Солнце подбиралось к полудню, плутая в серых высоких тучах. Почти полное отсутствие ветра душило людей, по случаю последних зябких дней одетых во все теплое. Евгений плутал по городским улицам, мало обращая внимания на капризы погоды. Его цель была одна — найти ангела и разделить с ней вспыхнувшую любовь, которая была сильней его. Потому он безропотно терпел жару плаща. Ведь под ним Ее частица. Человек просто не мог и подумать, что однажды обретя, сможет навсегда потерять Ту самую.
От мыслей о любви мысли Евгения иногда переходили на недавно умершего друга. Похороны Игоря послезавтра. Не выдержал организм приятеля постоянных перегрузок. Человек долго может рвать жилы на работе или по жизни, гореть, сгорать, потом тлеть, но, в конце концов, не остается и пепла. И он уходит, а окружающие не понимают, к чему была его гонка? И кто вышел из нее победителем? Так друг детства, которого знаешь половину жизни, а то и две трети, уходит за грань, где покой, оставляя тебя в недоумении.
Как бы то ни было, впереди было целых два дня на скитания по городу. Женя не думал о том, где конкретно будет разыскивать Ее. Действовал по наитию. Готов был хоть просто искать в каждом лице Ее знакомые черты. В один миг они стали родными. И Ее светлый лик отвлекал от мрачных дум. Черты небесной девы врезались в сознание и можно было по памяти и проснувшись среди ночи, нарисовать ангельский лик на холсте, бумаге, даже обоях, на худой конец. Но рука дрогнет, и сознание воспротивится любым попыткам воспроизвести Ее лик в точности. Это не под силу и самым гениальным художникам. Мирянов знал это точно.
Духота. От долгой прогулки хочется отдышаться, остыть, воздуха не хватает. Но нельзя снять плащ, разве что сдвинуть ножны, прицепленные к поясу и чуть приоткрыть края плаща.
Пройдя пару километров, Евгений приловчился ходить так, что легкая "железяка" больше не била по ноге. Со временем так, наверное, можно будет и бегать научиться.
Небесный артефакт не беспокоил. Меч спал. После ощущения тепла, которое он подарил на лестничной площадке, меч охладел. Возможно, он все так же меняет цвет, но в ножнах под плащом не видно.
Евгений доверял внутренним ощущениям, ясно говорящим, что меч подаст знак, когда Она будет рядом. Хоть как-нибудь. Он должен. Это же меч ангела. Такими штуками просто так не разбрасываются.
А может за ним придет кто-нибудь другой? Эта мысль заставила остановиться, Евгений остро ощутил, как ускорилось сердце. Что если, придет не Она? Просто придет какой-нибудь другой ангел и бесцеремонно заберет этот меч, лишив его единственной ниточки, связывающей их?
Тревожная мысль проникла под черепную коробку и стала надоедливо жужжать и скрестись, лишая последнего покоя. Надо же, всю жизнь считал, что не страдает паранойей. Более того, был всегда логичен в суждениях и даже фантазию не выпускал за пределы эротических снов. Хотя, с другой стороны, и ангелов-то до сего момента не встречал. Или встречал, но не видел. И тут — на тебе… Мир с ног на голову. Угораздило же довериться внутренним ощущениям и поздороваться с ангелом в коридоре. А тот сдуру и ответил. Та.
За раздумьями Мирянов забрел в узкий переулок и осмотрелся. Вокруг ни души. Руки воровато погладили ножны меча. Осторожно, все время осматриваясь, как ночной разбойник с добычей, человек извлек оружие из ножен. Меч озарился мягким, бело-голубым светом. Как показалось, он не прочь побыть на свободе и рад любому поводу соприкоснуться с рукой.
— Помоги, — прошептал Евгений. — Помоги отыскать твою хозяйку. Просто помоги. Я не знаю к кому еще обратиться, но без НЕЁ не могу. Понимаешь? Не могу.
Меч, словно прислушиваясь, поблек. Свет почти пропал. Женя хмыкнул.
— Да, на твоем месте я бы тоже не стал отвечать человеку, который разговаривает с мечом. Но у меня это не каждый день! Честно!
Лезвие меча на миг стало голубым, затем снова потемнело.
Евгений вздохнул и в отчаянии приложился к рукояти щекой, прижимая меч к себе, как самое дорогое, что есть на свете.
— Боже, ну как же мне отыскать ангела? Я люблю Ее! Я должен найти! Понимаешь? Должен! Это неподконтрольная тяга. Это просто выше меня. Настолько выше и глубже, что я, как робот с программой скорейшего уничтожения, исчезну, если не выполню свою задачу. Я ведь просто люблю ЕЁ!!!
Щеку обдало холодом. Зрачки расширились от неожиданности и страха перед таинственным, по законам природы увеличивая угол обзора мира вокруг. Адреналин попал в кровь, и сердце заколотилось, как после трех кружек крепкого кофе.
Евгений попытался отдернуть меч, но тот будто примерз к щеке. Холод побежал по лицу, заставил глаза налиться слезами, укусил за уши, холодными ручейками потек к шее, свело лопатки, кольнуло в пояснице. И не удержали холодные ноги. Мужчина упал на колени, ощущая, как все тело становиться куском льда. Перед глазами замелькали цветастые пятна, в ушах появился странный гул, как будто над головой пролетел самолет. В груди потеплело, и по ощущениям, там словно собрался и уплотнился легкий светлый шарик. Он собрал в себя весь холод и… взорвался!
Щека прижималась к асфальту, словно стараясь слиться с ним в единое целое. Голова гудела, но шум в ушах и мелькание пятен постепенно сходило на нет. Хотелось пить, горло рвал кашель. Евгений едва сдержался, чтобы не раскашляться. Недавно болел ангиной и помнил, что значит сухо кашлять. Это неприятная боль. Лучше ее не вызывать.
Кряхтя, отнял щеку от асфальта и осторожно поднялся, прислушиваясь к ощущениям в теле. За исключением сухого горла, все было в полном порядке. Холод ушел, тело вновь согревалось в душном воздухе погоды накануне дождя. Меч валялся на асфальте, мерцая серым.
