Я нахмурилась и прошипев, столкнула её с себя, вскинув ноги. Девушка улетела на пол, ударившись спиной о шкаф. Я соскочила с постели и сделала пару шагов перед тем, как упасть на пол. Её ледяная рука сжала лодыжку и резко дёрнулась, отчего я плюхнулась о тёмный царапанный паркет и знатно ударилась локтями и подбородком. Девушка накинулась на меня, придавив своим весом к полу. Она сидела на моей спине и вскоре, её пальцы натягивали мои волосы, а нож прислонялся к горлу.
— Так ты прибить меня собираешься или всё-таки отвести к Хозяину?! — рыкнула я, впиваясь ногтями в доски, после выгнулась и скинула её с себя, дав себя порезать глубже. По шее потекла кровь, окропляющая ворот футболки. Девушка встала передо мной и улыбнувшись, взмахнула алыми волосами. Её необычный глаз засиял ярче, а галочка внутри закружилась, как если бы это был огонёк крутящейся карусели. Я затаила дыхание и не могла пошевелиться, предательски застыла на месте, совсем не зная, не понимая, что сейчас происходит.
— Ignis*, — прозвучало от неё. Глухо, но страшно. Глаз продолжал светиться и вскоре по её руке струился ало-розовый ореол, прижимающий форму чего-то узкого, острого на конце. Стрела. Девушка усмехнулась и развернувшись на месте, швырнула в меня светящейся предмет, появившейся из неоткуда. Он врезался в меня, но с такой слабостью, что почти ничего не почувствовала. Лишь лёгкое жжение в плече, не более. Создалось впечатление, будто стрела прошла мимо. Её глаза снова позеленели, округлились и одновременно блестели восторгом. — Ты правда такая же! Не почувствовала! Тебя не задело! Поразительно! Хозяин обрадуется…
Дверь с грохотом распахнулась, сломался замок, торчали щепки. На пороге стояла Мирослава, карие глаза которой пусть и были на мокром месте, мгновенно вспыхнули гневом и её худощавые руки захрустели, сжимаясь в кулаки.
— Ты-ы! — сквозь зубы процедила Слава, сделав пару шагов ко мне, после же больно схватила меня за руку и отшвырнула в сторону, не дав даже пискнуть. Меня поймали крепкие руки, на одной из которой болтался толстый браслет из белого золота. — Ты должна была умереть! Вместе со всеми…
— Как видишь, Карс, я жива и в более лучшей форме, чем при последней нашей встрече! — девушка с алыми волосами исполнила наигранный реверанс и выпрямившись, снова покрутила на пальце нож. — Знаешь, очень забавно, на самом деле. Я думала, что ты умерла, ты думала, что умерла я. Смех, да и только.
— Но ты же… Кости нашли на руинах… — шептала Слава одними губами, продолжая смотреть на девушку яростными и круглыми глазами. Макс держал меня крепко, при этом его дыхание странно дрожало, вороша мои волосы. — И твои и его…
— Ты думаешь, что Хозяин позволил бы себе подохнуть?! После всего, что произошло в тот день? Наивные детишки Дракулы, ничего не изменилось. Прошло почти восемнадцать лет, а вы такие же глупенькие. Поверили, что один из древних умер под обломками собственного замка? Может вы и в единорогов верите? — её голос звучал ядовито-насмешливо. Слава не выдержала. Её карие глаза окрасились в ярко-лиловый цвет, приобретая сиреневое свечение. Прошипев что-то невнятное, она рванула с места и придавила девушку к кушетке, впившись ногтями в её горло. Я дернулась, хотела что-то сделать, но крепкие руки парня держали меня стальной хваткой.
— Ты не остановишь их! Нам нужно скорее убраться отсюда! — прошипел он, ловко закидывая меня на плечо и унося ноги от разгромленного кабинета
Слава вцепилась в горло красноволосой девушки с такой яростью, что вот-вот и разорвала ей глотку. Но соперница не отставала от неё. Её руки крепко держали Карс за волосы, оттягивая от себя. Вскоре Карс очутилась на полу, ударилась о шкаф, отчего холодный металл мебели, деформировался под её крепким телом. Осталась вмятина.
