В эту безлунную ночь жгут письма,
Освещая бледные лица и бесплотные тени,
И бог Рама Кришна,
В мерцании блицев, наблюдает наше падение
И то, как мордастая шлюха
Жалуется, что ее все пытаются трахнуть.
Для нашего нежного слуха
Подобные песни - дубина.
Не ахнуть,
Не крикнуть, не застонать, не исчезнуть,
Забыться, врасти, раствориться,
Возникнуть мессией над бездной.
Умыться водою святой и молиться,
Чужие грехи замолить и свои,
Прощенья прося у Иуды Искариота
И Марии Магдалины,
Избавленья от опек идиотов моих
Под звук мандолины.
И выпить из черепа незнакомца
Напиток травы всепрощенья,
И скрыться в вертепе от солнца,
И жаждать мщения.
Мщения!
И видеть во сне: море, сирена,
От мелей моряков отвлекающая телом.
Она остается здесь в окружении стен,
В недоумении от рук, испачканных пеплом
Тех писем.
Дикси!
* * *
Ребенок в чреве мамы девять месяцев,
А ты внутри меня который год,
Я разрожусь тобой на грязной лестнице
Моих мечтаний незаконный плод.
Не выдержу родильной я горячки,
Не оторву от лестницы лица.
Состроишь, раздирая в кровь болячки,
Глазенки трупу своего отца.
Завернутый зимой в бетон подъезда,
Ты вскормишься унынья молоком,
И в ожиданьи моего приезда
Стучать по батареям кулаком.
Прости меня, ребенок незаконный,
Прости отцов-пецов и дураков.
Продай меня: на грош - кило сушеных
В кульках бумажных из черновиков.
* * *
Бог не придумал тоскливей
Молчанья в автобусах.