— Что же ты… кх-м… творишь? — прохрипел Евгений и, наклонившись, поднял и поспешно запихал ангельскую железяку в ножны на поясе. — Я к тебе со всей душой, а ты меня током бить? Вот найду кузнеца, отдам тебя, вытащит он из тебя батарейку, и тогда посмотрим, кто круче.
Меч на реплику не отреагировал, и оруженосец ангельского меча задумчиво потер щеку. Место прикосновения странного железа к коже было теплым. Никакого обморожения, онемения, ожога. Мозг только хранил боль от холодного касания, но эта память была краткосрочна и, если об этом не думать, то скоро все забудется.
Евгений вышел из переулка и побрел к ближайшему киоску с водой. Пол-литра талой воды с горного ледника осушил одним залпом, ощущая, как с каждым глотком в тело вливается жизнь. Даже духота отступила. Полегчало.
Выбросил пустую бутылку в урну на остановке и, не задумываясь, сел в приближающийся к остановке троллейбус. Интуиция? Доверие внутренним ощущениям? Что вообще должно было произойти — не знал. Просто должно было быть хоть что-то, что приведет его к ангелу. И точка.
Жека не смотрел на маршрут. Свободные места почти пустого салона его тоже не интересовали. Он просто встал сзади и облокотился на поручни, глядя в окно на проплывающие улицы. Скучающая кондукторша средних лет, мельком глянув на вошедшего, не стала к нему спешить. Она о чем-то беседовала с водителем, начисто игнорируя табличку "Водителя не отвлекать", висящую прямо над ней.
Людские ручейки текли вдоль улиц, то сливаясь в речки, то распадаясь на рукава. Над головами людей проносились небольшие тучки; серые, черные, они тянулись шлейфами… Евгений кашлянул и поморгал, зачем-то потер стекло, всматриваясь выпученными от удивления глазами. Обрамляющая людей цветастость никуда не исчезла. Разноцветные всполохи замаячили вокруг каждого, встречаясь, переплетаясь, разрываясь. Они словно взаимодействовали, проверяя настроение друг друга. Странный симбиоз.
А вот тучки над головами старались не соприкасаться. Белые, серые, они были индивидуально приклеены к людям. Встречались и черные. Этакие небольшие смерчики, воронки, нити. Один раз даже мелькнула довольно крупная воронка. Страшная, вызывающая неприятные ощущения.
Оруженосец меча ангела, прикусив щеку, повернулся к салону. К людям в нем. Сердце снова застучало часто. Крупная, полная женщина, занявшая полтора места на ближайшем сиденье, пылала фиолетовым, в районе головы периодически проплывали желтые всполохи. Евгений присмотрелся и увидел чуть ниже живота алый цвет. Он тянулся от печени… Болеет?
Евгений резко отвернулся, стараясь отдышаться и прийти в себя. Спиной ощутил взгляд той женщины. Почему-то понял, что она недовольна его внешним видом. Взгляд словно колол спину. Он ощутил это лопатками, как если бы она действительно подошла и кольнула. Даже повернулся, не веря. Но женщина продолжала сидеть на месте. Ее взгляд стал не таким пристальным. Возникли какие-то ощущения в левом плече. Легкие толчки. Тонкая ниточка протянулась от женщины до его плеча. Жека даже невольно встряхнулся, стараясь скинуть эту нить. Но она не подалась. Тогда он представил, как вырывает ее и отшвыривает. Женщина на сиденье невольно ойкнула и схватилась на правый бок. Алый цвет в том районе стал еще краснее.
Да что же это?
Сглотнув, оруженосец перевел взгляд дальше вглубь салона. Там представитель секты Иеговы в строгой рубашечке с жилеткой и табличкой на груди "Старейшина Хасон" о чем-то вполголоса беседовал со смуглой цыганкой. Цыганка смеялась над ним, обнажая передний золотой зуб из-под губы. "Иеговатый" не обращал внимания на издевки и продолжал неспешно подбирать слова, открывая ее как хитрый замок. Видимо, новенький в своем деле — обращается не к тем, кому надо.
Типичная картина, виденная десятки раз в году, но теперь Евгений отчетливо рассмотрел сонное, эфемерное существо за плечами "старейшины". Это гадское, уродливое создание с округлым телом без ног и тонкими ручками висело над сектантом. Белые костлявые пальцы изредка дергали юного старейшину за ухо и прядь русых волос.
Омерзительное, покрытое редкими волосами бледное существо с большим ртом. Евгения едва не вывернуло наизнанку, когда оно наклонилось вперед и присосалось к уху паренька. Когда существо чуть отстранилось, Мирянов приметил, как оно довольно облизнулось длинным, синим языком и сыто рыгнуло. Нажралось.
Троллейбус остановился у очередной остановки, и оруженосец выскочил на улицу, сдерживая позывы к рвоте. Что-то крикнула вдогонку кондукторша, но, увидев, что выскочивший пассажир облокотился на остановку и низко опустил голову, замолчала. Может, с сердцем плохо? С кем не случается?
Оруженосец замедлил дыхание, стараясь дышать так глубоко, насколько возможно. В армии водителем служил, случалось и "груз двести" возить и то так не тошнило, но это зрелище почему-то всколыхнуло желудок. Или на психику надавили события последних нескольких минут?
На плечо легла рука, тихий голос с легким акцентом заботливо спросил:
— Сэр, вам плохо?
По телу пробежала дрожь. Еще не успев обернуться, понял, что это он — старейшина Хасон. И за плечом у него ЭТО.
Приложив руку ко рту, проигнорировал вопрос и представил огромную, крепкую стену между собой и тем, кто за спиной, Евгений повернулся. Образ получился неожиданным, резким, но рука с плеча убралась. Сектант даже сделал шаг назад.
— А вы верите в Бога? — Все же спросил он.
Жека последний раз глубоко вздохнул и резко повернулся, делая грозное, по возможности страшное лицо:
— В Бога? Мой Бог — Сатана! А твой?
Стоящая рядом старушка сплюнула, перекрестилась. Представитель Иеговы на земле побелел лицом. Каменно-спокойные холодные глаза забегали. И хоть существо на плече требовательно потянуло руки к интересному собеседнику, возможно со схожими ему мыслями, над старейшиной все же возобладал инстинкт самосохранения, и он запрыгнул в уходящий с остановки автобус.