— Плохо позавтракала? — усмехнулась красноволосая девушка, смахивая с лица прямые волосы. Слава хитро улыбнулась и вскочила на ноги, громко стукнув о пол подошвами кед, а после, уже ломала руку сопернице. Она вывернула её запястье в обратную сторону и аловолосая вскрикнула, одновременно разрезая острым керамбитом рукав футболки и впиваясь острием закруглённого ножа в белую кожу вампирши. Слава поморщилась, но продолжала переламывать косточки в её руке. Они с безумством в глазах смотрели друг на друга и терпели боль, что друг другу приносили. В этом взгляде ощущался сильный напряг, если бы это было возможно, то в точке стыка их взглядов ясно бы искрился электрический разряд, схожий зарядом с молнией. Слава сжимала челюсть, впиваясь зубами в нижнюю губу, и мычала, выдерживая боль от необычного оружия соперницы. Керамбит был не простой железякой — покрыт тонким слоем серебра. Кожа Мирославы шипела, лопалась уродливыми пузырями, наливалась тёмной кровью.
— Силиция! — прошипела Карс, ловко выгибаясь и сбивая соперницу с ног, после быстро схватила её за сломанное запястье и переломала фалангу среднего пальца. Девушка, названная Силицией, прогнулась словно кошка, с рёвом вцепилась здоровой рукой в запястье Мирославы и расцарапала её кожу, оставив бордовые царапины. Карс фыркнула. Её глаза искрились лиловым свечением, а в груди разгорался огонёк гнева и бешеной силы, заточённой в неё уже более четырёхсот лет. Она смотрела в зелёные глаза, один из которых время от времени менялся, одна делала это очень нестабильно, будто красноволосая не до конца контролировала проявление своего Демона. Однако Карс видела, как искрят её изумрудные глаза и как яростно она бьётся, пусть причина так и не ясна. — Что тебе нужно от смертной?!
— Смертной? — Силиция усмехнулась и взмахнув яркими волосами, встала на мостик, попутно подбивая носком массивных ботинок подбородок Славы и та отлетела назад, сплёвывая кровь от разбитой губы и десны. Девушка с лиловыми волосами выпрямилась и тряхнув головой, отчего короткие волосы спали на бледное побитое лицо, прилипая к окровавленной губе. Силиция покрутила нож на пальце здоровой руки и её алые губы растянулись в довольной усмешке. — Знаешь, я скучала по тебе. По тому, какая ты яростная, нетерпеливая, молчаливая и злая. Я, не постыжусь признать, люблю тебя за это. Я влюблена в наши схватки. Это как глоток свежего воздуха! Видеть твои яростные лиловые глаза и чувствовать, как твои ледяные руки рвут мою одежду, плоть, ломают кости. — Силиция облизнула губы кончиком языка, после вытянула сломанную руку вперёд и Слава видела, как быстро срастаются кости. Однако Карс слегка перекосило от слов соперницы. К горлу подступил еле ощутимый комок, который мог превратиться в кровавую рвоту. — Очень жаль, что за последние восемнадцать лет я так и не навестила тебя… Ты как, вообще скучала по мне?
— Ни капельки, — фыркнула Карс, гордо взмывая острый окровавленный подбородок. Кровь красными сухими полосами скатывалась по белой коже, напоминая разводы засохшей на полотне акварели. — Ты так и не ответила, что тебе нужно от девчонки.
