Миа проснулась, чувствуя лёгкое головокружение, Рэм мирно спал рядом. Воспоминания о прошлой ночи лавиной обрушились на нее, как только она осознала, что кроме одеяла на ней ничего нет. Она со всей осторожностью села в кровати, спустив ноги на пол, и судорожно соображала, во что бы ей завернуться, чтобы незаметно проскользнуть по коридору до соседней двери. Как только она попыталась встать на ноги, вокруг ее талии обвилась рука Рэма:
— Ты куда? — спросил он все еще сонным голосом.
— В свою комнату.
— Ну уж нет, я наконец-то заполучил тебя в свои когти, и теперь не отпущу. — Он придвинулся ближе, прокладывая дорожку нежных поцелуев вдоль ее позвоночника, рука с талии скользнула вверх к обнаженной груди.
— Рэм, хватит. Спектакль окончен, все демоны сыты…
— Дался тебе этот театр… иди ко мне, я расскажу тебе новую сказку… — Промурлыкал он, прижимаясь к ее спине. Миа почувствовала, как все внутри нее сжалось от накатывающего возбуждения.
— Н-не надо… для тебя это все равно ничего не значит, а я… я так не могу… — эти слова заставили демона на миг оцепенеть.
— Что? — он буквально швырнул ее на подушки и навис над ней, опираясь на руки. — Ничего не значит?
— Для тебя это ведь только игра, ты получил, что хотел, так что… — прошептала она, пряча от него глаза.
— Ты сама понимаешь что говоришь? — Его голос срывался на рычание. — Зациклилась на каких-то играх и масках, будто ты всегда настоящая… Посмотри на меня! — Миа неохотно подняла взгляд, Рэм, похоже, был очень зол, — есть маска?!
— Н-нет…
— А теперь слушай и привыкай, потому что я буду повторять это пока не поверишь. Я. Тебя. Люблю. Все твои маски и лица: когда ты смеешься или злишься, когда краснеешь от смущения или рычишь выпуская когти, когда плачешь во сне из-за кошмаров или делаешь вид, что со всем смирилась, когда бледнеешь от страха или пищишь от восторга, когда стонешь подо мной от наслаждения или держишь меч у моего сердца — я люблю тебя.
Она ошеломленно смотрела на него снизу вверх, по ее щеке тихо покатилась соленая капелька:
— Почему ты не говорил этого раньше?
Он глубоко вздохнул, восстанавливая спокойствие.
— Я боялся, что ты захочешь сбежать, потому что с этой секунды ты моя, и не сможешь больше скрыться от меня, нигде. Я найду тебя даже в бездне, — он нежно смахнул с ее щеки слезинку, взгляд его стал нежным.
— Я думала, что ты просто издеваешься ради забавы.
— Сначала так и было, прости. — Он лег рядом и прижал ее к груди. — Но когда Килхарис замер в сантиметрах от моего сердца, я понял, что готов умереть от твоей руки, только от твоей. А когда ты исчезла, Килл сказал, что ты сама вышла из дома и нигде нет твоих следов… я едва с ума не сошел, думая, что потерял тебя навсегда. Запомни, любой, кто захочет украсть тебя, любой, кто окажется рядом, если ты сама сбежишь, уже мертвец. Твоя тетка, Крис, Орден — они все подписали себе смертный приговор, когда решили отнять тебя у меня, поэтому я и не стал тебя останавливать в тот день. И это я виноват, что теперь тебя мучают кошмары.
— Мне было так страшно…
— Быть похищенной или убивать?
— Нет, страшно было остаться одной и без магии. Мне спутали воспоминания и я не могла понять где правда. Я тогда позвонила в сувенирную лавку, но мне сказали, что не слышали про Рин. А еще… Лиз сказала, будто вы с ней… вместе.
— Вот тут ты должна была распознать обман.
— Я думала, мне все приснилось. К тому же она… в твоем вкусе…
— Хм, откуда такие познания о моем «вкусе»?
— Ну… тогда в клубе… ты был с какой-то блондинкой и…
— … это была Харним. Мы выслеживали троих обнаглевших гулей, твоих знакомых.
— Ааа… и ты думал, что они спрятались в ее декольте? Конечно, там много чего поместится…
— Постой, ты что, ревнуешь? — он отстранился и заглянул в ее глаза.