Евгений помахал вслед, победно скалясь и шепча сквозь зубы:
— Нет уж, сукин ты сын. Настоящий сатанист только ты. Мне больше ангелы по душе. У меня и справка есть, — добавил он и погладил рукоять меча.
Чтобы отдохнуть после череды событий, Евгений присел на скамеечку рядом с молодой мамашкой и ее ребенком. Девочка лет четырех прыгала возле мамы, рассказывая что-то интересное. Так весело, открыто смеялась. Мама улыбалась и просила продолжения историй. Евгений не особо вслушивался в разговор, но приятная, светлая аура обеих обволакивала, давала сил. Просто сидеть рядом и то уже было хорошо по ощущениями. Они обе словно освещали остановку, заряжая чем-то положительным. Светлые, чистые. Редкие белые капли в сером водовороте мегаполиса.
С визгом, подрезая автобус, подскочила маршрутка. Помятый народ, недовольно бурча, высыпал из салона. Мама поднялась и взяла девочку за руку. Видимо ждали именно этот маршрут.
Евгений ощутил, как с их уходом уходит тепло, и остановка снова погружается в серость. Это было как потеря чего-то ценного, дорогого. Того, что дороже денег. Он даже присмотрелся. Над маршруткой клубилась темная туча. Общее недовольство пассажиров ездой водителя множилось. И туча из серой становилась черной, росла в размерах прямо на глазах.
Не особо осознавая себя, Евгений подскочил и добежал до женщины с ребенком. Мягко, но в то же время настойчиво, взял за плечо и развернул. Все еще не контролируя себя, доверяя нахлынувшим внутренним ощущениям, сбивчиво проговорил:
— Женщина, прошу вас, не садитесь в эту маршрутку. Ради себя и ребенка. Поверьте мне, нельзя, — сказал и впал в ступор, не зная, чем аргументировать.
Женщина опешила, смотрела непонимающими глазами. Спешащие люди оттеснили их от выхода из маршрутки. Пассажиры набились в салон до упора, дверь едва смогла закрыться. Маршрутка рванула с места так резво, словно водила участвовал в гонках на выживание, и каждая лишняя секунда высасывала из него душу.
— Вы… что вы… — очнулась женщина.
— Я… я не знаю, — честно ответил Евгений. — Простите.
Помолчали несколько секунд. Жека, покраснев, как школьник, первый раз поцеловавший девушку, отвернулся и быстро побрел прочь, спиной ощущая растерянный взгляд женщины. Недоумевающий взор заставлял спину зудеть, чесаться. Хотелось резко свернуть за угол, исчезнуть. Да хоть сквозь землю провалиться, лишь бы избавиться от этого укоряющего, требующего объяснений взгляда.
Чувство стыда заполнило до ушей. Своему поступку оруженосец не находил логического объяснения. Раньше никогда ничего подобного себе не позволял. Интуиция? А что это?
А тут, на тебе, — так пролетел…
— Мама, дядя хороший, — произнесла девочка, дергая маму за руку, чтобы привлечь внимание.
— Да? Но мы же свой автобус пропустили. Опоздаем теперь.
Скрипучий визг шин, звук тяжелого, таранного удара и выбитого стекла мигом прервал внимание. Маршрутка, спеша вклиниться в поток автомобилей, нашла водителя, который торопился еще больше и не уступил. Легковой автомобиль на приличной скорости протаранил "Газель" со стороны водителя. Тут же в легковушку сзади врезался грузовик, сплющивая железную коробку в бесформенную кучу.
Авария за какие-то секунды унесла шесть жизней. Двое умрут по пути в больницу. Переломы и ушибы не в счет…
Евгений этого уже не видел. Он нырнул в метро, сгорая от стыда за непонятный самого поступок. Звук шин не коснулся его уха. И об аварии он так и не узнает, пропустив выпуски новостей и газетные заголовки. Только побелевшая лицом женщина на остановке, не один десяток раз благословит его и, прижавшись к дочери, тихо заплачет.
Позже всю жизнь обе будут помнить этот момент как явление ангела. Нелепого, испуганного, в старом плаще, но все-таки ангела в лице смущенного парня.
Ангел-Хранитель. Кто же еще?..
А Евгений продолжил корить себя, спустившись в метро.
Стыд! Позор! Какой же все-таки позор!
Жека переминался с ноги на ногу, погруженный в событие последних десяти минут. Человек ждал, пока эскалатор спустит его в подземку. Щеки все еще горели, сердце быстро гоняло по жилам кровь. Надо же так опозориться перед людьми со своими липовыми прозрениями!
Двигаться, однако, расхотелось. Поток людей с разноцветными пятнами над головами утомил. В виски стучало, словно маленький гномик пытался выбраться наружу и усердно работал долотом по черепу. Как-то само собой получилось, что Евгений заставил глаза перестать видеть человеческие ауры. Просто отключил это восприятие потому, что в каше этого большого человеческого эгрегора отдельной единицей быть неприятно.
Потоки энергий и аур сминали, задевали, норовили втянуть во взаимодействие, откусить от него кусок, дать свой, запачкать, пихнуть, облить грязью. Светлых душ было мало. Серые будни и серые люди перемалывали их, как жернова муку. Попасть в эту мясорубку желания не было. Тем более Евгений давно осознал, что единица общества светлее самого общества в целом. Во всяком случае, большинство людей светлее. Но почему же коллектив как таковой настолько сер и "запылен"? Что-то действует на него? Демоны? Они обязательно есть, раз существуют ангелы… его любимый ангел.
Эти мысли уносили из тела, выбрасывали дух, или выкидывали саму душу. Он не знал как это назвать. На секунды ощущал себя вернувшимся обратно, корректировал действие тела и вновь погружался в зыбкое марево мыслей и витал сознанием вне тела. Тело на одних рефлексах дождалось конца эскалатора, отвоевало себе место у стеночки и принялось ожидать. Наверное, если сесть, опустив голову, то пройдут часы в раздумьях, а он, Жека, этого и не заметит. А если положить рядом с телом шляпку, в нее начнут кидать монетки. И сколько накопится через час — неизвестно. Попрошайкой можно стать, просто задумавшись.
