Потяни мои нервы на себя,
Время вспять
Поверни и забудь все тревожные лица.
Шебуршит пустота.
Так устала играть…
Пусть искристая заводь болоту приснится.
Разорви моё сердце на три-ноль,
Выпей боль
И она потечёт по иссушенным венам.
Пылью бьёт антресоль,
Краны топят водой,
Исцели мою душу — она заболела.
Подними меня вверх-
От спиртов и утех,
От клинков широчайших улыбок и взглядов.
Как червивый орех,
Горько-чёрен мой грех…
Ты убей меня.
Меж небесами и адом.
Сколько людей, живущих бесценной «обычной» жизнью и бездумно транжирящих это богатство. Ни на что. Просто так. Всё принимая как должное.
Почему у меня не так? Почему у меня не может быть так? Отчего одним семейный уют, мир и рутина, а другим суровое сиротство и вечная кровавая резня? Какого дьявола я всё это терплю?! К чёрту!
Спасать мир? Помогать людям? А они мне помогали?! Где были эти тепличные создания, когда мою семью рвали демоны? Когда умирал мой друг? Когда я убивала? Где?! Я скажу вам где: дома, в тепле и уюте, в безопасности. Они трясутся за свои жалкие жизни и не ведают, какие ужасы подстерегают их на каждом шагу. Зато я знаю. Это я встречаю кошмары лицом к лицу, это я стою между ними и созданиями ада. И чем они мне платят? Презрением. Косыми взглядами. Гнусными перешёптываниями за спиной. Даже в обители, среди остальных воинов, я — изгой. Лишь оружие, которое с радостью используют, когда становится жарко, а после брезгливо прячут в чулан за семью стальными замками. Они боятся меня.
Пусть боятся. Я могу сделать их страх оправданным, я могу стать их самым страшным кошмаром. Они пренебрегают мной? Считают уродцем, ошибкой природы, дьявольским исчадием? Что ж, я могу с лихвой оправдать их ожидания.
Почему капитаном пятого отряда стал Демьян? Я в сотню раз сильнее его, у меня дар. Мои сверхъестественные способности не сравнимы ни с какими другими. Однако же, он на коне, а я исполняю жалкую роль химического оружия, водородной бомбы, булатного клинка в неумелых и недостойных руках тщеславных бездарностей! Его почитают, к его мнению прислушиваются, его приказы исполняют. Я же изгнанна даже из стен обители и вынужденна слушать чьи-то дурацкие распоряжения! Мне ничего не стоит их уничтожить. Показать им, кто на самом деле является силой, королевой в этой игре. Да, уничтожь их…
Нет. Это не я… Прочь! Ааа… Моя голова… Я должна их убить. Всех. Убей их всех. Своим мечом. Мечом… Нет. Уйди. Пошли вон из моего сознания! УБИРАЙТЕСЬ!!! ПРОЧЬ!!
Красные сосуды в его белых глазах — первое, что я увидела. Они вздувались и, казалось, кровь кипела внутри них. На лице начали проступать выжженные дыры-узоры, как на бумаге, которую поднесли слишком близко к горящей свече. Через пару мгновений передо мной был уже пузырящийся труп, средней степени прожарки. Единственный запах привлёкший моё внимание — запах жжённых костей. Мои ногти горят. Это заставило оторваться от наблюдения за чудовищным возгоранием и отдёрнуть руки, сжимающие ткань пиджака. В тот же миг плоть профессора истлела, а чёрные обугленные кости с глухим звуком упали прямо в центр гексаграммы. Я перевела взгляд с потемневших кончиков пальцев на ноги — каким-то образом меня занесло внутрь знака призыва. Что бы это могло значить? Что-то… А какая разница?
— Ника? — окликнул сиплый от дыма голос. В комнату ворвались двое экзорцистов и, узнав меня, замерли в нескольких метрах от символа. Пятый отряд. Отряд Демьяна.
— Нет, милый. Смерть.
В тот момент, когда я бросилась в атаку, на краю зрения мелькнул клок зеленоватого тумана. И тут же рассеялся. Показалось. Даниил, один из лучших воинов пятого отряда, едва успел уклониться от молниеносного удара моей правой ноги. Не растрачивая инерции, я тут же направила левую руку ему в челюсть. Голова противника запрокинулась, светло-русые прямые волосы на секунду разметались причудливым веером. Как раз в этот момент его напарник пришёл в себя и напал на меня из-за спины. Пока светловолосый заваливался назад, второй врезался в меня всей своей немалой массой и направил наше движение вправо, намереваясь уложить на лопатки. Перед самым падением, моя нога крепко обвилась вокруг его бедра и крутанувшись всем телом, я изменила позицию. Мы рухнули на пол и его спина впечаталась в натёртый до блеска ламинат. Тут же мой кулак влетел ему в живот. Нещадно захотелось ударить ещё — так, чтобы пальцы прошили плоть с костями насквозь и вышли с другой стороны, сжимая скользкие внутренности… Картина заполонила моё сознание и это стало ошибкой.