— Да нет, просто… — она отвела взгляд, понимая, что невольно выдала свои чувства.
— Ну-ка иди ко мне, я расскажу тебе о моих вкусах… — рассмеялся Рэм, опрокидывая ее на спину, — знаешь, я безумно люблю фрукты: вишенки, — он смял ее губы жадным поцелуем, — ммм… сладко. Еще я обожаю яблочки… — промурлыкал он спускаясь к ее небольшой упругой груди, лаская губами и языком нежную кожу. Миа весело рассмеялась от щекотных прикосновений. — … и просто без ума от персиков, — он резко перевернул ее на живот и впился зубами в округлую попку, заставляя Мию вскрикнуть от неожиданности. — Ты такая вкусная, что я просто теряю рассудок от голода, и никак не могу насытиться…
Он снова потянулся к ее губам, когда его остановил требовательный стук в дверь:
— Эй Рэм, просыпайся! — проорал с той стороны Харон.
Демон тихо выругался и хотел уже притвориться, что его здесь нет, но Хар продолжал стучать, начиная выкрикивать угрозы. Рэм неохотно вылез из кровати, обернул бедра покрывалом, отчего стал похож не египетского бога, и пошел открывать дверь. Миа быстро укуталась одеялом до самого подбородка.
— Чего тебе. — Буркнул Рэм, явно недовольный тем, что его так не вовремя отвлекли.
— Не рычи с утра, неужели ты еще спал?
— Не спал… — Рэм оглянулся на кровать, и Харон невольно проследил его взгляд.
— А… так ты был занят. Леди Каррас, с добрым утром. — Он поклонился Мие, которая изо всех сил пыталась стать незаметной. — Ну ничего, ты мне ночью тоже все испортил, так что квиты.
— Так чего хотел?
— Парень, которого мы ночью заперли, не простым оказался. Решил ты захочешь с ним побеседовать.
— Подожди, я оденусь. — Дверь захлопнулась, оставляя Харона в коридоре.
— Что-то случилось? — забеспокоилась Миа.
— Всё в порядке, спускайся к завтраку, — Рэм наскоро умылся и натянул на себя джинсы и белую футболку. — Это насчёт того парня, что ломился к тебе ночью. Я узнаю, что там и присоединюсь к тебе.
Подойдя к двери, он оглянулся и замер на несколько секунд, любуясь видом. Миа сидела на кровати завернутая в одеяло, растрепанные волосы рассыпались по обнаженным плечам, задумчивые глаза цвета горького шоколада смотрели на него с какими-то смешанными чувствами, на щеках играл легкий румянец — она была похожа на невероятно реалистичную фарфоровую куклу. Ноги сами понесли его обратно. Оторваться от нее Рэм смог только когда Харон снова начал колотить в дверь с весьма нелестными выражениями в адрес друга.
— Иди, иначе он дверь выломает, — улыбнулась ведьма пытаясь выбраться из его объятий. Со стоном отчаянья демон все же отпустил ее и пошел к выходу. Только сейчас Миа осознала, что ей все еще нечего надеть,
— Рэм, мне бы в мою комнату… — услышал он за спиной уже стоя у двери.
Он открыл портал и вышел в коридор, не глядя на нее, понимая, что стоит обернуться и уйти он не сможет.
Миа потом еще долго стояла перед зеркалом в ванной, пытаясь привести мысли в порядок, осознать все, что произошло прошлой ночью и то, что он сказал. Она все ещё чувствовала на себе его прикосновения, демон внутри, казалось мурлыкал от одной только мысли об этом, неужели именно этого ей не хватало, чтобы примириться, найти общий язык с тьмой, что живет в ней. Как понять, что ее чувства не просто желания демона? Как понять насколько искренними были слова Рэма? Что чувствует она сама?
В столовой Миа, к своему удивлению встретила только семью Тенебрис — гости, которые оставались во дворце на ночь, похоже, уже разъехались.
Ей вдруг стало неловко, будто все ее мысли были написаны на лице и любой может догадаться чем она занималась этой ночью. Но все было как обычно — Аласур и Кхаорин обсуждали вчерашний прием, Балхас, по своему обыкновению, сдержано поздоровался из-за разворота утренней газеты. Только Телари была необычно тихой и лишь иногда участвовала в разговоре.
Через несколько минут в комнате появились Рэм и Харон. По их лицам невозможно было понять, о чем они говорили с ночным гостем.