— Ах… — она покачалась на одном месте, продолжая жутко улыбаться алыми губами, а глаза её, изумрудно-зелёные, сияли как если бы их подсвечивали изнутри. Слава напряглась и была готова принять на себя удар, так как Силиция зашевелилась. — Все мы прекрасно знаем, что она не смертная. Не просто смертная! Я проверила, Слава, она не чувствует! Не ощущает моих заклинаний! Маргарита — сосуд. Её сосуд. И мой хозяин желает его куда больше, чем ваш жалкий род…
— И зачем он твоему хозяину? — насупившись, буркнула Мирослава. Силиция сделала пару шагов ей навстречу и замерла, услышав вопрос. Её лицо стало серьёзным и рука крепко сжала нож.
— Ему нужен не только сосуд жрицы, дорогуша, но и кое-кто ещё, — Силиция усмехнулась и кинулась вперёд, подлетая над развёрнутым стулом, словно пушинка, а после накинулась на Мирославу, но та ловко вывернулась, отскочила и уцепившись одной рукой в алые волосы, швырнула Силицию в окно. Стёкла разлетелись мелкими осколками, осыпая светлую разгромленную комнату искрящимся блеском, замершим в битом стекле. Мирослава, получив дозу осколков, сиганула в окно следом за Силицией и приземлившись на ноги, видела её чёрно-красный силуэт, убегающий к лесу. Мирослава кинулась следом.
Я сидела на скамейке в женской раздевалке, с осознанием того, что у меня порез на полгорла, что моя одежда осталась в том погроме, и что передо мной стеной стояли парни, крайне не желающие выпускать меня отсюда. Макс смотрел на меня холодными голубыми глазами, а Кай, накручивая на палец выцветшую прядь, задумчиво рассматривал шкафчики.
— А если сюда кто-нибудь зайдёт? — пробурчала я, протирая шею влажной тряпкой. Порез был не глубокий, но заставил помучиться. Ткань в моих руках пропиталась кровью, а шея ссадила. За всё это время Кай ни разу не посмотрел на меня, он даже, кажется, не дышал при моём присутствии.
— И что? — фыркнул шатен, продолжая рассматривать шкафчики. Макс скосил на него взгляд и покачал головой. — Я больше волнуюсь за то, что будет, если кто-то увидит Силицию и твою сестру, Макс.
— Кай, — твёрдо сказал Карс, однако его друг даже бровью не повёл и прикрыл глаза длинными ресницами, продолжая накручивать прядь на палец. Я заметила, что между ними есть некое напряжение и Кай не в том обычно игривом настроении, что обычно. — Не будь таким козлом.
— Не смей, слышишь, не смей мне указывать, каким мне быть! — рыкнул шатен, зло глянув на друга и в следующий момент Макс наградил его холодным взглядом, искрящим гневом и неприязнью. — И даже не думай, говорить на эту тему в её присутствии! — Кай указал на меня, всё продолжая смотреть на друга зло и сердито. — Вообще не подымай её при мне. Перетри с сестричкой. Вы же такие хорошие друзья!
— Мог бы недоговаривать, — фыркнул Макс, отворачиваясь. Кай закатил глаза, так же отворачивая голову в противоположную сторону. Я нахмурилась и демонстративно покряхтела. Ноль внимания. Что ж, засранцы, не позволю вот так себя игнорировать, особенно после того, что произошло.
— Не хочу даже узнавать, что у вас уже случилось, — начала я, стирая с кожи остатки подсохшей крови, рана болела и когда ткань касалась кожи, казалось, что порез снова откроется и хлынет кровь. Майка была заляпана алыми пятнами, а на лосинах виднелись желтоватые размазанные мазки, видимо остались от упавших капель крови. — Но всё-таки спрошу: что за хрень произошла в медпункте? Что это за девушка? Кто такой этот Хозяин? И что случилось восемнадцать лет назад?
— Почти восемнадцать, — поправил Карс, вздымая ровный худой палец. Я надула губы и закатила глаза. — Девушку зовут Силиция Аркан. Вампирша из развалившегося клана Фрау. Помнится, она была правой рукой князя Фрау и уже несколько веков была в ужасных отношениях с моей сестрой. Не знаю, с чего там всё началось, вроде с нападения на любимого Мирославы, после того случая они постоянно рвут друг другу глотки при встрече. Однако, после инцидента с советом, мы думали, что и Силиция и князь Фрау умерли вместе со своим дворцом и всем остальным кланом. Это, наверное, всё, что я тебе могу сказать. Понятия не имею, зачем ты могла понадобиться Фрау и его шестёрке.
