Вернулся шах из крепости в столицу,
Но не привез с собою чаровницу.
В крови, в слезах, с взволнованною речью,
Шахру к владыке бросилась навстречу:
"О дочь моя, душа моя, давно ли
Ты мне была - как снадобье от боли?
Зачем с Мубадом нет тебя теперь?
Что сделал он с тобою, этот зверь?
Из-за него, жестокого, дурного,
Какое горе ты познала снова?"
Затем царю сказала: "Повинись, -
Зачем не прибыл ты с прекрасной Вис?
Зачем у мира отнял ты весну?
Зачем у неба отнял ты луну?
Прекрасно было с ней твое жилье, -
Оно пустыней стало без нее!
В твоем дворце мы света не найдем,
Нет больше гурии в раю твоем!
Верни мне дочь, не то в твоем краю
Из глаз потоки крови я пролью!
Я буду так стенать, что даже скалы
Со мною стон поднимут небывалый.
Я буду так рыдать, что мир заплачет,
Свою вражду к тебе он обозначит.
Сейчас же покажи мне дочь живую,
Не то поймешь, что царствовал впустую,
Что жалок и ничтожен твой удел,
Что цепи на себя ты сам надел".
Когда заплакала Шахру седая,
Заплакал и Мубад, сказал, рыдая:
"Плачь иль не плачь, - ничем нельзя помочь.
Теперь мне все равно, - что день, что ночь.
Я сделал то, чего не делал прежде:
Конец моей любви, твоей надежде!
О, если б ты узрела дивный лик!
Китайский твой кумир в земле поник!
Он вырван с корнем, стройный кипарис, -
Лежит в крови и прахе наша Вис!
Ее оплакивают красота
И молодость земли, что так чиста!
В запекшейся крови ее ланиты,
А цепи-косы ржавчиной покрыты!"
Как тонкий ствол, упавший на ветру,
На землю повалилась вдруг Шахру.
Земля под ней от крови стала краше,
А весь чертог - подобным красной чаше.
Стрела тоски сумела в грудь вонзиться,
Чтоб извивалась, как змея, царица:
"Зачем, судьба, меня ты покарала?
Ты жемчуг мой единственный украла!
Как видно, ты - большой знаток жемчужин,
Когда тебе подобный жемчуг нужен!
Ужель, как я, жемчужине ты рада?
Так в землю зарывать ее не надо!
Иль ты, увидев кипарис подобный,
Его пересадила в сад загробный?
Зачем ты в прах повергла древо рая,
Зачем свалила ствол, плоды срывая?
Вновь может ли созреть опавший лист?
Умерший мускус будет ли душист?
Земля, ты многих, многих поглотила,
Но в первый раз похитила светило!
Людей в свою ты ввергла глубину,
А ныне поглотила ты луну.
Ты серебро чернишь - и ныне тело
Серебряное чернотой одела.
Моя жемчужина зарыта в прах, -
И ясный день померк в моих глазах.
Зачем вы, кипарисы, разрослись, -
Ведь вырван в Мерве лучший кипарис!
Луна, теперь начнешь тусклей светиться:
Мою луну упрятала темница!
Я знаю, почему все звезды в сборе:
Явились, чтоб мое увидеть горе!
О кипарис! О мускус! О кумир!
О солнце, озаряющее мир!
Ты разгоняла мглу красой своею,
А чем я горе по тебе развею?
Где путь найду я к правому суду?
Где светлое возмездие найду?
Убив тебя, весь мир убил злодей, -
И нет меня среди живых людей!
Врачи из Рума, Хинда, из Ирана!
О неужель моя смертельна рана?
О дочь моя, здесь, в этом мире, ты
Достойной не нашла себе четы;
Быть может, мир загробный озаряя,
Найдешь чету другую в кущах рая?
Ты умерла, раздавлена судьбой, -
Мои надежды умерли с тобой.
Кто сможет в жемчугах твоих блистать?
Твоею тенью кто достоин стать?
Кому отдам венцы, браслеты, шали, -
Те, что тебя недавно украшали?
Кто, осмелев, доставит весть Виру,
Что смерть похитила его сестру?
О Вис, куда ушла ты? Отзовись!
Доколе мне взывать: "О Вис! О Вис!"
Ушла, - померкли солнце и луна:
Их жизнь была в тебе заключена.
Луна убита в крепости, - отныне
Пусть месяц в небе светит той твердыне.
Луна убита, спрятана в могиле, -
Мою судьбу там злобно ослепили.
Лишь дивам Ишкафти Диван по нраву:
Их радостную слышу я ораву, -
Ведь знают: будет Вис отомщена,
Начнется смертоносная война.
Но если даже кровь моих врагов
Вдруг хлынет, как Джейхун, из берегов,
Мне не заменит кровь богатырей
И каплю крови дочери моей!
О Мерв, о хорасанская столица,
Не думай, что возмездье не свершится!
Вода текла с горы до сей поры, -
Кровь потечет теперь с твоей горы!
Пусть на тебя и горе и беду
Обрушат реки в нынешнем году!
Пусть, больше чем в лесу дерев зеленых,
Увидишь пеших воинов и конных!
Не будет счастлив грешник, царь державы,
Пока не смоет грех поток кровавый.
