянул меня в тесный архив, подперев дверь портфелем, он звучно усмехнулся. В высокие окна, которых к сожалению не было в коридоре, просачивался свет и в архиве было достаточно светло. Тут стояли всяческие высокие стеллажи, заваленные барахлом. Около входа стоял старенький металлический стол, так же закиданный бумагами, рулонами обоев и упаковочной бумаги. Парень приблизился ко мне, резко схватил, приподнял и усадил на стол, встав меж моих ног. Его холодные руки обвивали мою талию я взгляд голубых глаз устремлен на мои чуть приоткрытые губы.
— Хочешь прогулять? — я усмехнулась и осторожно коснулась бледной щеки, медленно провела пальцам от уголка бледных губ, по скуле, к виску.
— Первым алгебра, — он ехидно усмехнулся и слышно стукнул зубами, не открыв рта. — Или ты не хочешь прогуливать любимый урок?
— О Господи, заткнись! — я потянула его за футболку и накрыла холодные губы своими, стараясь поскорее занять лидирующую позицию. Кайф от холода его тела мгновенно дал о себе знать лёгким головокружением. Мои пальцы переплетались с шелковистыми прядями, что блестели на солнце серебристым оттенком, язык соприкасался с его языком, слегка сталкивались зубы. Холодные ладони неподвижно лежали на моей талии и лишь большие пальцы слегка поглаживали кусочек кожи, не прикрытый топом. Этот поцелуй отличался от других, которые были раньше. Он был намного нежнее и был лишён той безудержной страсти, которая присутствовала ранее. Пока что…
Подхватив меня за бёдра, он подтянул меня поближе, прогулялся холодными пальцами по спине, растягивая кудри, будто бы пытался их выпрямить, а после, дав мне захватить воздуха, холодные широкие ладони скользнули под топ, плавно прорисовывая изогнутую линию груди. Я гладила его широкую спину, слегка приподымаясь над столом в крепких объятиях. Пальцы сами цеплялись за мягкую ткань футболки, подымая её выше и выше. Вскоре я почувствовала его дрожь. Он дрожал от моих горячих прикосновения так же, как дрожала я от его ледяных рук. Лёгкий вздох вылился мне в губы и утих, когда ледяные губы снова сплелись с моими в поцелуе. Холодная кожа изобиловала неровностями из-за оставленных вчера царапин, но она по прежнему оставалась нежной и гладкой, словно шёлк. Холодные губы, пьянящие меня сильнее любого алкоголя, скользнули к шее и подавив в себе тихий стон, я лишь томно выдохнула, обвивая широкую мужскую шею руками и закапываясь пальцами в безупречно чёрных волосах, переливающихся серебром в свете солнечных лучей. Его руки сжимали мои бёдра, впивались пальцами в джинсы и медленно скользили вверх-вниз. Торчащие во все стороны волосы щекотали мне кожу, губы вызывали тяжёлое дыхание, а прикосновения — возбуждение.
— Давайте сюда все коробки! — раздался из-за двери высокий женский голос, принадлежавший завучу по воспитательной работе. Макс отстранился от меня и наши глаза одновременно округлились. Парень одёрнул футболку и быстро схватив рюкзак, кинулся к стеллажам, заваленными бумагами и коробками. Я побежала за ним, подхватив сумку за ремень. Мы спрятались меж двух стеллажей, стоящих очень близко друг к другу. Макс стоял лицом к двери, а я смотрела в его неподвижную грудь. Сейчас он решил не дышать? Круто. Его крепкая рука, на запястье которой качался браслет из белого золота, сжимала металлическую полку стеллажа, прямо за моей головой. Он выглядел очень серьёзно, мускул на его лице слегка дёргался. Я вдохнула по глубже и притихла, услав скрип двери в архив. Я слышала лишь шарканье шагов, тяжелое дыхание тех, кто тащил коробки и хмыканье завуча. Макс косо взглянул на меня сверху и его палец в следующую секунду лежал на моих губах. Так-то я точно почти не дышала.
— Больше ни с чем помогать не надо? — раздался голос, принадлежащий скорее молодому парню, видимо, с коробками ей помогали ученики. Я поморщилась от дискомфорта, моя нога стояла в неестественной позе на нижней полке стеллажа и это было крайне не удобно, понимаю, что иначе я бы её не поставила, потому что места нет, но что-то нужно было делать! Вытянув аккуратно нога стеллаж пошатнулся и старые балки и болты в нём загудели металлическим звукам. Макс сердито на меня посмотрел и приоткрыл рот, кривя брови, будто спрашивал: какого хрена ты делаешь?! Я закатила глаза, покачав головой еле заметно. Его голубые глаза округлились, а после его вторая рука обвилась вокруг моей талии, прижимая меня крепче.
