Обрадовался царь в своей столице
Прелестной, луноликой чаровнице.
Как солнцу, ей молился царь царей,
Он мускусом дышал ее кудрей.
Однажды, восседая с недоступной,
Он укорял ее в любви преступной:
"Так долго в Махабаде прожила ты
Затем, что рядом был Рамин проклятый,
Но, если б не стремилась ты к Рамину,
Там дня не провела б и половину!"
Ответила подобная луне:
"Так плохо ты не думай обо мне.
То говоришь, что я была с Виру,
Что он смотрел блудливо на сестру,
То на меня напраслину возводишь, -
Из-за Рамина ты меня изводишь!
Не так, как думают, ужасен ад,
Не так уродлив бес, как говорят,
Хоть в воровстве всегда виновны воры,
Но и на них бывают наговоры.
Смотри: Виру еще так молод, право,
Его влечет охотничья забава,
Вельможа-собутыльник на пиру
Да дичь в степи - вот радость для Виру!
Но так же время и Рамин проводит, -
Один другому хорошо подходит.
Все дни, все ночи лютней и вином
Они, как братья, тешились вдвоем.
Знай: молодого молодое манит,
Прекрасна молодость, пока не вянет,
Знай: молодость, ее расцвет весенний,
Господь из лучших сотворил творений.
Когда Рамин вступил на землю Мах,
Он стал с Виру охотиться в степях:
В саду и на ристалище - вдвоем,
Полгода, как товарищи, - вдвоем!
Виру он мог бы братом называть,
Шахру была к ним ласкова, как мать.
Подвластны мы любви, но не у всех
Под маскою любви таится грех.
Не каждый, кто любовью одержим,
Владеет сердцем грязным и дурным.
Не каждый подозрителен и злобен,
Не каждый, шаханшах, тебе подобен!"
"Коль ты не врешь, - ей шаханшах сказал,
То заслужил Рамин больших похвал.
Но можешь клятву дать без промедленья,
Что с ним не знала ты совокупленья?
Дашь клятву, - будут все убеждены,
Что лучше Вис на свете нет жены."
Красавица, чья грудь белей жасмина,
Ответила на слово господина:
"Того, что не было, я не страшусь,
Я невиновностью своей горжусь.
Кто не грешил, тот от грехов не чахнет,
Кто чесноку не съел, тот им не пахнет,
И никакие клятвы не страшны
Тому, на ком нет никакой вины.
Считают все с душою непорочной:
Дать клятву - что испить воды проточной!"
"Так поклянись! - воскликнул царь царей. -
Свою невинность докажи скорей.
Освободись, во имя правоты,
От сплетен, наговоров, клеветы.
Сейчас я пламя разведу большое,
Сожгу я много амбры и алоэ.
Дашь клятву и взойдешь ты на костер, -
Тогда жрецов услышишь приговор.
Когда сквозь пламя ты пройдешь неспешно,
Когда докажешь всем, что ты безгрешна,
Тебя вовеки больше не унижу,
Не оскорблю попреком, не обижу,
Меж нас не будет места укоризне,
Ты станешь для меня милее жизни.
Свою невинность докажи царю, -
Тебе я всю державу подарю:
Она твоя, красавица, твоя, -
Пусть добродетель славится твоя!"
Царю сказала Вис: "Пусть так и будет,
Пусть божий суд обоих нас рассудит.
Себе же ты наносишь вред, когда
Во мне источник видишь ты вреда.
Свой грех сокрыть нам легче ото всех,
Чем приписать другому этот грех."
Немедленно Мубад созвал жрецов,
Военачальников и мудрецов.