Брюнет — Лука, кажется, — захватил обе мои руки и его колено врезалось мне в висок. Но, вопреки ожиданиям, я не потеряла сознание и даже не почувствовала боли. Что-то лопнуло в голове, какая-то туго натянутая нить и всё стало предельно ясно. Убить. Всех. Это осознание пришло одновременно с ощущением жёсткого пола под спиной. Противник оказался сверху и теперь мой торс был крепко прижат мужским телом. Под чёрной кожей его перчаток лопались водянистые пузыри на моих руках, взрываясь адской болью обожжённой плоти.
Яростный, звериный рык сорвался с пересохших губ и я ударила его головой в лицо. Он удивлённо охнул и из сломанного носа на меня брызнула горячая кровь. Освободившуюся руку я со всей силы вбила в левую часть его туловища. Раздался треск ломающегося ребра; брюнет с глухим стоном повалился на бок. Вскочив на ноги одним гибким движением, я лицом к лицу столкнулась со светловолосым. На его лице читалась борьба, сомнения.
— Сестра Евангелина… Ника, приди в себя! Это же мы. Я не стану делать тебе больно, если… — Он замолчал, увидев как я слизываю с губ кровь его напарника.
Узнать, что же последует за «если» теперь не суждено — один за другим на меня обрушилась череда мощных и быстрых ударов. Я уклонялась. И хохотала. Неистово. «Человечишка! Что ты можешь мне сделать? Ничтожество. Как и все вы!»
Очередной замах длинной мужской ноги заставил отступить к стене. Тут же железный кулак ударил меня под дых. Дыхание споткнулось и живот взвился острой болью. Согнувшись пополам, я сквозь упавшие занавесом алые пряди наблюдала за двумя мужчинами, наступающими на меня. Лица экзорцистов лишились последних признаков сомнений; теперь их задача была ясна — обезвредить и победить врага. Меня. Я засмеялась, давясь болью.
— Она..?
— Всё может быть..
Напарники переглянулись и, кажется, приняли какое-то решение. Что ж, посмотрим..
Они напали синхронно — как два хорошо отстроенных, слаженно работающих механизма. Мне пока что удавалось уходить от сокрушительных ударов, принимая не особо опасные. Два внушительных кулака едва не разбили мне лицо. Пара витков, полтора танцующих шага… и вот, я уже за спиной светловолосого, а его рука с хрустом выворачивается под неестественным углом. Глухой вскрик светленького и яростный рёв его напарника. Ага, значит, они дороги друг другу… Мне знакомо это чувство. Были люди, которыми я дорожила и которые дорожили мною. Все они мертвы. Это больно.
— Тебе больно, да? — спросила я у брюнета, перехватывая его кулак перед своим лицом. — Ты беспокоишься о светленьком? — Моя рука, со сложенными «копьём» пальцами бьёт точно и сильно — прямо в сломанное ребро. Брюнет взвыл.
— Тв-варь… - прошипел он сквозь зубы.
— Так и знала, что беспокоишься..
Ещё один резкий выпад по коленной чашечке. Щелчок. И тёмненький сломанной куклой оседает на пол. Мощный удар ногой попадает мне прямо меж лопаток и я лечу в стену. Выброшенные вперёд руки гасят удар, останавливая моё лицо перед самой встречей с шершавой поверхностью. Второй молниеносный удар в незащищённую спину. Боль разливается по позвоночнику, а ярость по венам. Разворачиваюсь к противнику и чувствую, как лицо моё перекосила кровожадная гримаса: одна рука светловолосого повисла бесполезной плетью, но каждое движение тревожит не зафиксированный перелом, причиняя адскую боль.
— Больно-о-о? — шепчу я, облизываясь. Приседаю, подныривая под следующий удар; поднимаюсь, но тут же оказываюсь прижата спиной с стене. Плотно. Так плотно, что стук сердца светленького отдаётся у меня в рёбрах.
— Что ты творишь?! Приди в себя, иначе… - он в бешенстве, но всё ещё пытается достучаться до меня. Наивныййй..
— Светленький, а ты… - прижимающее меня тело напряглось в ожидании; я сделала паузу, оценивая расстояние до брюнета, поднявшегося на ноги и сейчас направляющегося к нам с обнажённым клинком. Светлый не мог его видеть, так как стоял спиной к комнате. Крестообразная рукоять блеснула серебром. Брюнет, в отличие от напарника, не сомневался. — … дорожишь своим напарником? Я приподнялась на цыпочки, резко прижалась к светловолосому ещё теснее, готовясь вырвать левую руку из слабеющего захвата и послать в брюнета мощный заряд кровавого света..