— Пришлите сюда после четвёртого урока пару ребят — пусть приберутся, — распорядилась завуч и вскоре застучали её каблуки. Дверь закрылась. Я облегчённо вдохнула и подняла глаза на брюнета, который ехидно ухмылялся и вот-вот бы рассмеялся.
— Чуть не попались, — я расслабилась и легко откинулась на тяжёлый стеллаж. Макс поставил руки параллельно моей голове, взялся за металлические полки. — Я думаю, нам лучше пойти на занятия.
— Я думаю… — он прикусил губу и его взгляд опустился куда-то вниз, в малюсенькое пространство между нами. — Нам нужно ещё чуть-чуть побыть тут.
— Что?… — я вздёрнула бровями и уставилась на него, парень взглянул на меня из-под ресниц и как-то совсем по-идиотски улыбнулся. Я всё так же смотрела на него в полном недоумении. — Почему?
— Джинсы в размере убавили, — он закатил глаза, усмехаясь. Я опустила глаза вниз, чуть-чуть прогнулась назад, упираясь лопатками в острые края полок и приоткрыв рот, кивнула, понимая.
— Мне, может, лучше отойти? — отводя глаза в сторону, что бы не рассмеяться и не смотреть на него, я коснулась его груди, намереваясь выйти, но он отреагировал на моё прикосновения очень бурно. Парень обрывисто вдохнул и закрыл глаза, прикусывая губу. Холод его тела впился маленькими иголочками в ладони, но я ощутила дрожь, которая промчалась через его тело, словно электрический импульс.
— Если продолжишь трогать меня… — он затянул воздух ноздрями, отчего те сузились и поднял голову выше. Его челюсть дёрнулась.
— Ну, понимаешь, тут полметра между стеллажами, удивлена, что мы тут вместились вообще! — усмехнулась я и проскочила к выходу из-за полок, накинув на плечо сумку. Парень остался стоять там, сжимая металлически полки крепкими руками. Я осталась стоять в проходе и смотрела на него. Волосы упали на лицо, прикрывая закрытые глаза густой тенью. По рукам неровными изогнутыми линиями растягивались тёмно-синие вены, отчётливо выделяющиеся на фарфоровой коже. Я облокотилась на рядом стоящий стеллаж и сложив руки на груди, с улыбкой рассматривала парня. Мягкая ткань футболки прилегала к его телу, подчёркивая узкую талию и рельеф выгнутой спины, рубашка, завязанная на бёдрах крепким узлом, выглядела стильным прикольным аксессуаром, из-за которой с одной стороны сбилась футболка и открывала кусочек бледного тела, покрытого чёрной вязью узоров. Его грудь медленно, совсем еле заметно, вздымалась и опускалась, создавая ощущение того, что он действительно жив и борется с приливом чувств. Я не могла отвести от него глаз, так нравилось просто наблюдать со стороны за тихими, лёгкими движениями его рук, вздохами и за тем, как опадают на лицо взъерошенные чёрные волосы.
— Ты как? — спросила я, отводя глаза в сторону. Я знаю — он понимает, что я пялюсь на него и осознание этого меня смущает.
— Уже лучше, — он выпрямился, подхватил портфель с пола и накинув его на плечо, как обычно сексуально, красиво, грациозно убрал волосы с лица и взглянул на меня безупречно голубыми глазами. То есть я его не трогай! А как сам… все его движения одно сплошное соблазнение. Я вздёрнула подбородком, кивнула в сторону двери и пошла вперёд. Парень шёл следом. Открыв дверь я застыла в проходе и приоткрыла рот, Макс стукнула о меня и я вылетела из архива, встав лицом к лицу с низенькой кудрявой женщиной, на курносом носу которой висели очки. Она подняла нарисованные бордово-красные брови и её губы сложились бантиком.
— Молодые люди! — это было первое, что она сказала в течении нескольких секунд. Я повернулась к Максу полубоком и сделав испуганную гримасу, вернулась лицом к лицу с завучем. — Пройдёмте ко мне в кабинет!
