Нелепо, словно бы двуликий Янус,
Чьи лица-чашечки весов,
Задумал бы столкнуть себя с дивана...
И гордое свое стальное Имя
Ему в то утро было не поднять.
Скорей Чугунин, Деревянин или Дерьмин,
Грудь-вымя...
Повернуть бы вспять хотел Рябой,
Но яростное время
Не Рубинштейн, не Рабинович и не Радек,
Которых можно драть за бороды и пейсы,
И, как ковбой кобылой,
Тыча сзади огромной шпорой, управляет,
На любые рельсы переводить жидовскую
Упрямость.
Какая жалость - время не еврей,
Или какая там ни будь национальность...
-Но что же дэлат?
Кто бы подсказал. Не ждал Пахан такого
поворота,
Как будто гол забил в свои ворота.
-Что дэлат?
Если 6 знал кто и посоветовал,
То всяческих наград и почестей бы
Удостоен был.
Вновь отвлечемся... Про награды эти
Пока я не забыл, поговорим.
Медали всех мастей известны всем,
Я не про них, хотя душой горим
Их получить... Все бренно в Поднебесной...
Один охранник раз засел в кустах
У дачи, где в купеческом застолье,
Неистовый Виссарионыч праздновал
(Чтоб страх не мучал, охраняли)
Двадцатилетье выхода подполья наверх.
Вина отведав разного,
Хозяин вышел, подошел к кустам,
(Охранник наш сидел неслышно там, как мышь),
Неторопливо расстегнул ширинку
(Воин не дышал) и помочился.
А охранник потом взахлеб хвалился,
И голову промакивал холстинкой:
-САМ обоссал!
-Что дэлат?
Но нет худа без добра,
И страх порой бывает нам полезным:
Страдал запорами Народов Друг и Брат -
Был облегчен медвежею болезнью.
И, сидя на бурлящем унитазе,