Жил звездочет великий в Хорасане,
Исполненный и чистоты и знаний.
Бехгуем прозванный за красноречье,
Являл он светлый ум, добросердечье.
Рамина в час урочный, неурочный
Поил он мудрости водой проточной.
Предсказывал ему: "С судьбою сладишь,
Венец наденешь, на престол воссядешь,
Твоих желаний древо расцветет,
Ты станешь господином всех господ!"
Рамин к нему явился утром рано.
Глаза в слезах, в душе - живая рана.
Спросил Бехгуй: "О чем грустишь и тужишь?
Ты почему с веселостью не дружишь?
В грядущем - царь, ты молод и здоров.
Каких еще желаешь ты даров?
Не омрачай себя печальной страстью,
Не поддавайся горю и злосчастью.
Из-за твоих бессмысленных тревог
С тобой немилостивым станет бог.
И жизнь и время длятся для тебя.
Зачем же плачешь, молодость губя?
Пока на то приказа нет господня,
Не вправе мы печалиться сегодня.
Зачем грустить и плакать из-за бед,
Которых-то на самом деле нет?"
Сказал Рамин: "Ты взором ясновидца
Взгляни, - поймешь: звезда моя затмится!
Твое красноречиво изреченье,
Но страшно мне судьбы круговращенье.
Ведь сердце не из камня, не из стали,
Избавиться не может от печали.
Доколе телу моему терпеть?
Доколе сердцу моему скорбеть?
Уродство мира в том и состоит,
Что мы слабеем от его обид.
Дождь всех замочит рано или поздно,
Но лишь меня поток уносит грозно.
Ни одного не протекает дня,
Чтоб не страдало сердце у меня.
Судьба на миг любовь ко мне проявит,
Но тут же гибели силки расставит,
А если розы мне подарит сад,
То сразу же шипы меня пронзят.
Мне стоит кубок осушить с вином, -
Отраву обнаруживаю в нем!
Подумай, при такой злосчастной доле
Мне веселиться радостно дано ли?
Царем я так унижен был вчера,
Увы, настолько боль моя остра,
Что трудно мне внимать твоим советам,
Умру от горя, - выход только в этом!"
Затем рассказ поведал он подробный
О том, как в гнев пришел властитель злобный,
Как оскорбил Рамина царь царей
Пред ликом Вис, что всех светил светлей:
"Меня в глаза унизил царь державы, -
Зачем их не застлал туман кровавый?
Мне лучше умереть, зачахнуть в горе,
Чем яд позора пить и жить в позоре.
Привыкнуть я готов к любым скорбям,
Любой недуг стерплю я, но не срам".
Когда Рамин поведал звездочету
Свою печаль, тревогу и заботу,
Смотри же, что сказал ему Бехгуй, -
Такой ответ и ты друзьям даруй!
Сказал он: "Откажись от жалоб грустных!
Ты лев, так не страшись шакалов гнусных!
При помощи стенаний ты не думай
Добыть победу над судьбой угрюмой.
Пока у страсти будешь ты во власти,
Останешься магнитом для несчастий.
Всего себя не отдавай любимой,
Ты не тоскуй о ней как одержимый, -
В душе посеял ты любовь, считая,
Что семя превратится в деву рая,
Но ты не знаешь, видно, что всегда
Растет на этой ниве лишь беда.
Когда срываешь розы в час веселый,
Ты помни, каковы шипов уколы.
В своей любви ты, как торговец прыткий,
Подсчитываешь прибыль и убытки,
Но, если так, - ты к проторям готов ли?
Ведь не бывает без потерь торговли!
Кто сеет, пашню потом орошая,
С надеждой ждет большого урожая,
Но, прежде чем дойдет до молотьбы,
Немало бед он примет от судьбы.
Без отдыха трудись, терпи невзгоды, -
Тогда покажутся на поле всходы!
Любовь безумна, словно в бурю море:
Тому, кто бросится в пучину, - горе!