— Князь Фару? Это тот самый обезумивший вампри-маг, о котором ты мне рассказывал, верно, Кай? — я кинула простецкий взгляд на шатена и тот застыл, медленно подняв глаза на меня и поспешно отведя взгляд, горько сглатывая.
— Да, — он кивнул. — Правда титул князя он сам себе приписал, говорил: у него куда больше прав на власть, чем у Дракулы. Фрау вообще был странным последние лет сто. Помню его чуть раньше — высокомерный козёл — но тем не менее вменяемый. Поговаривали, что он занялся оккультизмом и чёрной магией, может от этого крыша и поехала. — Кай покачал головой. — И да, умер совсем не весь клан. Серафима Фрау и беженцы всё ещё отшиваются где-то в России, кажется. Может быть она скрывала от совета и графа, что глава её клана жив?
— Серафима ушла в самоволку ещё задолго до его шизы, — Макс обвил пальцами точёный подбородок и вздохнул, рассматривая свои кроссовки. — Об этом событии особо не афишируют. Сначала исчезла Агата, потом Фрау. Чёрт знает, что случилось-то на самом деле… Никто своими глазами не видел, что бы пересказать. Только слухи и сплетни.
— Ладно, — я вздохнула и отняла от шеи тряпку. В ней я уже не нуждалась. Кровь давно остановилась. — У этой…Силиции, глаза зелёным светились — как это понимать?
— Отличительная особенность благородных вампиров, — раздался хриплый голос Кая, который быстро возвратил свою мелодичность, только парень покашлял в кулак. — Силиция вроде как приходится кому-то дочерью в клане Фрау. Так что она кровно связана с кланом. У каждого клана есть отличительная особенность вроде цвета глаз, числа клыков, способностей. Например, клан Агаты Миронии обладает жёлтым цветом глаз, парой клыков, склонностью к магии и некоторым мутациям, позволяющим ощущать запахи на большие дистанции и острый слух — считай, как у оборотней. Клан Дракулы — голубые и фиолетовые глаза, две пары клыков, некоторые способности в магии и страсть управлять всем и вся. Самым выдающимся был клан Фрау. Глаза у представителей этого клана изумрудно-зелёные, пара клыков, только более тонких и острых, в отличии от остальных родов. Самое главное в них было — это то, что глава являлся ребёнком смешанного союза. Его отец был колдуном, а мать вампиршей. Он родился отчасти с помощью магии. Поэтому получился весьма выдающейся вампир. Князь был бессмертным кровопийцей, но тем не менее потрясающе умел колдовать. Он с помощью магии сделал себя подобным на человека и не выделялся из толпы. Даже поднял температуру тела, чтобы не пугать кого-либо отсутствием кровообращения. Сначала его магия ограничивалась печатями разного рода. А после его клан за десятилетие встал на первое место по мощи. Знаешь почему? — он улыбнулся, но я поняла, что вопрос риторический. — Он создал армию нейтралов. Призывал демонов, заключил их в тела вампиров и получал универсальное оружие. Под его руку попала и Аркан, тогда молоденькая ещё совсем. Его род какое-то время был сильнейшим, однако Дракула не уступал трон и вскоре нейтралов Фрау начали по тихому убирать, что бы ослабить его военную мощь.
— Ты говоришь, что у клана Дракулы глаза фиолетовые или голубые? — переспросила я, внимательно выслушав Кая. — Тогда почему у вас просто красные?
— У меня вот поэтому, — Макс поднял края футболки, показывая ветвистую печать на животе. — Блокирует даже родовые особенности.
— А я конкретно никому не принадлежу, так что… никакой награды не перепало, — он покачал головой. — Хотя, думаю, жёлтый цвет глаз мне бы пошёл.