Двое в полицейской форме встали рядом. Евгений невольно пощупал рукой меч под полами плаща. Не лучшей мыслью было спускаться в подземку с холодным оружием. Конфискация со штрафом в лучшем случае. Но он не может позволить себе терять последнюю связующую с любимым ангелом нить. Ни за что! И если эти двое попробуют, да хотя бы просто попытаются отобрать у него небесный артефакт, придется вспоминать армейские тренировки морпеха. "Черный берет" — черный берет навсегда!
Двое, переговариваясь, разом повернулись к нему, как будто услышали мысли. Или почуяли запах страха, что за секунды завладел человеком. Краска отхлынула от лица Мирянова. И бледность эта, как показалось самому человек, сказала за него все. Пропал самоконтроль, сбилось дыхание. Разве что в обморок оставалось упасть, но держался.
— Эй, парень! Не знаешь, как "Зенит" с "Рубином" сыграли? — спросил один из полицейских.
Евгений не сразу расслышал вопрос. Показалось, что слух подвел. А когда понял, что спросили, брякнул первое, что пришло в голову. Просто потому, что надо было ответить хоть что-то иначе… иначе… А что иначе?
— Ничья.
— А счет какой?
Жека плюнул в сердцах, едва не выругавшись вслух. Но начал лгать, так ври до конца или не стоило и начинать вовсе.
— По одному, — выдавил из себя ангельский меченосец Евгений Мирянов.
"Господи, кому я вру? Я и футбол-то смотрел последний раз года три назад", — мелькнуло в голове.
Евгений был из тех мужчин, кому футбольные, хоккейные, баскетбольные и прочие спортивные трения были до лампочки. Как региональные, так и международные. Болеть за кого-то он не любил и предпочитал быть здоровым.
Полицейский кивнул, видимо, посчитав гамму чувств, мигом отразившуюся на лице парня в плаще, как результат проигрыша на тотализаторе. На ничью ставят редко, чаще на фаворитов. Так букмекерские конторы и наживаются. Спорт непредсказуем. Сотни факторов.
Справа от Евгения раздвинулись двери подкативших вагончиков. На автомате шагнул. Следом полицейские. Евгений на негнущихся ногах пробрался к окну, взялся за поручень, затылком ощущая их взгляды.
Точно, смотрят только на него. Надо выходить, мелькнула мысль. Немедленно. На следующей же станции. Едва они узнают, как реально сыграли футбольный матч команды, к нему будут вопросы. Много вопросов. Странно, что еще документы не попросили. Ведь он, как назло, когда ринулся в погоню за ангелом, ни о каких документах и не думал.
Разве нужны документы, чтобы найти ангела?
За раздумьями проехал следующую станцию. Выходить сразу — тоже прокол. Будет смотреться подозрительно. Пойдут же следом и отберут меч!
Толпа прижала к окну, ближе к полицейским. Евгений почти ощущал их дыхание, чувствуя, как волосы на голове приподнимаются. Паника возобладала над разумом. Еще парень в шарфике "Зенита" прижался плечом. Улыбка до ушей. Даже посчитал своим долгом сообщить:
— Зенит — чемпион!
Сердце как-то непривычно ударило в грудь. Буквально ощутил, как спрашивающий его на станции полицейский начинает придвигаться, расталкивая толпу.
— Выиграли что ли? — спросил кто-то парня в шарфике.
— Нет.
Сердце снова треснуло в грудь так, что будь Евгений постарше, посчитал бы это инфарктом или инсультом. Пора уже начинать разбираться в этих понятиях. Возраст двадцать семь — не шутки.
— Так что же, проиграли? — спросил чей-то старый голос рядом.
— Что ты, отец? — и чуть помедлив, фанат добавил: — Ничьей разошлись. По мячу забили. Но "Зенит" все равно — чемпион!
Евгений явственно ощутил, как камень падает с плеч. Воздух шумно покинул легкие. Угадал, черт бы его побрал! Угадал!
Полицейский, хмыкнув, застыл у стеночки.
Евгений вышел из вагончика и побрел к эскалатору. Прочь, прочь из подземки! На воздух, на свет!
На этом везение кончилось. Бритая братва спешила толпой в подземку, усиленно задевая всех локтями. Арийцем был встречный или нет, не имело значения. Молодежи просто хотелось потасовки, драки. А найти в любом человеке различие с "истинными арийцами" проблем не составляло.
Евгений приготовился бить первым. Бить вожака, кого же еще? И лучше скинуть плащ так, чтобы не звякнул меч. Ощутив что-то неприятное, какое-то напряжение в теле, он все-таки не сменил направление, пошел прямо на галдящую толпу… и Евгения не тронули. В толпе даже чуть разомкнули строй, пропуская его. Жека в растерянности остановился следом за толпой, и некоторое время смотрел вслед скинам, включив свое новое "зрение". Судя по ощущениям, явно нарывались на драку.
— М-да, — протянул он, больше не наблюдая над удаляющейся группой аур такого цвета, чтобы всякие сомнения отпали — в ближайшее время будет драка. Он просто прошел рядом, а успокоил целую толпу.
Это меч, вне сомнений!
Разум и новые ощущения вступили в конфликт. Вроде бы группа. Большая группа. Подвыпившие, с лидером, заводилой, все атрибуты на лицо. По поясам наверняка висят цепи, ножи, кастеты. А вот новое зрение сказало — нет! Не будет сегодня драк. Если только ты сам своим страхом не спровоцируешь драку. Ведь уже готов был бить в морду, и получать в ответ, готов был слышать хруст ребер. Больничная палата, капельница. Осудил людей еще до момента столкновения, почти притянул к себе событие. Так чего удивляться последствиям?
Евгений быстро пришел к выводу, что стоит поблуждать с мечом и новыми странными ощущениями по городу еще пару часов и придется становиться на учет к психиатру. Пора домой. Хватит уже приключений. Мозг перегружен новой информацией. Надо переварить или действительно заклинит — и привет, "дурка"!
Человек свернул в переулок, спасаясь от поднявшегося ветра. Ноги продолжали брести, не спрашивая разрешения. Так теплее, а стоит остановиться, как в подземке, и разомлеешь, в сон потянет. А если еще и перекусить, то вообще уснуть можно. Сколько ночей не спал? И снова вечер наползает, биоритмы берут свое. Немудрено уснуть.
