Ветви. Четвертая книга стихов. - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 1
Ветви. Четвертая книга стихов. - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 1
Поэзия
Не ремесло, доступное для всех,Вступающих в трудолюбивых цех.О нет, не ремесло, не мастерство,А неожиданное волшебство.Когда к избраннику для краткого союзаЛетит с высот стремительная муза.И в этом тайном единеньи двухОдной дан голос, а другому слух.И цель одна — подслушать, уловитьМелодии прерывистую нить.Не зная почему, зачем откуда —Принять и передать хоть отблеск чуда.1953
«Лиловеют прозрачные рощи…»
Лиловеют прозрачные рощи,Проступает сквозь ветки заря,И деревья строже и прощеВ обнаженности октября.Время взгляд человеческий сушит.Он с годами острей и трезвей…Нет, не вещи я вижу, а души.Невесомую суть вещей.В изменяющемся неизменноТа же тайная прелесть жива.Зеленеет сквозь иней нетленноЗамороженная трава.А когда я смотрю на лица,Я не знаю, сколько им лет.Человеческий облик двоится.Сквозь него проступает свет.За стареющими чертамиОчертанья иные сквозят,Те, которых не видишь глазами,Память сердца вернее, чем взгляд.Сквозь огромную каменоломнюНашей жизни проходит путь.Нет, не лица, а души я помню.Сокровенного облика суть.1947
Синяя муха
Синяя муха большаяНосится быстро, кругами,Жарким жужжаньем тревожаУтренней дремы лень.Значит волна золотаяВ окна влилась лучами.Так начинался погожийДетства далекий деньДвери балконные настежь.В тюлевой занавескеПрячется ветер, как птица,Складки ее шевеля.Тучка, ты солнца не застишь,Солнечный праздник длится…Озеро в ряби и блеске,В зелени яркой земля.Манят луга земляникой,Манят озерные воды.Как хорошо окунутьсяВ синюю хрупкую гладь!в заросли пышной и дикой— Сколько счастливых находок! —Ягод полное блюдцеНа солнцепеке набрать.Милая синяя муха,Летний будильник знакомый!Только дойдет до слухаЖаркая песня твоя,Вижу сквозь пепел потериСтены отцовского дома,В рамках отворенной двериСолнечный мир бытия.1946–1947
Рождественские стихи
Затерянные холмики могилИ камня закоптелые развалин,Сойдя из тучи, нежен и печален,Крылами снежный ангел осенил.Истоптанная, устлана земляКристаллами, упавшими из рая.Снежинки реют, стаями слетаяНа взрытые, пустынные поля.Ложатся на засохшую траву,На рытвины, на угли пепелища…Земля становится все тише, чище,Метель готовит землю к Рождеству.Взойдет звезда над россыпью морозной,Отметив час в двадцатой сотне летС тех пор, как засиял в пещере свет,И мир склонился перед вестью звездной.Блеснет звезда, зажгутся тихо свечи.И мирный вечер подойдет к окну.Поверим, сердце в эту тишинуИ луч сияющий звезды-предтечи!По ней искали путь в библейской мгле,она указывает нам дорогу.…И сквозь столетья: — Слава в вышних Богу,Благоволение и мир земле!1947
Замысел
П.Л. Светлову
Судьба свой замысел не спешаВысекает из камня резцом.В гранитной глыбе томится душа,Но спит она каменным сном.Для сомкнутых глаз лишь мир темноты,Тоски громоздкой слепой.Но все яснее спящей чертыВыступают под твердой рукой.Не знает слепая душа, почему,За что ей удары судьбы,Не знает, что нужно выдержать тьмуИ вынести тяжесть борьбы.Недаром ложатся за следом след,И ранит за взмахом взмах.…Очнулась душа, и забрезжил светВ прозревших глазах.1948