Рэм молча поднял Мию с места и усадил себе на колени, не обращая внимания на румянец, заливший ее щеки.
— Ну что ты делаешь? — запротестовала она.
— Не могу терпеть расстояние между нами. Только не ерзай. — Шепнул Рэм, прижимая ее к себе.
Присутствующие за столом на миг замерли.
— Ну наконец-то, — выдохнула Кхаорин поливая медом сочный стейк на своей тарелке. — Я уж думала, вы до новой эры будете мучиться.
Телари набрала воздуха в легкие, чтобы что-то сказать, но опасливо взглянула на дочь и решила промолчать. Создалось впечатление, что ей запретили разговаривать.
— Ну ладно, мам, только не задуши их, — сказала Рин, видя как она мнется.
Демоница сорвалась с места, повалив стул, и уже через долю секунды до хруста костей сжимала в объятиях Рэма и Мию, скороговоркой рассказывая, как она рада, в восторге и счастлива за них.
— Когда устроим свадьбу? — спросила она, давая им наконец глотнуть воздуха.
— Мама, да они, наверное, и поговорить толком не успели, а ты их женишь уже.
— Рин права, не торопи события. Когда мы определимся с датой, ты узнаешь первая, — заверил ее Рэм.
— Только не затягивайте, я так давно мечтаю о внуках…
Рэм мельком взглянул на сестру, которая в этот момент чуть не подавилась.
— Об этом пока рано думать, есть дела поважнее.
— А что с тем парнем? — спросила Миа подвигая свою тарелку поближе.
— С каким еще парнем? — Насторожилась Телари.
— Видимо с этим, — Балхас раскрыл разворот газеты так, чтобы все могли видеть.
Центральную полосу занимала статья о вчерашнем приеме в доме Тенебрис. Большая часть ее была посвящена леди Каррас, а внизу страницы красовалось фото светловолосого демона с букетом фиалок у ее двери и подписью: «Этому парню, видимо, не удалось привлечь внимание юной красавицы.»
— Ага, — кивнул Рэм, — он вчера раз десять к ней подбирался. А когда не вышло украсть ее с приема, облил букетик приворотом и пришел прямо в комнату. Повезло, что я был там, иначе она уже сегодня упорхнула бы с ним, уверенная, что он и есть любовь всей ее жизни.
— Приворот, как низко… — фыркнула Телари возвращаясь за стол.
— Ночью я попросил Харона запереть парня до утра. Он меня немного не так понял и бросил его в одну из камер в подвале, как оказалось не зря. Парнишка связан с магами из Моргенхолда.
— Шпион? — Забеспокоился Балхас.
— Парламентер. Он требует разговора с леди Каррас лично.
— Но как он сумел пробраться на прием?
— Он сказал, что взял приглашение у своего отца. На самом деле попросту украл его у Феригана Монака, хотя в одном не соврал, он и правда его сын. Как он там назвался?
— Ликарис, — подсказал Харон.
— Монак поддерживает магов восточной провинции? — Балхас не мог поверить, что отставной военный связан с теми, кого когда-то убивал.
— Нет, Харон был у него сегодня утром. Старик утверждает, что отрекся от сына пятьсот лет назад и знать его не желает. Думаю как раз из-за того, что парень работает на магов.
— Но что им надо от меня? — Недоумевала Миа.
— Полагаю, маги прослышали о появлении наследницы Велиуса Карраса и хотят договориться.
— Мне не о чем с ними говорить.
— Может хотят заключить договор о ненападении? Это нужно выяснить. Не бойся, я буду рядом. — Рэм мягко погладил ее по спине, посылая мурашки по телу.
— Так ты весь вечер за мной следил? — спросила Миа, спускаясь за Рэмом в подземелья дворца. Ее голос гулко отбивался от каменных стен темных коридоров.
— Просто глаз отвести не мог.
— «Не скучай», «Общайся с кем хочешь…» — перекривляла она его вчерашние слова, — ты специально оставил меня одну. Знал, что меня быстро достанут все эти ухажеры, и я приду к тебе.
— Я очень на это надеялся, и как видишь…
— Ты провокатор, Рэм…
— На войне, как на войне, и этот бой я, кажется, выиграл. — Улыбнулся демон.