Когда вынырнул из мыслей, глазам предстала такая картина: небольшой скверик, двое высоких мужчин застыли друг напротив друга. Застыли странно. Ни движения, ни разговора. Кажется, что почти не дышат, руки опущены, ветер треплет темные куртки. Может, и говорят о чем-то, но не слышно ни звука. Один почти лысый, второй с длинными, черными патлами. Засаленными, давно немытыми. На подошедшего Евгения внимания не больше, чем на соседние скамейки.
— У меня к тебе претензии, — расслышал Евгений первые слова лысого.
— Интересно послушать, — буркнул чернявый, не двигаясь.
Жека весь превратился в слух.
— Попытка убийства роженицы на десятом месяце беременности. Очевидно, что это был твой ребенок, инкуб. Человеческое дитя созревает быстрее.
— Попытка не в счет, инквизитор. К тому же плод все равно погиб. Это все?
— Ты бы довел дело до конца, если бы не вмешательство группы "АиД".
— Посланник тени — пародия на вашу хваленую справедливость. Ты больше не смеешь меня задерживать, инквизитор. Не в праве, — чернявый повернулся спиной к собеседнику и быстро побрел прочь.
— За долгую службу… — крикнул вслед лысый, — … у меня есть кое-какой запас прочности. Возможности для ошибок, — инквизитор расстегнул куртку, и в обеих руках появились небольшие черные клинки с малой гардой и чуть изогнутыми лезвиями, заточенными только с одной стороны.
Клинки удобно легли в ладони обратным хватом. Инквизитор в три прыжка догнал инкуба и воткнул в тело лезвия, наискось вспарывая спину и легкие.
— Или просто считай, что я работаю сверхурочно, — пробормотал инквизитор и вонзил снова… и снова…
Жека открыл рот. Человек на асфальтированной дорожке извивался под ударами, но не кричал. То ли кровь в легких мешала, то ли в состоянии шока не чувствовал боли. Но на третьей атаке, когда лысый вновь вытащил клинки и вонзил в плоть, тело убитого стало меняться. Меченосец ощутил явственное давление на голову. Резко, неожиданно и неотвратимо.
Клочки одежды павшего под ударами мечей полетели во все стороны. В небо взвился огонь, и из тела человека появилось крылатое, извивающееся змеей тело странного существа. Было оно метра под два с половиной. Израненное, истекающее черной жидкостью, лишь отдаленно похожей на кровь. Кровь его не выделяла пар, но дымилась, словно горела!
Вдоль сквера прошла группа людей, обойдя побоище по странной траектории. Они вроде бы и не видели ни существа, ни инквизитора. Лысый на них тоже внимания не обращал. На фоне этого Евгений сам приготовился к драке, обнажив меч, но так, что его не видели со стороны. Приготовился помочь инквизитору добить монстра в случае чего.
Израненное существо принялось кричать. Нет, это был не визг, не вопль, не рев. Этот звук было сложно описать. Словно крик неведомого существа. Если раньше Жека считал таковыми и инкубов, то теперь сравнения срочно приходилось менять. Баньши! Скорбный крик духов смерти, вгоняющий в тоску и уныние все живое. Вот что это было. Вдобавок к обреченности и какой-то дикой безнадеге существа.
Группа проходящих мимо людей просто попадала. Их словно отключило, как роботов, у которых сели аккумуляторы. Раз — кто-то нажал на тумблер или вытащил из розетки. Лица побледнели.
Мирянов и сам ощутил, что едва стоит на ногах. Измученное за день сердце стало тревожно ныть и скулить, как побитый пес. Во рту ощутил металлический привкус, словно лизнул меч. Не меч ангела, а простой, железный. Приблизив руку ко рту, ощутил багровые ручейки. Они стекали по губам и медленно катились по подбородку.
Что за черт?
Сплюнув кровь, Евгений заставил себя сделать шаг к инкубу. Там инквизитор вновь прыгнул на демона, и клинки разрезали воздух. Металлический звук ударил по барабанным перепонкам, и Евгений подумал, что так звучит сама смерть.
Демоноподобное существо протянуло руку и завалилось на бок. Инквизитор на этом не успокоился и еще несколько раз пронзил клинком красноватую вздрагивающую плоть. Затем лысый палач остановился и рукавом смахнул пот со лба. Клинки он бросил на асфальт.
Евгений отчетливо увидел, как странные лезвия проткнули асфальт и вошли почти на четверть. При желании, наверное, могли и камень резать, как бумагу.
Монстроборец достал из-за пазухи какой-то бутыль, полил на руки, на рукоять и лезвия. Остатки плеснул на инкуба. Тело заколотого существа взялось пламенем. Жар пошел такой, что тепло ощутил и стоящий поодаль Жека. Как у пионерского костра в летнем лагере в детстве.
Инквизитор чуть постоял у сотворенного костра, затем подхватил клинки, вытащив из асфальта, и засунул за пазуху, застегнув плотно куртку. Осматриваясь, лысый монстроборец задержал взгляд на Евгении. Мирянов не мог не привлечь внимания, все еще готовый оказать помощь.
— Давно? — был его вопрос.
— Что? — глупо удивился Евгений.
— В дурачка со мной не играй. Инициирован давно? Кто проводил инициацию?
— Инициирован? — Евгений едва смог выговорить с первого раза новое для себя слово. Еще кровь во рту мешала. Откуда интересно? Щеку прокусил? — Я не понимаю о чем ты, но день сегодня такой, что приму все.
Инквизитор поднял бровь, кивнул.
— Странный ты "дракон". Сильный и странный. Но у меня нет к тебе претензий, иди.
— Дракон? — переспросил Жека. — Почему ты назвал меня драконом?
— Потому что ты — дракон.
— Что это значит?
— Спроси у учителя, — инквизитор повернулся и зашагал прочь.
— Учителя? Но где мне его взять?
— Где найдешь. Кто-то же тебя инициировал, — удаляясь, бросил через плечо монстроборец, не удостоив его и меч и каплей внимания.
Жека усмехнулся. Ну да, все же в мире просто. Сказали, ищи — ищи. Может и найдешь.