Через минуты три-четыре мы уже сидели на двух неудобных стульях в светло-коричневом кабинете завуча по воспитательной работе. Она уселась на крепкий обшитый тканью стул, положила руки на металлический стол и вздохнула, отчего большая грудь улеглась на край столешницы. Её небольшие глаза, неприкрытые очками, так как те висели строго на носу, метались от меня к парню, который совсем не чувствовал себя в полной заднице. Сидел спокойно, сложив нога на ногу, смотрел в окно, покручивал в пальцах ручку, которую стянул со стола женщины. Я же сжала руки в кулаки, впилась ногтями в ладони и поджала губы, выжидая неприятный разговор о том, как нужно себя вести в школе и чем не следует заниматься в архиве.
— Я столько лет работаю в школе и ещё ни разу никто не зажимался в архиве! Стыдоба какая! — вспылила женщина, краснея. Я отвела глаза в сторону обратную Максу, мне было стрёмно. Вдруг со стороны парня послышался смешок и скосив взгляд на него я увидела, что его пальцы замерли, сжимая ручку, а после лицо обратилось к завучу.
— Вы слишком много времени проводите в кабинете, — он говорил твёрдо и уверенно. — Сомневаюсь, что в ваших интересах бегать по закоулкам школы и выискивать целующиеся парочки.
— Просто в голове не укладывается! — она хлопнула ладошами по столу и надулась. — Я бы менее удивилась, если бы поймала Кая или Эрика Смита, но… Застукать прилежного отличника с новенькой девушкой, которая вполне сможет вытянуть на медаль в маленькой коморке посреди урока — это шок!
— Так на что вы конкретно злитесь-то? На то, что мы там целовались или на то, что пропустили пол урока алгебры? — бледные губы Макса скривились в усмешке и он снова завертел ручкой, искоса взглянув на меня блестящими глазами в которых читался смех. Его эта ситуация веселила, скорее всего, лишь потому, что до встречи со мной проблем с дисциплиной в этой школе у него не было. Попробовал новые ощущения.
— Отчасти на то, что вы позволяете себе целоваться в школе — это всё-таки учреждение образования, а не ночной клуб! И отчасти за то, что прогуливаете уроки — вы выпускники, каждый час занятий важен для вас. Да, господин Карс, вы выдающейся кадр, но не стоит забывать об учёбе! А ещё злюсь за то, что вы упали в моих глазах. Я не думала, что приличные воспитанные люди могут заниматься подобными вещами в архиве школы.
— М-да, архив место так себе — пыльно и тесно, вот библиотека или химическая лаборатория… — пробормотал Карс, внимательно рассматривая ручку в его длинных пальцах. — Ой! Я это в слух сказал?
— Молодой человек! — завуч вспылила, а я закрыла рот рукой и смеялась. Женщина покрылась красными пятнами от злости и стыда и стеклянными глазами уставилась на брюнета, который очевидно подтрунивал над ней, просто по тому, что доводы её были так себе. Учится он тут не потому, что ему позарез нужен аттестат, с его знаниями, он мог закончить школу в девятом классе с потрясающим аттестатом и золотой медалью. А уже через год окончить Оксфорд, Гарвард или Стэнфорд, а может и все три сразу. — Что бы больше такого не повторялось! Будете иметь дело с директором!
— Вам оставить номер моего психиатра? Он прописывает отличные антидепрессанты, вам бы не помешали, — парень покачал головой и встал со стула, который отодвинулся со скрипом. Я поступила его примеру и опустив глаза, сжала ремень сумки. Завуч упала на свой стул и закрыв лицо рукой, жестом выпроводила нас из кабинета.
Дверь за спинами закрылась и я уставилась на Карса, который тихо хихикал в кулак и поправлял портфель на плече.
— Психиатр? Ты серьёзно? — я удивленно вдёрнула бровями и развела руками. Макс убрал руку от лица и его губы растянулись в широкой улыбке.
— Конечно нет, — парень двинулся вперёд, к лестнице, ведущей на второй этаж. — Она забавная, кстати. Так пригрозила мне аттестатом, директором… Смешно даже.
— Хотя бы сделал вид, что относишься к этому серьёзно.