— Ты замечал, что на солнце они у тебя и так почти жёлтые? — вздёрнув бровью, поинтересовалась я и считай официально призналась в том, что очень много на него смотрю. Ну, на самом деле на Кая нельзя было смотреть мало или вообще не смотреть. Он привлекал к себе внимание даже если бы по нему прошлись металлической тёркой. В какой-то момент я заметила на себе странный взгляд Макса. Его холодные голубые глаза сверкнули чем-то недовольным, возмущённым что ли. Кай же впервые за всё время смотрел на меня прямо и внимательно рассматривал, будто бы ощупывая взглядом янтарных глаз моё лицо. — И да…тебе идёт.
— Мило, — он улыбнулся уголками рта, а после резко устремил взгляд на мою шею, на которой саднил неглубокий порез. Он поднялся, выпрямился с присущей плавностью и грацией, а после шагнул ко мне, прижимая к собственным губам запястье. Послышался глухой треск проткнутой кожи. Он закрыл глаза. Ресницы дрожали. Уголки бледных губ налились бордовой кровью. — Выпей. — Попросил он, вытягивая свою руку с перекусанным запястьем. Раны медленно затягивались, однако кровь не останавливалась и стекала по худым пальцам, огибая их тёмными линиями. Я вздохнула и подавшись вперёд, коснулась губами его ледяной руки. Губы обжёг холод крови, которая казалась маслянистой и почти безвкусной. Нотки соли и металла играли на языке еле ощутимо, кровь заливалась в горло, впиваясь иголочками льда. Приоткрыв глаза я увидела скривлённое лицо Макса — он был разочарован и огорчён. Смотрел на то, как я пью кровь его лучшего друга с таким горьким мерцанием в ледяных глазах, что я тут же отпрянула от мужской руки, стирая тыльной стороной ладони остатки крови с губ. Порез на шее исчез, затянулся, будто бы его вовсе и не было. Я провела пальцами по шее и облёгчённо вздохнула, однако глаза мои не выдавали радости. Я опустила взгляд в пол и впившись ногтями в ладони, задумалась. Вот он здесь, сидит передо мной и так смотрит, словно готов вышвырнуть Кая куда подальше. Я должна с ним поговорить и всё выяснить. Если всё, что творится между нами и произошло за этот короткий срок — игра, сплошная потеха, то Слава права и мне нужно найти кого-то, кто будет под стать мне. Смертный. За несколько дней во мне появилось чувство, что без него всё будет не так, всё изменится, если его не будет рядом. Вампир стал важной частью моей жизни, в считанные дни. Но… Это глупое чувство, я уверена. Ему ничего не стоит разбить мне сердце, думаю, даже бровью не поведёт…такие парни, как он, вряд ли будут бегать за тобой, после первой же ссоры. Ему, думаю, проще найти новую игрушку и забавляться с ней… голос Мэтта отозвался эхом в голове и меня пробрала дрожь. Подняв глаза я увидела янтарные глаза, странно меня рассматривающие. Я вздохнула и пожала плечами, в духе самого Кая. Он улыбнулся уголками бледных губ.
— Ты же оставляла одежду тут, правильно? — спросил он, окинув меня оценивающим взглядом. Футболка вся в крови, штаны покрылись жёлтыми пятнами, а на ногах красовались лишь светлые носки. Я так и не нашла свои кроссовки. Слова парня активизировали моё мышление, связанное не только с вампиром, сидящим на соседней скамейке. Я поднялась, чуть-чуть припрыгнув, и открыла один из шкафчиков. Там лежала моя спортивная сумка, в которой находилась моя школьная одежда. Я облегчённо вздохнула и достала сумку из шкафчика, быстро расстегнув её. Там был топ, джинсы и обувь. Я запустила всю пятерню в собственные волосы, которые, кажется, закудрявились сильнее и теперь напоминали тугие пружинки, точно такие, как были у меня в детстве. Мама в смех называла меня «Барашком» за эти кудряшки. Голова слегка побаливала после погрома и обморока. Я вытащила из сумки топ и взглянула на парней через плечо.