— Как зовут-то тебя, лысый боец? — крикнул напоследок новоявленный дракон.
— Фагор, — донеслось от инквизитора. — И я не боец! Я — инквизитор!
Евгению защипало глаза. Заморгал. Когда открыл, инквизитора уже не было. Только тлеющий костер, пепел которого жадно подхватывал ветер, и трое мужиков, приходящих в себя чуть поодаль. Они походили на пьяных, но пьяными не были. Объяснить себе и друг другу, отчего потеряли сознание, были не в силах. Просто поднялись, браня на чем свет стоит экологию, и побрели вслед за инквизитором. В том же направлении.
Жека стер последнюю кровь с губ и твердо решил идти домой.
Все, отдых. Отдых, пока еще помнит свое имя. Ведь каждое новое событие может все изменить…
Каждое. Лучше не рисковать.
Сон, сон! Теперь только долгий беспробудный сон, пока в голове чего-нибудь не заклинило…
— Он ушел?
Евгений обернулся со странным чувством усталой обреченности и предчувствием новой порции адреналина.
Появилось понимание, что приключения не закончились. Спина покрылась потом, руки похолодели. Страх почти заставил повернуться. Перед ним стояла молодая девушка с большими карими глазами, вьющимися черными волосами до плеч. Длинные ресницы, черный макияж у глаз сглаживала лиловая помада. Короткая юбка поверх утепленных лиловых колготок, легкая куртка и, что особенно странно для молодой девушки, никакой сумочки через плечо да еще ботинки на высокой платформе. Смахивают на военные.
Девушке лет восемнадцать. Похожа на готку, эмо и жрицу любви разом. Мегаполис горазд на причуды. В человеке столько масок помещается. Надевай любую и носи. Себя только не показывай. Показать себя настоящего — проявить слабость.
— К тебе он тоже имеет претензии? — спокойно спросил Жека, продолжая сканировать незнакомку.
Ее пристальный взгляд мужчину не смущал. Она также кропотливо рассматривала собеседника, отмечая каждую деталь. Особенно пристально смотрела на плащ, туда, где под мышкой покоились ножны с мечом.
— Вроде, нет, но кто знает этих инквизиторов? Лучше перестраховаться. А то у меня от него мурашки по коже. На восток махнуть, что ли? Там инквизиторов прищучивают. А то у нас совсем уже какой-то запад стал. Костры посреди городов жгут. Совсем страх потеряли.
Евгений осторожно спросил, боясь ляпнуть что-то не то. Незнакомка могла обидеться и просто уйти. И тогда снова останется со своими вопросами один на один. А вопросов слишком много, чтобы разум мог выдержать все.
— Кто ты?
— Ты как будто не видишь, — усмехнулась она.
Жека вздохнул, подбирая слова. Наконец нашел. Холодный порыв ветра подхватил их и доставил по назначению.
— Имя-то назвать можешь?
Девушка пожала плечами.
— Почему нет? Карина.
— А я Евгений, — меченосец осторожно, боясь оборвать новую тонкую нить разговора, потянул за нее. — Ты тоже его видела? Можешь ответить на несколько вопросов?
— Это требует времени, — Карина подошла вплотную, положив руки на плечи, затем обхватила шею и приблизилась почти к самым губам, шепнув. — А я голодна. А когда я голодна, вопрос времени дорог.
— Давай посидим в кафешке, — предложил остолбеневший Евгений, припоминая, хватит ли содержимого исхудавшего кошелька для того, чтобы ее чуть прикормить.
В последнее время с деньгами было туго.
— Хи-хи. А ты смешной, дракон, — засмеялась она и, приблизившись, шепнула на самое ухо. — Я не так голодна.
— Почему ты тоже называешь меня драконом? — последнее высказывание Жека пропустил мимо ушей.
— О, зеленый совсем, — подметила новая знакомая, чуть отодвинувшись и разглядывая его более пристально.
Жека замолчал, ожидая продолжения. Спрашивать что-то еще, пока не ответила хоть на это, бессмысленно. А задавать десять вопросов, получая ответ только на один не для него.
— Ты быстро развиваешься, дракон, — вновь приметила она. — Давно получил инициацию?
"Что, черт побери, она имеет виду? Какая такая инициация? И почему снова дракон?" — едва не сорвалось с уст, но тут Евгений припомнил странную выходку меча намедни.
— Сегодня.
— Сегодня? — ее зрачки на миг расширились. Такое подделать невозможно владей ты своими эмоциями хоть на все сто. — Не может быть! Ты бы не смог так быстро раскрыться. Требуются месяцы, порой годы. Не разыгрывай меня.
— Я и не разыгрываю, — спокойно ответил Жека, не особо собираясь что-то доказывать.
— Тогда кто помог тебе раскрыться? Кто дал силу так быстро созреть?
Мирянов развязал плащ, осторожно показывая рукоять меча. Ни на что, особо не надеясь, кивнул на него.
— Он.
Тут же завязал плащ. Мало ли что за дива эта Карина. К ней присматривается сам инквизитор. Одного из своих наблюдаемых Фагор минутами ранее разобрал на запчасти, сжег и развеял на ветру. И не сказать, что он, Евгений, не рад, что такой монстр упокоился где-то в другом месте, перестав шагать по родному миру.
Чисто по-человечески вполне согласен, что ТАКОЕ существо бродить по оживленным улицам не должно. Если и Карина из таких, то с радостью сбегал бы за инквизитором снова, притащив ему столько бензина, сколько надо… Или в бутыльке у него был совсем не бензин?
— Могучий арт! — взвизгнула Карина и чуть отошла. — Но неживое не может дать силу, если ты сам не возьмешь.
— Тем не менее, дал, как видишь.
— Возможно, он просто отразил твою же энергию в тебя. Выходит… — Карина запнулась, всматриваясь в глаза, — …нет, такого просто не может быть.
— Договаривай, — в тоне Евгения появились повелительные нотки.
Вечер сгустил сумерки, на город наползала ночь. Дива, переводя взгляд с плаща на строгие, уставшие глаза Евгения и обратно, все же договорила:
— Ты первый из тех, кого я знаю, кто сам себя инициировал.
Жека задумался, припоминая слова Фагора.
— Это значит, что у меня не будет учителя?