— Когда мне стукнуло больше сотни, я закончил Кембридж, что б ты понимала — это был тысяча пятьсот семьдесят пятый год, ещё через лет сто-сто пятьдесят — пару престижных университетов Великобритании, США, Германии, Польши. В то время быть всезнающим было прикольно, так что я немного увлёкся. Из моих дипломов можно смастерить не плохой диван. А мне тут каким-то аттестатом Серебряной академии тыкают. Я свободно говорю на двадцати языках, могу решить в голове сложнейшее уравнение с хреновым числом переменных — так что я просто не могу относится к какому-то аттестату серьёзно. Даже делать вид не могу. Я не настолько хороший актёр, к сожалению.
— Театральных вузов закончить не довелось? — я улыбнулась, хотя была немного поражена количеству учебных мест этого парня. Понимаю, почти шестьсот лет жизни — это не фунт изюма. Сидеть на одном месте будет скучно.
— Довелось, пару раз выступал с Шекспиром и работал с ним позже. Но как-то не задалось, хотя Ромео из меня был не плохой. Особенно мёртвый.
Я подавилась слюной и дёрнула головой — переваривая. Всем привет, меня зовут Рита, а этот парень рядом со мной закончил самый престижные вузы мира, выступал с Шекспиром и?… Может он ещё дразнил Наполеона из-за роста? Дёргал Гитлера за усы и курил трубку со Сталиным?
— Мне кажется, тебя можно слушать вечно, — через полминуты молчаливой паузы, заговорила я.
— Вечность — это слишком долго, — бросил он, заворачивая в коридор, ведущий к кабинету румынской литературы, которая должна была быть вторым уроком, через пятнадцать минут.
— Что там насчёт библиотеки? — усмехнулась я, встав напротив парня, который пристроился у окна и откинул голову назад. Он медленно взглянул на меня из-под опущенных ресниц, улыбнулся, на его шее дёрнулись мышцы. Он сглотнул. Интересно — это просто привычка — делать вид, будто он жив или он делает это специально?
— Тебе как больше понравится — меж стеллажей у стеночки или в читальном зале? — он засмеялся и я вместе с ним, хотя идея со стеллажами мне понравилась, но, пожалуй, не буду об этом думать, а то ещё исключат из школы за подобные выходки.
На перемене я вспомнила о том, что забыла взять книгу с произведением по румынской литературе и мигом отправилась в библиотеку, Макс решил, что воздержится от прогулки на третий этаж, потому что ему лень, тем более в класс быстро заявилась его сестра и лучший друг.
Я шла по коридору третьего этажа, ведущего к лестнице. Прижимала к груди книги и смотрела под ноги, задумавшись и о деле отца в Бухаресте, и о том, что являюсь неким нейтралом, и о Яне, который скорее всего уже мёртв. Но тут…Совершенно неожиданным было стукнуться о тёплую стену живой плоти. Я отскочила на пару сантиметров и поняла, что выронила свои книги. Упав на колени, я начала их собирать и человек, о которого я ударилась, поступил так же, как и я. На толстой книге наши руки соприкоснулись. Я вздрогнула от волны тепла, окутавшей мои пальцы. Подняв глаза я увидела милого парня. Его глаза, схожие со цветом увядающей листвы интересно блестели, губы кривились в лёгкой улыбке. Русые волосы обрамляли лицо, чётко очерчивая линию высоких скул. Его кожа не была бледной, словно снег — она блестела приятным медовым блеском. Цвет лица был слегка светлее его рук, запястья которых были окутаны многочисленными браслетами-фенечками, светлее, чем плечи, ключицы. По нему было заметно, что парень проводил очень много времени на солнце. Его глаза поднялись на меня и я произвольно улыбнулась, подымая последнюю книгу. На пальцах чувствовалось тепло его прикосновения. Давно я не касалась горячих мужских рук. Казалось, что холод, который исходил от Макса, был со мной всегда и я считай привыкла к нему. Пока снова не коснулась тёплой руки.
Парень поднялся с корочек и оттянув серую футболку вниз, смотрел на меня сверху. Он был значительно выше меня, вероятно, даже выше Макса. Полноценных два метра в этом парне точно были. Он был широкоплечий, хорошо сложенный, мускулистый. Наверняка баскетболист, хотя мельком замеченные мною раны на пальцах, могли говорить о том, что он занимается игрой на гитаре. На широкой шее, на которой выступали верёвки связок, висел кулон в форме полумесяца, сделанного из дерева. Он красиво смотрелся вместе с серой футболкой и чёрной жилеткой одетой поверх. Он спрятал руки в карманы и браслет на запястье, на котором болтались всякие маленькие висюльки, зазвенел.