— Даниил. Не «светленький». Даниил. Ты меня не узнаёшь? — неожиданно тихо и мягко проговорил схвативший меня экзорцист. Приподнявшись, я как раз находилась на уровне его шеи и внезапно моего обоняния коснулся такой знакомый запах… Запах ладана. Освященного благовония. Слова «Cruentus subluceo!» замерли на губах, так и не пронзив пространство кровавым пламенем. Господи, что я делаю?.. Что я, чёрт побери, сейчас чуть не сделала?!!.. Багровая пелена вновь заволакивала глаза. Сердце ужалила зависть; гнев вскипал внутри, поднимаясь вверх, как лава по жерлу вулкана. Тревожно шепчущие голоса возвращались…
А Даниил тем временем ослабил натиск, чуть отстраняясь и заглядывая мне в лицо. Лука тоже замер, остановившись в паре шагов от нас, но всё ещё крепко сжимая клинок. Я чувствовала, что скоро потеряю себя — этот неизвестный противник мне не по силам. Как бороться с собственной тьмой? Я знала, что максимум через минуту, двое воинов будут мертвы. Они не выживут. Я убью их. И мне этого хочется. Очень…
Я рванулась вперёд, сокращая расстояние между собой и светл… Даниилом. Обхватив его одной рукой за талию, другой зарылась в светлые волосы, судорожно сжав. Я ощутила как Лука метнулся на помощь к напарнику, но Даниил остановил его движением руки. Уткнувшись носом ему в шею, я со свистом втянула в себя запах ладана. Это помогло, но только временно.
— Даниил..- сквозь стиснутые зубы удавалось извлечь только нечто среднее между рычанием и шипением, но он меня услышал. Его здоровая рука легла мне на спину, между лопатками — прямо на место удара. Но боль тоже помогала.
— Ника?
— Уходите…в окно… Быстро.
Его рука усилила нажим, в попытке удержать меня, но тщетно. Извернувшись из захвата, я призвала меч и резко полоснула себя по предплечью, рассекая кожу и мясо. Миг — и я вновь в центре дьявольского знака; моя кровь упала на обугленный останки профессора и тут же задымилась. Я рухнула на колени, уперевшись в меч и теряя над собой контроль. Краем глаза заметила, как Лука бросается к напарнику и тянет его прочь, к окнам. Правильно… Голоса прорвались, моя ярость выплеснулась наружу с истошным криком. Всё, чего я была лишена в этой жизни, лица родных и близких, мои убийства и жертвы — всё это багряной вереницей закрутилось перед глазами, находя выход в диком крике и неодолимом желании… Желании убивать… «Ты убьёшь. Ты запятнаешь свой меч, даааа… «Не моё. Не мои слова. Не мои желания. ПРОЧЬ!
— Et ne nos inducas in tentationem, sed libera nos a malo!!!!* — прокричала я, каждое слово исторгая с кровью, и вонзила кровоточащее лезвие в центр знака призыва. Раздался рёв огня и гул тысячи голосов. В следующую секунду вокруг дьявольского знака взметнулась огненное кольцо. Последнее, что я помню — звук разбивающегося под напором тел оконного стекла и чей-то голос, выкрикивающий моё имя… Миг — и чёрное пламя сомкнулась надо мной, прожигая до костей.
В Обители царит полный бедлам. Утро начиналось, вроде бы, вполне нормально. Ну, как нормально… То есть, не для всех пятнадцатилетних подростков является нормой принятие ледяного душа в огромной душевой с кучей кабинок и толпой качков-воинов, затем построение на плацу (да, на «заднем дворе» обители есть настоящий плац, а ещё полоса препятствий, беговые дорожки, турники — всё как в армии), следом двухкилометровая пробежка, получасовой спарринг с использованием трёх видов оружия, а потом ещё четыре часа нудных лекций по истории ордена экзорцистов, церкви, религиоведению, лабораторная по «Изгнанию бесов», практикум по православной «Отчитке» и далее, далее, далее…
Но я не жалуюсь, нет. Этот путь я выбрал для себя сам и только идя этим путём я смогу отомстить за брата. И спасти десятки, а может и сотни невинных душ. Ради этого я готов хоть пять раз в день гулять по раскалённым углям, не говоря уж о зубрении языкодробительных экзорцизмов!
Так вот, я отвлёкся. Всё началось с того, что около двух пополудни этот жуткий тип в чёрной сутане — это я о Рамоне — вышел из своей кельи и сразу же направился в кабинет к отцу Кириллу. Ничего хорошего такое событие не предвещало — ясно и ежу и мне. После нескольких месяцев обучения, наряду со многими правилами и тучей информации, я усвоил одно — появление Рамона в кабинете настоятеля сулит неприятности. Только вот сегодня каша заварилась та ещё!
Больше книг на сайте - Knigoed.net