— Я бы была очень благодарна, если бы вы вышли, — мило выразилась я и потёрла лицо рукой, мыча при этом от странного удовольствия от собственных поглаживаний. Подперев мягкую щеку ладошкой, я снова взглянула на парней, что даже не двинулись с места. Я повернулась к ним полностью и нахмурив чёрные брови, фыркнула. — Алё! Дайте мне переодеться! В одиночестве!
— Чего мы там не видели? — Кай нагло усмехнулся, обвив тонкими пальцами аккуратный острый подбородок. Его ровные зубы впервые создавали такой контраст с кожей и губами. Они казались идеально белыми, а кожа пожелтевшей от тусклого света в раздевалке. — Думаешь, чем-то удивишь?
— Удивлю или нет — это дело десятое, — фыркнула я, поставив руки на бока и чуть-чуть прогнувшись вперёд. — Свалите, ради Бога! Не ведите себя, как подростки с пубертатным периодом, честное слово.
— О-о, — протянул Макс, пружинисто подскакивая со скамейки и хватая Кая за шиворот. — Так нас ещё не обзывали. Лучшей выйдем.
Кай брыкался, однако вскоре пошёл вместе с другом, хитро улыбнувшись мне на последок. Я провела его ошарашенным взглядом, в который так же добавила сарказм и что-то типа: Совсем придурок что ли? Если кому-то сказать, что ему пятьсот с лишним лет — не поверят. В принципе, типичный парень восемнадцати-двадцати лет, с гуляющими гормонами. Запутавшейся в жизни подросток…
Силиция увернулась от очередного удара и повисла на суку старенькой пихты. Слава стряхнула с лица кровь, которая то и дело норовила затечь в глаза из разбитой макушки. Она весьма неудачно попалась под руку Аркан и та впечатала её в камень, отчего аж мозг содрогнулся. Мирослава стояла пошатываясь. Рваная футболка болталась на ней лоскутами, открывая побитое бледное тело, что не успевало исцелиться. По её левой руке кровавым водопадом лилась кровь. Не так давно оттуда она вытащила кирамбит, почти пробивший руку насквозь. Ожоги уже прошли, однако кровотечение не унималось. Карс так и не поняла природу её оружия, но упорно думала, что оно покрыто тонким слоем серебра. Бледное лицо Карс покрылось слоем грязи и крови, которые сплелись в отвратном месиве. Лиловые глаза медленно тускнели, но она старалась, держалась. Очень много сил уходило на восстановление, так что она не могла позволить себе разойтись по настоящему, тем более вблизи школы смертных. В ушах слегка звенело и сквозь звон Мирослава слышала тихий мелодичный голос, принадлежащей женщине. Она знала этот голос так же хорошо, как голос брата или свой собственный. Он произносил незамысловатые ругательства на латыни, от который Слава только сильнее кипятилась. Её демоница была колка на язык и всегда любила подтрунивать над сосудом, пусть они являлись давнишними друзьями. Мирослава оскалилась, выслушивая очередную порцию ругательств на латыни и фыркнула, мысленно высказав своё мнение по поводу драки. Силиция наблюдала за ней с пониманием, как будто над ухом сама слышала хриплый, жуткий мужской голос, отдающий ужасающим эхо где-то в подкорках мозга. Он шептал, не кричал, не вопил — шептал. Ужасающий шёпот, заставляющий трястись поджилки у вампира. С людьми же этот голос расправлялся быстрее, чем Силиция могла перерезать смертному глотку. А делала она это крайне быстро. Голос демона сводил смертных с ума, доводил до безумия и смерти в конечном итоге. Звали демона Ахерон — ужасное чудовище из глубин Преисподней с горящими глазами. И Силиция гордилась тем, что именно его сосудом она являлась. Он был ужасен, и этот ужас вызывал у неё восторг. Она была очарована им. Так же сильно очарована, как и вечными стычками с другой носительницей демонов.