Ноябрь
Над черной оградою сквераСплетения черных ветвей.Весь город сиренево-серыйВ штрихах предвечерних теней.Намечены мелом перилаИ крыши крутые домов,И тщательно тушь выводилаРешетки прибрежных садов.Еще у моста серебритсяСвободной воды чешуя,Но изморозь дымом ложится,И меркнет живая струя.Ни красок, ни линии четкой,Всё смыто грузною мглой,И мост не мостом, а лодкойВ тумане плывет над водой.Погаснет за тучами скороБеспомощная заря…Проходит северный городСквозь темный туннель ноября.1948
«Из мира смутных сновидений…»
Из мира смутных сновиденийИз тусклой теплой глубиныГде полузвуки, полутени…Но здесь оборван бег волны.Разбиты сомкнуты створкиНепрочной раковины сна.Еще глаза твои не зорки.В них дымкой дремлет глубина,А мир другой предметно-резкий,Уж обступил тебя кругом.Ты поднимаешь занавески:Что в этом мире за окном?Над угольным квадратом домаКрай неба в розовом огне,Совсем прозрачный, невесомыйУщербный месяц в вышине.Он тает, синью окруженный,Обломок бледно-золотой,И лиловатые колонныНад крышей строит дым витой.И ты уносишь в день рабочийВсе эти чистые тонаИ хрупкое наследье ночи —Осколки матового сна.Они бесследно канут в память,Забвеньем порастут глухим,Но временами будут ранитьНеясным острием своим.Пока опять волна с разбегаСо дна не выплеснет на светТе звезды снившегося неба,Которых на надземном нет.Перемешав цвета и тени,Два разных неба вместе слив,Тебе несет в дрожащей пенеВиденья новые прилив.1948
Ветви
Г. П. Светлику
О графика, о музыка ветвей!Не тех, что шелестят листвой в истомеИюльской ночи, в сумраке аллей,Скрывая месяц в лиственном затоне,И не осенним днем, когда закатИх листьям краски пламенные роздал,И не тогда, когда на них летятКристаллов ледяных сквозные звезды.Как счастья опрометчивый залог,Очарованья нежные покровы.Их прелести дается краткий срок,И выступает черный ствол основы.О угольная графика ветвей.Нагих, в изломах, без листвы и снега!Их музыка безмолвная слышней,Когда сквозь них просвечивает небо.Все утончающихся линий хорУводит мысли в вышину из праха.И голоса сплетаются в узор,Как в стройной фуге Себастьяна Баха.1948
Простыня
Из века в век в полях синелиЦветы посеянного льна,Кружилось облачко куделиНа острие веретена.Натянутые словно струныДрожали нити на станке,И песня «ночь, лучина, думы…»Сквозь них плыла на челноке.…………………..Мой сон к дневному восприимчив,И много значит для меняВот это купленная нынчеЗдесь на чужбине простыня.В ней дышит поле голубое,В ней русский воздух заключен,Я сплю, не сплю… а надо мноюКолышется прохладный лен.1949
«Мы говорим на разных языках…»
Мы говорим на разных языках,Неодинаковые держат корниДва разных дерева. Но в их ветвяхШумит один и тот же ветер горний.И в вашем голосе я узнаю— сквозь шелест листьев, слов чередованье —Мое волнение, печаль моюИ дуновенья горнюю струю —Соединяющее нас дыханье.1949
«Нет у меня детей. Мой взгляд и голос…»
