Глаза Чижова блестят над белой маской.
- Как чувствует себя больная?
- Хо-ро-шо... - голос Кати еще совсем слаб.
- Молодцом... Иглу... Скоро будет прыгать по-прежнему! Ну, вот и все!
Несколько быстрых движений, и Чижов отходит от стола.
Чижов улыбается, и его спокойное, строгое лицо вдруг снова преображается:
- А дружок-то мой убежал? Нервочки!..
Молодой врач бережно помогает снять Катю со стола.
За суетой в операционной никто не замечает, как Чижов выходит.
Чижов и Нестратов стоят на крылечке больницы.
Чижов уже снова похож на лихого путешественника, каким мы его привыкли видеть на плоту.
- Что, Василий Васильевич, - он широко улыбается, - консультировать проекты небось спокойнее, чем резать живых людей?
Нестратов почти нежно обнимает Чижова за плечи.
- Можешь мне говорить теперь все, что угодно. Можешь мне даже говорить "ты". Я проникся к тебе глубоким уважением!
- То-то, - наставительно говорит Чижов. - Ну а теперь - бежим!
- Как - бежим? - удивленно смотрит на него Нестратов.
- Бежим, бежим, Василий! А то сейчас спохватятся, начнут меня искать, благодарить, то-се, пятое-десятое, а по мне, - он воровато оглядывается, нет ничего хуже жалких слов. Боюсь до смерти! Бежим! Только вот туфли Александра сниму - жмут невозможно.
Он снимает туфли и, таща все еще растерянного Нестратова за руку, сбегает с крыльца, и оба скрываются за углом.
И в то же мгновение распахиваются двери и на пороге больницы появляются девушка-врач в расстегнутом халате, две сестры, какая-то старушка с градусником в руке.
- Где же он? - растерянно бормочет девушка-врач. - Просто чудеса! Борис Петрович! - кричит она во весь голос. - Борис Петрович, где вы, отзовитесь!
И все принимаются кричать:
- Борис Петрович! Борис Петрович!
Взметнулось облако пыли.
Вынырнув из-за угла, у больницы останавливается запыленная таратайка. Из нее выпрыгивает Наталья Сергеевна.
- Ну что? - хрипло спрашивает она. - Как Катюша? Почему вы все стоите? Что случилось?
- Все хорошо, Наталья Сергеевна, не волнуйтесь, - врач все еще растерянно озирается, - Катюше сделана операция. На наше великое счастье, здесь каким-то чудом оказался Чижов!
- Чижов? - машинально повторяет Наталья Сергеевна. - Какой Чижов?
- Батюшки! - всплескивает руками врач. - Борис Петрович Чижов! Хирург, который заслуживает, чтобы с его рук сняли золотой слепок. Неужели вы никогда о нем не слышали? Профессор Чижов!
- Профессор Чижов! - снова повторяет Наталья Сергеевна. - Нет, о нем я слышала. - Голос ее звучит все тише, она проводит рукой по лбу, с трудом улыбается.
- Когда же он приехал? Где он?
- Не знаю, - в отчаянии говорит врач. - Ничего не знаю! Когда он приехал, зачем и куда он сейчас вместе со своим другом девался, ничего не знаю...
- Вместе со своим другом, - еле слышно произносит Наталья Сергеевна.
- Ой, Мария Николаевна! - вскрикивает неожиданно медицинская сестра. А я знаю, где он. Честное слово!.. Он же сам сказал... Ну только мы тогда не в себе были и запамятовали... А профессор сказал, что они по реке приехали на плоту!
- На плоту?..
Поднимается луна.
Кама плавно катит свои воды, величественная и широкая. От берега до берега вытянулась серебряная лунная дорожка. Далеко видна пустынная гладь реки.
Ни плота, ни людей.
Наталья Сергеевна стоит на берегу, вглядывается в даль и вдруг медленным, бесшумным жестом заламывает руки.
Сгущаются сумерки.
Одинокая женская фигура стоит на берегу широкой реки.
Рассвет.
По искрящейся, радужной воде плывет плот. Вокруг - степь, пустынные берега.
Нестратов, поджав под себя ноги, угрюмо сидит на краю плота - идет разговор, видимо, не слишком для него приятный. Чижов с размаху ударяет кулаком по рулевому веслу.
- Как ты мог оттуда уехать? - почти кричит он. - Как тебя ноги унесли после того, что ты там выслушал?
- "Выслушал", "выслушал"... Сказать все можно, - хмуро ворчит Нестратов. - А вообще-то я решил так: с первой же оказией вернусь в Тугурбай и займусь проектом.
Лапин обрадованно сжимает руку Нестратова у локтя.
- Я верил, Василий, хотел верить, что, по существу, с тобой все в порядке. Но, не скрою, в Москве испугался. Ты забыл что-то очень важное, важнее чего и быть не может: ты забыл, что работаешь для людей...
- Ну, это уж неправда! - сердито качает головой Нестратов. - Вы не хотите, друзья мои, понять, что когда человек завален работой сверх головы, то ему бывает некогда оглянуться...
- Чепуха! - перебивает Чижов. - Вранье! Каждый из нас, в чем-нибудь провинившись, подбирает себе этакие утешеньица.