Г. Б.
Со страстью пьяницы в запое, Пьянеющего от воды, Я, как Дюпен Эдгара Поэ, Усердно тасовал ходы.
Приди на помощь мне, удача, Скандальный пересвист молвы. Удар. Противника подача. Он в нападении, увы.
Летит волан подобно пуле. Ракетку сжав, я весь в игре. Я дурака валял в июле И мало думал в сентябре.
Ревут трибуны. В мертвой зоне Идет игра, под дых, под вздох. Оказывается, в обороне И я, по-своему, не плох.
Неправеднейшему судейству, Обманным пассам и финтам Я возражаю лицедейством И лишних пол-очка не дам.
Ах ты, проказливая сука, Как метко лупишь по углам... Ну что же, будет мне наука Бежать спортивно-нервных драм.
Подобно банковскому счету Растут очки то вверх, то вниз. Идет игра не по расчету: Здесь жизнь и свет главнейший приз.
Пока что я в полуфинале, Удачлив в общем до поры... Пока меня не наказали Мне нужно выйти из игры.
23 сентября 1980 года
XIX.
Коту Дисе
Хвостатый брат, кошачий гений, Магистр непознанных наук, Адепт пленительнейшей лени, Мой ангелоподобный друг, К тебе мой стих неоперенный Взлетит надломленной стрелой, Двойник, судьбой пресуществленный, Ты важно шествуешь за мной По хлипким планкам огражденья, Что отсекают полигон Души, где в огненном сраженье Христос и бесов легион. Ты - Лар несбывшегося дома, Ты - бог предавшего жреца, Ты - плоть астрального фантома, Сын блудный блудного отца. Тебя ласкаю суеверно, Боясь расстаться снова, впрок. Ты - воплощенное инферно, Мурлыкающий сыто рок. Четырехлапый Гаутама, Побудь со мной, не уходи... Сверхчеловеческая драма Не разорвет твоей груди. Ведь в зыбком сне перерожденья Ты станешь мной, а я - тобой, Тогда с животным наслажденьем Меня потрогаешь рукой... Потрись еще щекою лысой Об мой заношенный бушлат, Пока меня, как злую крысу, Не стащит черт за шкирку в ад.
6 ноября 1978 года
XX.
Гар. М.
Спешу в деревню, как семиты в Мекку. Мой дом стоит на силурийском дне. Ведь надобно когда-то человеку С душой своей побыть наедине...
Мне тридцать три. Сопилку скомороха Стащил на торг, за тугрик заложил. Курносая похмельная эпоха Развешивает макраме гниющих жил.
Друзья мои на дыбе и в успехе Невнятно тягомотину несут. Вострю перо и штопаю доспехи, Ведь скоро выходить на Божий суд.
Мне некий первозванный соплеменник На поединке кишки пустит вон... Пора вам знать, что я не современник, А соучастник, гад и пустозвон.
Стихов моих невкусные купаты (Что шпиговал и жарил тупо сам) Сиятельнейшие куропалаты Швырнут брегливо туголапым псам.
1 октября 1981 года
XXI.
Д. Л.
Жизнь - крушенье. Песнь - свершенье. Медитации ЗК. Поварское потрошенье Внутренностей языка.
Сила. Слабость. Напряженье. То в поту, а то - продрог. Обморочное круженье Юрких рифм и скользких строк.
Философский склад и звучность Хлещут пеной из мехов... Неуемная сургучность Пожирателей стихов.
Нет, брательник и подельник, Коль писать - так наповал Про того, кто в понедельник Бога с чертом срифмовал.
Не забава, не игрушка Вирши... Круче наркоты, Раз за эти безделушки Возят аж до Воркуты.
Беспечален и беспечен Что ни взлет, то пируэт В свою жареную печень Вилкой тыкает поэт.
Из простреленных воскрылий Каплет кровь и лезет пух... И в венок загробных лилий Приплетается лопух.
27 апреля 1983 года
XXII.
N N.
Поэзия - глупая драка Меж тьмой, волхвованьем, бедой. Поэт умирает от рака, Обрюзгший и немолодой.
Щелкунчик, трескучие фразы Не сможешь дотла расколоть. Разлапистые метастазы Разъели трухлявую плоть.
Запроданное бормотанье Слюнявого рта и пера Не скрасит, увы, ожиданья Спасительного топора.
Завистлив ты был и портачлив, Неряшлив, похабен и лжив. Однако ж сметлив и удачлив По части различных нажив.
Отменная штука капуста В любой из возможных валют. Что ж так тебе горько и пусто, Что ж так ты кромешен и лют.
И верные други, на дроги Прилежно твой гроб возложив, Не скажут, что в Господе Боге Ты вечно покоен и жив.
Бесспорным и щедрым талантом Некролог тебя обзовет. А скольким Барковым и Дантам Успел надломить ты хребет.
Ты станешь - воздастся сторицей Тебе до скончанья веков Чтецом в преисподней столице Тобой смастеренных стихов.
17 сентября 1980 года
91.
Ст. Коб.
Я довел себя до точки... Пепел серный, дым и чад. Огненные молоточки В голове моей стучат.
Окрылен, смешон, ничтожен На линованных листах Я пою одно и то же В утомительных стихах.
Ангелочки, тихо рея, Снегом кроют огород. Под настырный лязг хорея Водят рифмы хоровод.
Взявшись за цевье двустволки, Подзываю свистом сон. За каналом воют волки Вразнобой и в унисон.