Нет у меня детей. Мой взгляд и голосНи в ком не оживут. Не передамЗерна земле, как полный спелый колос,Не завещаю ничего годам.И даже дерева ни одногоСвоей рукой не посадила.И роста видела бы торжество,Как зреет многолиственная сила…Весна. Цветут в садах чужие вишни,Играют дети солнечным песком,И солнце светит всем. Никто не лишнийПод всеобъемлющим его лучом.Живая жизнь в окно кивает мне.А день мой отдан тщательным заботамВ библиотечной пыльной тишинеО жизни спрятанной под переплетом.1949
Кристальные звезды
По улице с сказочной палицейПрошелся полночный мороз.Оставив на черном асфальтеКристальный рисунок звезд.Как в легкой снежинке, в инее,В них четкий узор заключен:От сердца истоки линий,Сияния вечный закон.От сердца лучи расходятся,Но тускл и черен их блеск.А в улицу — в темный колодец —Сияют звезды с небес.Как тени их, звезды замершиеЧернеют на мостовой.И нет их участи горше —Быть стертыми жизнью дневной.Но замысел непроницаемыйВ творении каждом живет.Мы смотрим, не понимаем…Помедли, ночной пешеход.Как в мире многообразияБеспомощна и чистаВот эта из уличной грязиВозникшая красота!1949
В ресторане
Быть может, жизнь былазадумана иначе,прозрачна и тепла,как летний день на даче.Не так она прошла.В руке дрожит смычок,и жалуется скрипка.Какой от жизни прок? —Ошибка за ошибкой.А летний день далек.Плывет, плывет волназвенящего прибоя.Не всё его вина.он побежден судьбою,судьба была темна.Пустеет ресторан,и свет полупотушен.Кругом густой туман,туман табачный душен.Ну что ж, он снова пьян.У темного столаон, отвернувшись, плачет.А голубая мглаеще поет: иначезадумана была…1949
Правда
Правда режет острым ножом до кости,Оглушает тяжелым камнем,Толщей земли обрушивается и душит.Она безжалостна и враждебна,Она запирает все двери,Она отнимает надежду,Она затмевает свет.Стой, исходи тоскою и кровью,Я знаю другую правду,Она говорит о том же иначе,Она говорит: смирись.Всё в этой жизни проходит,Всё в этой жизни даетсяВзаймы, на короткий срок,И время придет отдавать.Уносят осенние рекиПоломанные деревья.Когда-то веселые ветви,Когда-то зеленые листья,В них жили ветер и свет.Покорно отдайся теченью.Впадают мутные рекиВ глубокое ясное море,И вечные звезды сияютНад устьем твоей судьбы.1950
«Живешь и копишь всякий сор…»
Живешь и копишь всякий сор,Воспоминаний сор бумажный,Всё то, что сердцу с неких порКазалось дорого и важно.Стихи, наброски, дневники,Программы, вырезки и снимки…Как выбросить черновикиВот эти, в карандашной дымке?Концом легчайшего крылаИх, может быть, коснулась Муза…Но всё, чем я сама жила,Моим наследникам обуза.1950
Памяти сестры
I.«Твой голос горячий остался в мире…»
Твой голос горячий остался в мире,Волной круговой разошелся в эфире.…Сорвался камень, упал в глубину,Волна, не догнав, догоняет волнуКругами, всё дальше. кругами, всё шире…Твой голос поет далеко в эфире,Но так далеко, в такой вышине,Что пенья уже не расслышать мне.
II. «Ты ушла. И не случилось мне…»
Ты ушла. И не случилось мнеВсё тебе сказать, что было надо.Розовый рассвет стоял в окне.На лицо твое легла прохлада……………Тусклые, пустые дни идут.Что за ним, за этим черным краем?Есть ли там, где ты, душе приют,Есть ли свет, какого мы не знаем?Здесь у нас холодный ветер, осень.Над твоей могилой листопад.Мы еще у Бога силы просим,В церкви свечки за тебя горят.Не привыкнуть, сколько ни хожу,К твоему молчанью гробовому.Как я сердцу мертвому скажуТо, что не сказала я живому!