— А, — отмахнулась Карина, — не переживай. Его почти ни у кого нет. Так, временные наставники, сами понимающие не больше учеников. Сам будешь развиваться, как и все мы. Таков уж наш Энроф. Мир, где все через одно место. Но мы живем как-то.
— Мы? — переспросил Жека, ощущая, что невольно вливается, а то и вляпывается во что-то, выходящее за рамки человеческой обычности. Не та толпа идиотов по телевизору, устраивающих показательные паранормальные шоу, и не десятки тысяч бабок-шептуний по объявлениям, но настоящая "необычность".
Мистика!
— Дракон, ты начинаешь мне надоедать. Покормишь или я пошла? — потеряла терпение Карина.
— Хорошо, что я должен сделать?
— Позволить… поесть тебя…
— Чего?! — опешил Мирянов.
Как-то слабо представлялась, что вампиресса возьмет и укусит, а то и кровь начнет пить.
— Ну, это не значит, что я достану вилку с ножом и начну резать тебя, откусывая по кусочку. Ты же дракон. У тебя полно энергии. Можешь и поделиться. А мне не придется собирать по крохам с каждого человека. Это ж снова скитаться по городу весь день, а толку-то… А много есть с каждого нельзя — либо умрут, либо законы накажут за переедание.
— Ты… Ты вампир?
— Какой вампир? Я же девочка… Вампиресса, — поправила Карина и, улыбнувшись лучезарной улыбкой, добавила. — Эй, да не делай ты такие круглые глаза. У каждого свой Путь. Мне вот такой попался. Думаешь, я не прочь быть драконом? Это ж кайф вырабатывать кучу собственной энергии, копить, копить, а потом как бахнуть сгоряча — и полгорода как не бывало.
Жека осмотрелся в поисках лавочки и свалился на нее кулем. Силы исчерпались. Приключений на день было более чем достаточно.
— Не, ну все может быть не так уж и плохо, — поспешно добавила Карина. — Ты же еще не определился, какой ты дракон: черный, красный, белый или… золотой?
Мирянов ощутил, как мозги начинает клинить, и поспешно спросил:
— А с чего ты взяла, что я вообще дракон?
Вампиресса села рядом, смирившись с тем, что на какие-то вопросы новичка ей все же придется ответить.
— Путь выбирал?
— Чего?
— Веер возможностей… Слышал о таком?
— Что это?
— М-да, сложновато будет, — Карина подвинулась, прижимаясь к плечу как девушка или лучшая подруга. — В общем, ты дракон. Это точно. Какой — со временем поймешь сам.
— Докажи, — буркнул Жека.
— Да без проблем. Сколько ты не спал?
— Ну… ночи три…
— И это свойственно тебе, да? А ел когда в последний раз?
Евгений вдруг понял, что о еде не думал дня два. Совсем. Пил только воду. Да и вообще последние месяцы питается от случая к случаю. И то лишь потому, что так принято социумом.
Принято на автомате завтракать, обедать, ужинать, перекусывать и постоянно что-то перерабатывать. Человек вроде как биохимическая фабрика всяких процессов, которую порой замыкает, и болезни валятся пачками. От неправильного питания? Или его переизбытка? Или плохой экологии? Но форма-то поддерживалась. И вправду — откуда что бралось?
Жека поднялся и побрел прочь из странного сквера. Вперед, на ближайшую станцию метро и домой.
— Эй, а я? — догнал вопрос чернявой девушки.
— А ты точно не выпьешь мою кровь? — обернулся усталый дракон.
— Я энергетический вампир! Пусть и со стажем. Человеческую кровь пила только однажды… И то из обороны! Да и… глупая была, — призналась Карина.
— Вампиры, кровь, драконы… А так все хорошо начиналось — с ангела, — вздохнул Жека.
— Чего? — Не расслышала Карина.
— Да я так. Мысли вслух.
Какой странный долгий сон, все больше похожий то ли на популярное фентези, то ли на осточертевшие ужасы.
"Ладно, вампир — так вампир. По крайней мере, она на вопросы отвечает. А их будет много", — решил Евгений.
— Надеюсь, все будет хорошо? — уточнил Жека у новой знакомой.
— Боже упаси злить дракона, — честно призналась Карина, догоняя.
— Тогда мы поступим так. Едем ко мне домой. Я ложусь в теплую, уютную кроватку и можешь пить меня. Надеюсь, выживу?
— Да в тебе и сейчас, истощенном, энергии больше, чем я могу взять, в три раза. Ты же дивизию вампиров можешь кормить, если выспишься, — уверила девушка.
— Дивизию? Дивизию — это хорошо, но на фиг нам столько вампиров? — зевнул Жека. — Рисковать не будем. Давай я лучше дома отключусь, когда ты заберешь мою энергию. Здесь не особо интересно валиться в обморок. Это ничего, что у меня дома распятье висит?
Карина прыснула, рука исчезла в куртке, достала крестик. Серебряный. На цепочке. Подмигнула.
— О, современных вампиров ни распятье, ни серебро не берет? Чеснок — моя последняя надежда?
— Никогда не брало. Даже самых слабых. Это людям с аллергией на металлы не везло, — Карина подхватила под руку, и они дальше пошли вместе как простая прогуливающаяся вечером пара. — А чеснок… Тебе приятно, когда на тебя дышат чесночным перегаром?
— Не совсем.
— Вот и нам неприятно. Наше чутье чуть тоньше людского.
— Вы вроде… как и не люди?
— А ты думаешь, что ты типичный человек?
Евгений снова вздохнул:
— Вчера был.
— Да брось, какой из тебя человек? Просто созревал. Но ты странный цветок. Сам себя посадил, сам полил. Того гляди и к Солнцу сам подвинешься? И всех мешающих плечами растолкаешь? Да, цветочек?
Мирянов съежился от нового порыва ветра, зябко передернул плечами.
— Не знаю. Вообще, я мирный. Но солнце бы не помешало. Так что, Карина, если я тебя полью спросонья святой водой, не обидишься?
— Ты что? А если макияж потечет? Я тебе полью!
— А у меня все равно дома не убрано. Можно мусорить. Я бы даже сказал, что можно хоть костер развести, но пока особой нужды не было. Но квартирка у меня так себе.