— А почему Телари так обрадовалась, тому что мы… эм… будто до этого считала, что ты гей? — Рэм замер посреди коридора, будто наткнулся на невидимую преграду.
— Не применяй ко мне это слово, даже в сослагательном наклонении. — Медленно проговорил он. — Она так отреагировала, потому что раньше такого не случалось.
— У тебя не было девушек? — Миа тоже остановилась и обернулась к нему. — Брось, за полторы тысячи лет…
— Любовницы были, — Рэм подошел ближе и провел костяшками пальцев по ее щеке, — любимой нет. Ни одна из тех девушек не переступала порога этого дома, и, тем более, не сидела за одним столом с моей семьей.
— И сколько же их было? — Выпалила ведьма и тут же спохватилась, — не то, чтобы мне было интересно…
— Вот же любопытный нос… Не скажу.
— Так много? — она удивленно выгнула бровь, глядя ему прямо в глаза.
— Я не считал.
— Значит много… — она обиженно надула губки и отвела взгляд.
— Не делай так…
— Что?
— Вот так не делай, — он провел пальцем по ее все еще припухшим губам, — или общаться с нашим парламентером будешь только вечером.
— Почему это?
Он склонился к самому ее уху и прошептал:
— Я могу потерять контроль и утащить тебя обратно в спальню.
От этой мысли Миа нервно вздохнула и невольно закусила губу.
Из груди демона вырвался хриплый вздох:
— Вот же черт…
Миа опомниться не успела, как уже была прижата спиной к холодной каменной кладке, а Рэм жадно целовал ее, запустив руку в ее шелковистые локоны.
— Ты сводишь меня с ума… Я хочу тебя прямо здесь. — Выдохнул он, когда его руки потянулись к пуговицам ее рубашки.
— Рэм, стой. — Она явственно чувствовала, как здравый смысл в ней борется с растущим желанием.
— Не хочу.
— Остановись… — взмолилась Миа, понимая, что еще немного и ей будет все равно где они и что собирались делать, — нужно поговорить… с тем парнем…
— Да к черту его…
— Рэм!!!
Его когти с громким скрежетом прочертили четыре глубоких борозды на каменной стене подземелья. Он сделал глубокий вздох, собирая всю волю в кулак.
— Ладно, но после этого… — его выразительный взгляд обещал так много…
Ликарис Монак сидел на полу тесной камеры все в том же костюме, что и вечером, только теперь его образ дополнял обсидиановый ошейник, чтобы удержать от глупостей. Увидев Мию он вскочил на ноги и подошел к решетке, заменявшей четвертую стену камеры. Вспомнив про приворот ведьма почувствовала к парню глубокое презрение.
— Леди Каррас, наконец-то!
— Мне сказали вам есть что мне сказать, я слушаю. — Ее лицо было жестким, от голоса веяло холодом.
— Не могли бы мы… поговорить наедине? — он покосился на Рэма за ее спиной.
— Нет. Все, что вы скажете, он узнает сразу же после нашего разговора. Так что тет-а-тет ни к чему.
— Я не желаю вам зла, решетка и обсидиан это лишнее, если бы мы могли пообщаться в более комфортной обстановке… — об решетку около его лица разбился сгусток пламени.
Рэм не сдержал смешок.
— С некоторых пор леди Каррас склонна не доверять тем, кто пытается ее похитить, — пояснил он.
— Я не собирался ее похищать!
— А букет с приворотом вам подбросили.
— Мне приказали привести вас любой ценой, я решил, так будет безопаснее…
Гримаса презрения, казалось прилипла к лицу ведьмы:
— И где же меня так хотят видеть?
— В Каррасхолле.
— Что?
— Я прибыл сюда, чтобы предложить вам стать леди Моргенхолда. Для этого вам нужно всего лишь заключить брак с Лордом Арезмиа или его сыном.
— То есть вы хотите продать мне мою же собственность, наследие моего отца. И оплатить его я должна собственным телом?
— Вы не так поняли.
— А как мне вас понимать?
— Вы ведь хотите вернуть себе владения отца? Таким образом наш лорд хочет избежать войны, и это лучший способ удовлетворить обе стороны. Вы получите трон, а мы сможем сохранить наши земли.
— Ваши земли? — Миа уже начинала злиться.
— Мы живем там более трех тысяч лет… Сейчас это совсем неприглядная земля, но во главе с вами Моргенхолд может снова стать процветающим… королевством.
