Где паутину свил паук
и пыль легла густым убором.
Жизнь этих стрел вотще прошла:
Возврата нет тому,
кого могила ратная взяла.
И было видеть их
невыносимо!
Спалила все
и вот они - зола...
Так - если воды Хуанхэ
плотиною остановимы,
То ветер северный и снег
вовек неодолимы.
В Сюаньчжоу в башне Се Тяо {28}
пирую на прощанье с господином Шу Юанем
Тот, кто покинул меня и ушел
солнце вчерашнего дня не вернет.
Тот, кто смутил мое сердце,
с солнцем сего дня найдет тьму забот.
Ветер протяжный на тысячи ли {29}
вдаль провожает гусей.
К ветру лицом - все нипочем
в башне кутить веселей.
В сердце Пэнлая {30} пылает века
кости цзяньаньской строка {31}.
Ей не уступит Се Малого стих {32},
чист, как струя родника.
Вновь пробуждаются образы в нас,
мысли, как птицы, вольны,
В небо ночное взлетают они
глянуть в зерцало луны.
Меч обнажив, рассекаю реку
так же бурлива река.
Ковш осушив, пресекаю тоску
так же тосклива тоска.
Жизнь человека в юдоли земной...
это меж строк опущу!
Волосы завтра с зарей распущу,
на воду лодку спущу {33}.
Удалившемуся от мира почтенному наставнику,
ищущему гармонию
Голубит небеса
вершин лазурных стая.
Годам потерян счет,
даль без конца и края.
Отшельник ищет Путь
и тучу понукает {34},
У древа бытия
в язык ручья вникает.