— Я не привередливая.
— И это говорит мне вампиресса?
— Я вообще-то примерная вампиресса. И эти постулаты про кровь меня уже достали… У меня даже зубы не удлиняются. Хотя я не многим открываюсь. А среди созревших собеседников пока было мало.
— Неразговорчивые? — Подмигнул Жека, обращая серьезный разговор скорее в шутку, чтобы совсем не сойти с ума от всей серьезности вопросов.
— У каждого свои заботы, свои проблемы. Все плутают одиночками, соблюдая только свои интересы. Этот мир переходный, чего к кому-то привязываться-то? — сказала, как само собой разумеющееся, Карина.
Жека примолк, обдумывая. Так добрели до метро, влились в человеческую массу (час-пик), и подземка помчала их на другой конец города.
"О чем я вообще думаю, — рассуждал Мирянов. — Помчался искать ангела, а веду домой вампира. Это немного не то, что хотел. Или в жизни не получается так, как хочешь? Или не так хотел? Правильно, надо правильно хотеть и все получится. Дракон я или не дракон? Надеюсь, она не станет кормить меня сырым мясом? Или что там едят драконы? Но, что более интересно, что едят вампиры? Пусть даже энергетические. Надо будет по пути зайти в магазин. Думаю, от вина лучше отказаться. Мало ли, вдруг клыки как полезут!"
— О чем задумался? — прервала ход мыслей Карина.
— О Дракуле, — почему-то ответил Евгений.
— Влад Цепеш пил кровь турок, считая, что получает их силу. Ни капли сомнения и никакого несварения желудка. Забавно, да?
— Так он получал? Ну… эту силу, — уточнил дракон.
Карина приблизилась, понизив голос. Взгляд стал серьезным, спокойным.
— Конечно. Все-таки жизненная сила, носитель чистой энергии. Инквизиция первое время даже оправдывала его действия как защитника страны, христианской веры. Но вопрос же весь в том, может существо перерабатывать эту кровь без вреда для себя или нет. Цепеш мог.
— А что с ним случилось потом?
— А потом он перешел грань и обманул истинных инквизиторов, подставив вместо себя кадавра.
— Кадавра? Это типа обманки? Пустышки?
Вампиресса задумалась. Жека сказал бы, что вытаскивает что-то из глубин памяти. Или закрывает дверь, прячет что-то поглубже. Ящик Пандоры, а не девчонка. И какая у этой девчонки может быть глубинная память-то? По виду — абитуриентка. Студентка, в крайнем случае. Такая и мухи не обидит. Куда ей о вампирах рассуждать?
— Да, что-то вроде, — наконец ответила Карина.
— Так он выжил? — Оруженосец сделал скучающее лицо, словно ответ его совсем не интересует. Так, болтовня на сон грядущий. Утром и не вспомнит.
— Конечно. А ты думал, его поймали и казнили? — улыбнулась Карина. — Это же был не первый случай "трагической кончины великого вампира". Недавно вроде как снова убили… Да ладно, через пару лет где-нибудь объявится. Тебя так интересуют вампиры? Зачем? Ты же не один из них… нас. — Вновь поспешно улыбнулась девушка.
— Сухая губка впитывает любую влагу, — пожал плечами Евгений, раздумывая, кому в действительности принадлежат эти слова.
— Яду не напейся только, потом долго перестраиваться.
— Яду?
— Алкоголь, — протянула вампиресса. — Большинство проснувшихся его не воспринимают. Действует как яд на организм.
— Так алкоголь и есть яд… Яд для печени, покой для души.
Карина кивнула на бича, нагло рассевшегося на двух местах сразу. Вонь шла такая, что даже старушки сидеть рядом не решались. Разве что только люди с насморком, да еще и слепые что б.
— Покой — так покой. Только вот ему подобные могут принимать этот яд годами, а инициированные быстро чахнут. Понял? У нас разный уровень энергий. Вибрации чище. Ну, у большинства проросших, — девушка опустила глаза. — Мне вот приходится все больше с человеческими энергиями работать. И если такого когда выпью, неделю потом отходить буду.
— Вампиры не пьют вина?
— Вино можно. Красное. Я люблю полусухое. Только пробуждает оно глубинное. Настолько глубинное, что лучше не будить. Да и то, что сейчас называют вином, раньше и нищие назвали бы мерзостью.
— Раньше? — улыбнулся дракон. — Сколько же тебе лет-то?
— Невежливо задавать девушке такой вопрос, — тут же состроила из себя кокетку вампиресса. — Я еще молодь по нашим меркам. И вообще женщин столько лет, сколько она считает.
— Ладно, пусть этот секрет останется с тобою, — решил Жека.
— Иногда что-то лучше не знать. Поверь мне, — и она подмигнула так, что у Евгения снова невольно зашевелились волосы.
Взгляд этой девчушки был на зависть всем драконам. Евгений вновь передернул плечами.
Они пришли в квартиру Евгения. Хозяин запустил гостью в дом, закрыл дверь, повернулся к вошедшей и ощутил, как перед глазами мельтешит.
— Я уже начала. — Кивнула Карина. — Приляг лучше на кровать. Может отключить.
Евгений кивнул, не разуваясь прошел до кровати и свалился в беспробудный сон. Его просто выключило, как будто кто-то выключил внутренний рубильник.
Девушка постояла перед кроватью некоторое время, словно к чему-то прислушиваясь. Глаза ее совсем не по-вампирски заволокло полной чернотой. Она оскалилась, подошла к Евгению, перевернула его и вытащила за ножны меч. Стараясь не касаться меча, гостья сделала так, чтобы рукоять легла в руку оруженосца.
Затем Карина обхватила пальца Евгения, тот сжал меч. Перед оруженосцем ангела полыхнул небольшой портал. Девушка точно и быстро направил руку человека в него. Меч в руке Евгения пронзил пространство… доставая спину Аргону.
Икзар в теле Карины довольно усмехнулся, закрывая портал и глядя, как ангельский меч с довольным шипением испаряет кровь старшего брата.
— Люди такие наивные… Ни один новообращенный не отличит демона от вампира, — проговорила довольная Карина, вкладывая ножны обратно в меч и начиная избавлять человека от одежды.