— Знаете, Ликарис, я не собиралась начинать войну, по крайней мере не сейчас. Однако то, как вы хотели привлечь меня на свою сторону, убеждает меня в том, что доверять вам нельзя, поэтому и договоров с вами я заключать не намерена, ни мирных, ни брачных, ни каких-либо еще. И да, скоро я верну себе владения отца. — Она развернулась на каблуках и направилась к выходу, в ее рубиновых глазах полыхало негодование.
— Да что они себе позволяют? — бушевала ведьма шагая по подземелью, — «Мы разрешим вам быть леди Моргенхолда…» Рэм, я хочу уничтожить всех этих тварей.
— Успокойся.
— Почему их не выгнали оттуда раньше?
— Почитай историю.
— Может ты мне перескажешь вкратце, как-то нет настроения копаться в книгах.
— Восточная провинция перешла под власть магов после мятежа и казни Велиуса, твой отец тогда не поделил что-то с Советом и захотел независимости. Маги заняли Каррасхолл, когда Пандемониум еще восстанавливался после гражданской войны. Позже их изгоняли из этих земель, но без лорда провинция бесполезна.
— Назначили бы другого лорда.
— Это ничего не дало бы. — Рэм открыл портал и перенес их в библиотеку, где на стене висела огромная карта заселенных земель Альзухарда. — Легенды врут только наполовину, этот мир и вправду раньше был пустым и безжизненным — камни и пыль на многие лиги вокруг. Магия и жизнь теплились только вокруг древних мест силы, что сейчас спрятаны в Зачарованном лесу. — Он указал на обширную территорию, обозначенную зеленым. — Именно там в этот мир пришли демоны и маги. Потом был найден могущественный артефакт — Ваардум, он и лежит в основании столицы. Именно благодаря его силе здесь можно жить. Вода, плодородные земли, растения — все это появилось здесь только благодаря магии артефакта.
Позже были найдены еще пять подобных источников силы, они легли в основу каждой из провинций. — Миа рассмотрела на карте искусно изображенные дворцы и крепости. — Каждый артефакт хранится в цитадели замка, забрать его оттуда значит обречь провинцию на упадок и вымирание. Перед смертью Велиус успел запечатать Цитадель Каррасхолла. Не знаю зачем он это сделал, может в отместку за поражение, может по другой причине, но вся провинция оказалась отрезанной от источника силы, и теперь представляет собой безжизненную пустыню, хотя когда-то была цветущим садом.
— А я, как его наследница, нужна магам, чтобы снять печати… Не думаю, что после этого мне позволят править, скорее всего и жизнь не оставят.
— Соображаешь, Сатори.
— Хм, а что помешает совету Пандемониума убрать меня с дороги, если мы отвоюем провинцию и я открою цитадель?
— Во-первых, ты не выступала против Совета, и смещать тебя им незачем. Во-вторых, за твоей спиной будут стоять, как минимум, шесть легионов и один скромный генерал.
Миа перевела на него удивленный взгляд:
— И ты пойдешь против своей страны? Ради меня?
— Ради тебя я пойду против всего мира, если потребуется.
Ведьма обвела взглядом карту, присматриваясь к землям на восток от столицы.
— А там что? — она указала на темно-зеленое пятно на северо-западе восточной провинции, в центре которого было изображено лишенное листьев дерево.
— Это болото Амадахн, там находится Источник.
— Источник?
— Место обитания Изначальной тьмы, той, что помогла твоему отцу вернуться из бездны.
— Постой, ты говоришь, это были цветущие земли, потом все пришло в упадок, а что стало с жителями?
— Бежали в другие провинции, погибли на родной земле, кто знает… Говорят на болотах ещё кто-то выживает, но и это не надолго. Источник — тоже место силы, но жить рядом с ним небезопасно.
— Значит им нужна помощь? — Ее глаза зажглись воодушевлением, но тут же разочарованно погасли, — вот только выходит, что это Велиус разрушил их жизни, вдруг они не захотят принять его дочь как правителя?
— Если ты возродишь их дом, они пойдут за тобой даже на смерть, захочешь — будут и боготворить.
— Я только хочу вернуть то, что у них отняли. — Миа снова взглянула на карту.
— Ты уже говоришь, как истинная леди Моргенхолда.
