Как опадают ожерелья
Прозрачных листьев.
Огрубели
Они по осени.
На землю,
Вдруг тяжесть ощутив, слетают.
Трущобы падают в названия.
Стою о монолитной вехи,
Воздвигнутой во славу века.
И кепка словно лист слетает,
И, задирая нос под солнцем,
Дышу забытыми стихами,
И озабочено взираю
На монолитные бетоны.
Трущобы падают в названия.
Но у поверхности всезнания,
Бесцеремонно проникаю
В квартиры душ.
Там за стеною
Дышу одним и тем же взглядом,
В одном и том же кресле мерзну,
Одним и тем же разворотом
Газеты, книги ли, журнала
Скрываю лик, глаза смыкаю,
И вытянув смешные пальцы,
В один и тот же холодильник,
В огромный холодильник славы,
Небрежно убираю масло
В стандартной, хрупкой упаковке.
Трущобы падают в названия.
О, скука, ты ли околеешь
В бездумном трепете везения?
А обреченное прозрение
Нам выдаст радость небоязни
Увязнуть в звоне первозданном
И обновлении всезнанья.
Трущобы падают в названия.
У поездов хвосты зелены,
А самолеты те хвостаты.
Трущобы падают в сравнения,
Трущобы падают в названия.
Но продается фарш готовы.
Смешна банальность мясорубки.
И взмахом резким изменяет
Искусный дирижер звучанье
Разноголосого оркестра;
И постовой, подбросив руку,
В белесой матовой перчатке,
Застопорит поток движений,