III. «Уж ты не сидишь за столом…»
Уж ты не сидишь за столом.Смеясь, вместе с нами.Твое лицо под стеклом,Неподвижное, в раме.Живу в пустой тишине,И жить нелегко мне.…И только твой голос во сне:— Люби…помни…
IV.«И неужели не будет…»
И неужели не будет,Не будет и тени блаженства,Ни проблеска света во мглеЗа эту мольбу о чуде,За муку несовершенстваНа черной слепой земле!1950
Пробуждение
Возвращаюсь утром на землю с тоскою.Чернота. Будильник резко звонит.Расплывается сон туманной рекою,Только эхо вдали звенит.Снова надо войти в этот воздух черный,Надо в память войти, в каждый темный изгиб,И согнуться под ношей своей покорноИз невидимых каменных глыб.Как принять этот мир, тяжелый и жесткий,Где ни легкости, ни справедливости нет?…Замирают далекого сна отголоски,Бьет в глаза электрический свет.1950
«Страницу можно вырвать из тетради…»
Страницу можно вырвать из тетрадиИ заново писать по белизне,Всё переставив, переделав, сгладив…А наша жизнь проходит вся вчерне.Блеснет в сознаньи свет внезапно яркий,Неверных слов и дел увидишь зло —И не помогут поздние помарки,Не пережить былого набело.Я рукопись, отдавшись своеволью,Без сожаления бросаю в печь.Но то что сердце сдавливает болью,Не вытравить, не вырвать и не сжечь.1950
«Во сне я часто поднимаюсь в гору…»
Во сне я часто поднимаюсь в гору,По круче, вверх, цепляясь и скользя…С трудом ищу надежную опору,И выбрать путь иной нельзя.Нельзя откладывать на завтра тяжесть,Быть может, завтра даст ее вдвойне.Всё нужно преодолевать — и дажеМучительный подъем во сне.1950
«Тяжко начало дня…»
Тяжко начало дня.Мутный ноябрь в окне.Желтые точки огняВ черной стене.Все мы встаем в темноте,Все мы бредем в слепоте.Будем искать мечту,Есть ли она или нет.Нужно войти в темноту.Нужно выйти на свет.Не возражай, не перечь,Стоит ли свеч…Трудностей много в пути,Счастье дается не всем.Надо свой путь пройти,Только зачем?Замысел знать не дано.Тускло светлеет окно…1950
«Зеркальный вечер лежит на водах…»
Зеркальный вечер лежит на водах,На дымно-розовых облаках.По глади стеклянных вечерних водОтраженный поезд идет.Другой по рельсам грохочет над ним.Там люди сидят с багажом своим,И в будущий день из былой колеиПеревозят надежды свои.Колеса стучат, и дети кричат,Плывет над насыпью угольный чад.И право на будущий подвиг и грехПроверяет кондуктор у всех.А поезд-призрак бесшумен и пуст,В нём воспоминаний невидимый груз.Идет он в потерянную страну,За черту, в мечту, в глубину.Мне с шумным поездом не по пути,Того, что мне дорого, в нём не найти.Но тихо войду я, как входят в сон,В отраженный последний вагон.1950
«Войти в тот дом, которого уж нет…»
Войти в тот дом, которого уж нет(Восходят в пустоту крыльца ступени).Войти, переступив порог-запрет.В тот дом, где обитают тени.Взять за руку того, кто был живым,И ощутить горячее запястье,Войти, войти сквозь слезы и сквозь дымВ свое утраченное счастье.Я вижу дом родной…Но это бред,Ведь дом сгорел, к нему дороги нет.А это ветер, тот что мы любили,Напомнив образы минувших лет,Цветы качает на могиле…1951
«Иссохшим деревом стою…»
Иссохшим деревом стоюС кривыми черными ветвями.Дупло рассекло плоть мою,Подточен корень мой червями.Среди поющих не пою,Среди горящих не горюИ леденею под ветрами.Я с черной птицей говорю:— Покинь дупло, лети, мой ворон,Туда, где воздух сжат и черен,Где туча спит и копит мощь —Огонь и ветер, гром и дождь,Вернись ко мне с живой водою,Чтобы с поющими мне петь,Или же с огненной стрелою,Чтобы с горящими сгореть1951
В автобусе