— Впервые в жизни я могу что-то изменить к лучшему, и я не хочу упустить эту возможность. Что нужно сделать, чтобы вернуть Каррасхолл?
— Начать войну. — пожал плечами демон, будто это было абсолютно обыденным делом, все равно, что в магазин сходить. — А для этого… — он подошел ближе, в его глазах заплясали дьявольские огоньки, — нужно задобрить одного генерала…
— Рэм, я серьёзно.
— Я тоже. — Он обнял ее со спины и нежно поцеловал за ушком, — я так хочу тебя, что больше не могу думать ни о чем другом.
— Эй, я не твоя секс-игрушка…
— Нет, — мурлыкал он пробираясь руками под ее рубашку, — это я твоя игрушка. Одним взглядом ты ставишь меня на колени, одним словом подавляешь волю, одним прикосновением лишаешь рассудка.
От его поцелуев Миа постепенно теряла почву под ногами, его голос завораживал, прикосновения обжигали кожу, заставляли сердце биться чаще. Его футболка полетела в сторону.
— Рэм, подожди, мы же в библиотеке…
— И что? — он усадил ее на большой дубовый стол, сбросив при этом несколько увесистых фолиантов на пол.
— Кто-нибудь может войти…
— Зайдут и выйдут, — пробормотал он нетерпеливо расстегивая пуговицы ее рубашки и прослеживая губами путь от шеи к груди и обратно, — тебе нечего стесняться, ты прекрасна… тем более, все в это время заняты.
— От-куда ты знаешь? — почти простонала ведьма, растворяясь в его объятиях.
— Отец уже должен быть в Совете, — отвечал Рэм, стягивая с нее джинсы, — мамы здесь не бывают, а Рин скорее всего опять что-то ест или позвонила Ксандеру и занята не меньше, чем мы. — На ведьме уже не осталось ничего кроме распахнутой рубашки. — К тому же у каждого из них прекрасный слух, и если ты снова «споешь» для меня, никто не станет нам мешать.
Через секунду в голове Мии крутилась только одна мысль: Почему она не согласилась на это раньше? Кто вообще в здравом уме может отказываться от подобного?
Сопротивляться не было ни сил, ни желания — она хотела его всем своим существом, каждой клеточкой тела она жаждала его прикосновений, снова и снова. Она поняла, что хотела этого с той самой ночи в клубе — отдаться, подчиниться, сгореть в пламени его демонических глаз. Она буквально тонула в его страсти, чувствуя жар его тела, его ласковые руки и пьянящий запах с оттенками кофе и табака, присущий этому наглому, самодовольному, но несомненно любимому демону.
— Слушаю вас, детки. — Балхас вальяжно развалился в обширном кресле в своем кабинете с сигарой в зубах.
— Я хочу вернуть Моргенхолд, и мне потребуется помощь Совета. Что для этого нужно? — без предисловий начала Миа.
— Какая решимость! А я думал, ты не хотела начинать войну.
— Война уже началась, — сказал Рэм, — они попытались украсть ее сегодня, попытаются и завтра. Нет смысла тянуть с этим.
— Ты прав, мы привыкли отвечать на оскорбления, а не прятаться от них. Три тысячи лет мы думали, что Моргенхолд потерян для нас, грех упускать такую возможность. А что предложил вам юный Монак?
— Брак с верховным магом, — презрительно фыркнула ведьма, — и тогда они разрешат мне посидеть на троне моего отца. Не думаю, что долго.
— Эх, опоздал парень, если бы еще вчера…
— … то я бы начал войну, не дожидаясь решения Совета, — рыкнул Рэм.
Балхас пристально посмотрел на Мию.
— Мой сын настроен серьёзно, а что насчет тебя, юная ведьма? Ты ведь понимаешь что такое война, придётся отнимать жизни, ты готова к этому?
— Свыкнусь. Что Совет потребует за свою помощь?
— Верность. Провинция Моргенхолд так же важна для государства, как для тебя наследие отца. Поклянись Совету, что эти земли вернутся под сень Пандемониума, заверь их, что не станешь требовать независимости, как Велиус, пообещай, что не запечатаешь больше цитадель Каррасхолла, и они с радостью соберут армию, чтобы вернуть тебе трон. А если еще и свяжешь жизнь с представителем уважаемой семьи… Ну за этим дело не станет, как я вижу.
— И все? Я думала будет сложнее…
— А в мире все просто, если не усложнять.