Восток и Запад опояшут чресла,
Чтоб имя Вис в огне войны воскресло!
Нагрянут всадники со всех сторон,
И в прах, о Мерв, ты будешь превращен.
Мубадом дочь моя умерщвлена, -
Из-за царя разрушится страна!
Легко вздохнули тополя, платаны:
Поникла Вис, мой тополь тонкостанный!
Ее, чьи косы больше не струятся,
Ни амбра и ни мускус не боятся!
Нельзя ее устами насладиться, -
И сахар начал сладостью гордиться!
Вновь прелесть розы сделалась великой,
С тех пор как нет в живых розоволикой!
Без зависти пусть светит солнце дня:
Не стало солнцеликой у меня.
Пусть, не смущаясь, расцветут цветы:
Не стало в мире свежей красоты.
С кем состязаться будешь ты, весна?
Твоя соперница погребена!
О где ты, Вис, - престол, венец Турана?
О где ты, Вис, - мечта сердец Ирана?
О где ты, Хорасана яркий цвет?
О где ты, Кухистана горный свет?
О где ты, чтоб цари могли плениться?
О где ты, женской прелести царица?
О где ты, сладкогласная луна?
О где ты, среброгрудая волна?
О где ты, бедной матери мечтанье?
О где ты, первой зорьки трепетанье?
О где ты, солнце радости земной?
Зачем не хочешь встретиться со мной?
Где я найду тебя, мою звезду, -
В покоях, на айване иль в саду?
Когда сидела ты в моем чертоге,
То розы возникали на пороге.
Когда ты восседала в цветнике,
Луна, стыдясь, скрывалась в тайнике.
Когда ты появлялась на айване,
Бежал Сатурн, чтоб спрятаться в тумане.
О где ты? Вижу розу поутру
И думаю: от раны я умру.
О где ты? Вижу я цветок на поле
И думаю: увяну я от боли.
О где ты? Лишь на небо я взгляну, -
Хочу я со змеей сравнить луну!
Как жить мне, чаровница, без тебя?
Кровь из очей струится без тебя!
Ты умерла, тяжка моя утрата, -
Мне, старой, поделом, я виновата!
Когда б узнали горы эту быль,
Они б от боли превратились в пыль,
А если бы о ней узнали реки,
Они тотчас бы высохли навеки!
Зачем на старости я родила?
Зачем я дочь убийце отдала?
Зачем дитя я обрекла на муки,
Вручила диву мерзостному в руки?
Отныне плакать буду я навзрыд
У крепости, где дочь в крови лежит.
Хочу отныне выплакать всю душу,
Слезами крепость дивов я разрушу.
Зачем в стенах бесовского жилья
В плену томилась гурия моя?
Пойду и с той вершины брошусь в бездну,
Я стану счастлива, когда исчезну.
Разлуку не смогу я превозмочь,
К чему мне жизнь, когда погибла дочь?
Пойду, взберусь на гору, брошусь вниз,
Пускай мой прах смешают с прахом Вис,
Но пусть огонь поднимется из праха,
Но пусть дотла сожжет он шаханшаха.
Не быть тому, чтоб кости Вис истлели,
А шах с другою нежился в постели!
Не быть тому, чтоб Вис легла в пыли,
А шах вдыхал душистый хмель земли!
Пойду, посею в мире смуты семя,
И поделюсь я тайною со всеми.
Скажу я ветру: "Вспомни, как украдкой
С кудрями Вис играл ты, с каждой прядкой.
Ты запах похищал ее душистый,
Поэтому помочь не откажись ты:
Я отомщу, а ты мне помоги,
Да гибель обретут ее враги!"
Скажу луне, царице всех красавиц:
"Ты втайне к Вис испытывала зависть.
Во имя этой прелести земной,
Что величалась, как и ты, луной,
Луна, ты мне обязана помочь,
Когда злодею буду мстить за дочь".
Скажу я солнцу: "Светишь ты со славой,
Так помоги мне, солнце, в мести правой!
Не ты ли сходно было с ней лицом, -
Иль было ты для Вис моей венцом?
Как дочь моя, светло ты и прекрасно, -
Так пусть не будет речь моя напрасна:
В стране ее друзей гори светлей
И мглой страну ее врагов залей!"
Я облаку скажу: "Как Вис когда-то,
Не ты ли влажным жемчугом богато?
Не ты ли нам, плывя и ввысь и вдаль,
Напоминаешь рук ее хрусталь?
Она была щедра, как облака,
Как молния, блестяща и ярка, -
Пусть гибнут от тебя ее враги:
Потопом хлынь и молнией сожги!"
Главу осыплю прахом наконец,
Отправлюсь к богу и скажу: "Творец!
Ты правый судия, - к чему ж пощада?
Ты почему не покарал Мубада?
Царем вселенной сделал ты злодея,
Он сеет смерть, на троне свирепея.
Ты - на небе, он - правит на земле,
Весь мир в своем он уничтожит зле.
Он рассечет, как меч, твои даренья,
Он истребит, как волк, твои творенья!
За кровь мою взыщи с него, творец!
Пусть без него останется дворец!
Огнем, которым я горю в пыли,
И плоть и дух его испепели!"