Воскресный день тревожил и томилнеугомонным ласточкиным криком,горячим солнцем. пустотою улици неба праздничною синевой.На площади томился автобус.И солнце, запертое в нём, лежалотяжелыми и пыльными пластамина кожаной обивке, на полуи на коленях пассажиров. Пахлобензином сладковатым, душной пылью,Нагретой кожей кресел и — в мечтах —прохладными цветами полевыми.Вспугнув гулявших мирно голубей,взревел мотор и, сотрясая недра,поплыл тяжелый автобус-ковчег,вместив в себя и чистых и нечистых.И было в нём спасенье для иных,спасенье от душевного разлада,сорокадневного потопа буднейи паутинной комнатной тоски.А пригород бежал ему навстречудомами, огородами, столбами.поспешно полосующими небопрозрачными рядами проводов,где голоса неслышно, окрыленноскользили в голубеющий простор,оставив тело в будке телефонной,ведя под небом тайный разговор.В окно мелькнуло: дом, деревья, люди.Один из них, прижав ружье к плечу,застыл в сосредоточенном упоре:он целится в невидимую цель.И все вокруг него окаменелипод гнетом длительного ожиданья,в молчаньи заколдованном стоят,как нарисованные на картине.И напряженье мне передалось,мгновенным и необъяснимым токомпронизав тело. Затаив дыханье,в тревоге нарастающей я жду — —Сейчас раздастся громкий. резкий выстрел,как разрешенье страшной немоты,и распадется на куски картина,и всё придет в движенье. Автобус,качнув на повороте, мчится дальше,мелькают палисадники, дома…Напрасно напрягаю слух. не слышнони выстрела, ни эха. Странной мукойвсё так же сковано всё тело. Пыль,с дороги поднятая, бьется в окна……И кажется, что мы летим в тумане,вращаются колеса в пустоте,и никогда мы не достигнем цели,обречены на вечное скитаньев самих себе, в плену и в немоте,с беззвучным голосом в тяжелом теле.Среди чужих, случайный пассажиртомясь безвыходной судьбе в угоду,я жду, когда откроется мне мир,когда я выйду на свободу.1938–1951
Памяти друга
Это всё? — Конечно, до гроба. —
Это жизнь? — А что же, она. —
Значит, это лишь так, для пробы,
Значит, будет еще одна.
К. ГершельманОн слишком рано от нас ушел.Легла между нами граница.Остался на свете: письменный стол,Недописанная страница.Остались тетради за много лет.Те мысли, что в нём горели.Еще один замолчал поэт,Замолчал, не дойдя до цели.Я в памяти строки его берегуПро жизнь, что была никакая.Звучит его голос на том берегу:— Будет вторая.1952
«Летний вечер в городе…»
Летний вечер в городе,когда закат заслонен домами.В комнате — душные сумерки,а в небе розовые облака.О как прекрасен вечер в поляхНа широкой открытой земле!..1952
Жизнь продолжается
Черные ветки на голубом.Утренним солнцем зажженный дом.Холодно, очень холодно мне.А все-таки дело идет к весне.Будет весна с горячим лучом,Будет весна с гремящим ручьем,С листиком узким — резные края —Настанет весна. Моя, не моя?Если мне даже не будет даноВыглянуть утром весенним в окно,Будет весна для глаз не моих,Для многих, для разных, для глаз живых.…Птицы поют на кудрявых ветвях,Дети играют в зеленых садах.Жизнь продолжается, жизнь жива!От этого легче. Хоть это слова.1954
«Спросят в конце дороги…»
Спросят в конце дороги:— Что же ты в жизни нашла? —В быстрой пытливой тревогеПереберу все дела,Пересмотрю все итоги.Утренний воздух свежий,Полдня звенящий знойВечер на побережьи,Ветер смятенный ночной —Всё это было со мной.Всё обаянье, томленье— розовые облака —Жажда без утоленья,Сила без примененья…Вот, опустилась рука.Знаю, даются недаромОстрые шрамы судьбой.Знаю, что после удараНадо встать над собойРаненою, но прямой.Выше подняться, и сноваВыше по круче идти.Выше и даже без зоваГолоса неземного.Так до конца пути.1953