Их взгляды на мгновение встретились и кажется, пролетела злая, голубая искорка, излучающая лишь открытую ненависть друг к другу.
— Ты сказала, что князь Фрау хочет получить не только девчонку-сосуд, но и кого-то ещё. Кого? — спросила Мирослава, медленно ступая на осыпавшиеся ветки, под дерево, где сидела Силиция. Красноволосая раскинула руками, улыбаясь алыми губами, словно бы издеваясь над соперницей. — Исходя из его способностей, он бы мог создать ещё с десяток таких, как мы.
— Ан-нет, — Силиция протянула это слово, как будто растягивая жвачку, подцепив её пальцем. Она крутила на пальце керамбит и её алые волосы струились по плечам и спине, слегка вздымаясь от еле ощутимого осеннего ветерка, до сих пор пахнущим летом: свежей травой, листьями и цветами. — Мой Хозяин слегка напортачил в последний раз. За это демоны его наказали…
«Самаэль закрыл князю Фрау вход в Ад…» — прозвучал женский голос где-то, казалось бы, над ухом Мирославы. Слава улыбнулась, услышав новость о которой ранее не знала. Силиция оценивающе на неё глянула.
— То есть теперь, если твой Хозяин склеит ласты, будет безудержно бродить в коридорах между миром Живых и миром Мёртвых, как забавно, — Слава взмахнула волосами, убирая их назад и открывая свой грязное окровавленное лицо. Аркан скривилась от возмущения и злости, а после ловко соскочила с дерева, приземлившись перед лицом Славы, сделав в воздухе красивое сальто. Мирослава поздно отреагировала и попала под удар. Нож рассёк плечо, врезавшись острием в кость. Карс заглотнула воздух, чтобы подавить рвущейся из глотки крик. Рана заливалась кровью и шипела, покрываясь пузыристыми ожогами. Карс мельком взглянула на нож и увидела свечение латинских букв на острие. Раньше она не замечала. Буквы были точно вырезаны на лезвии и светились ало-розовым свечением; девушка прекрасно знала значение фразы написанной на лезвии: «Facile tenebris obedire» — легко подчиниться темноте. Клинок был сделан демонами. Поэтому её кожа «кипит» под ним. Он способен ранить даже демона.
— Догадалась, — он ухмыльнулась и резко вытащила из плеча девушки нож, взмахом стряхивая с того бордовую кровь. Слава схватилась за плечо и сжав зубы, повторяла в голове одно единственное слово: «Исцели!». Но сил было не достаточно. Слишком много ран, которые требовалось залечить. Силиция видела это и радовалась, что вот опять, уже в какой раз она оказывается сильнее. — Что-то вся твоя хвалёная силушка, постоянно в отъезде, только мы встречаемся. Может, жена Самаэля уже ушла на покой, а ты тешишь себя мыслью, что она до сих пор с тобой?!
Карс напряглась и отрывая руку от кровоточащего плеча, вцепилась стальной хваткой в горло соперницы, впечатывая ту в землю с такой яростью, что вот-вот бы разошлись небеса. Её ранее тускнеющие лиловые глаза вспыхнули, подобно костру, в который подливают бензина. Силиция довольно улыбнулась и произнесла что-то одними губами, но Мирослава не слышала её мерзкого голоса, который доводил её до приступа гнева в продолжении нескольких секунд его звучания. Её пальцы впивались в белую кожу Аркан, разрывая мягкие ткани и пуская кровь, тёмно-бордовую, холодную, вязкую. Силиция была в влюблена в боль. Была влюблена в то, как причиняла ей боль Мирослава Карс, хиленькая младшая дочь графа Дракулы. А Карс ненавидела это больное желание получить под зад. Именно это выводило её больше всего в Силиции — её поехавшая крыша, мазохизм и привычка скрывать всё за хитрой улыбкой.