Пока к царице будешь ты влеком,
Пребудет царь царей твоим врагом.
Стань терпелив на долгие года
Для неудач, для боли, для стыда.
Всем сердцем устрашись, узнав любовь,
А тело для беды приуготовь.
Противник ты свирепого слона, -
Кто знает, чем закончится война?
Вступил ты с грозным львом в единоборство,
Кто знает, чье отважнее упорство?
Ты хочешь по морю пройти без судна,
Ты царский жемчуг ищешь безрассудно.
Кто знает, чем закончишь ты, бедняга,
Зло обретешь или достигнешь блага.
Пойми, что страсть - как бы драконья пасть,
Но сам стремишься ты в нее попасть!
Среди потока ты построил дом,
Беспечно ты проводишь ночи в нем,
Но хлынет бурная вода с высот, -
Тебя с твоим жилищем унесет!
Боюсь я: от позора изнеможешь
И руки на себя ты сам наложишь.
Но это - не предел твоих мучений:
Ты запылаешь в огненной геенне!
То, что ты начал, кончится бедой,
То, что ты вяжешь, кончится петлей,
Но, если ныне примешь мой совет,
В терпенье обретешь отрадный свет.
Терпенье выше мужества цени, -
Особенно в безрадостные дни.
Когда терпеньем сердце успокоишь,
То сердце ты от ржавчины омоешь.
Покинь, хоть на год, пери дорогую,
Забудь о Вис, найди себе другую.
В слезах не вспоминай о ней с тоской, -
И постепенно обретешь покой.
Когда любовь безумна, горяча,
Разлука - лучше всякого врача.
Пока подруга рядом, ты влюблен,
Но помни: с глаз долой - из сердца вон!
Вслед за глазами сердце отдалится,
Развеется любовь, как небылица,
Тебя закружит дней круговорот,
И Вис из памяти твоей уйдет.
С людьми бывают всякие напасти,
Одни мечом одолевают страсти,
Другим уловка хитрая нужна,
А третьим - ложь иль щедрая казна.
Лишь ты не знаешь, как достигнуть цели,
Нет у тебя ни снадобий, ни зелий.
Стал притчей во языцех твой разврат,
Тебя возненавидел старший брат.
И стар, и млад, когда вздымают кубки,
Клеймят твои бесчестные поступки.
Тебя считают низким, лицемерным,
Прелюбодеем наглым, беспримерным.
"Нельзя так низко пасть! - все говорят.
Позор для шаханшаха этот брат!"
Была бы даже Вис луной вселенной,
Мечтанием, зарею вожделенной, -
И то Рамин, ценя свой род, семью,
Не должен был являть ей страсть свою.
Да будет смерть желаньям и страстям,
Которые приносят людям срам!
Пусть на Рамине, что могуч и знатен,
Вовеки никаких не будет пятен:
Коль опозорен знатный человек,
Его позор не смоют сотни рек!
Умрем, а дух пребудет навсегда
Как дух, и слава тлению чужда.
Нет у тебя возлюбленной такой,
Чтоб увела тебя с тропы плохой.
Прекрасный друг отрадней всех дворцов,
А ясный дух милее всех венцов.
Вверяя Вис все помыслы свои,
Срываешь ты плоды с ветвей любви.
Сто лет ее люби, - увы, она
Не гурия, не солнце, не луна,
Ищи, - найдешь сто тысяч, не иначе,
Что чистотой и прелестью богаче.
С другою будешь счастлив, коль захочешь,
А с нею только молодость порочишь.
Легко вздохнешь, другую полюбя,
Пятно позора ты сотрешь с себя.
Не ведал ты, какие есть на свете
Красавицы, - и Вис попался в сети.
Тебя пленила бледная звезда:
Ведь ты луны не видел никогда!
Так не служи любви своей слепой,
Ступай иною, светлою тропой.
Ты славен, вместе с братом обладая
Вселенною от Рума до Китая.
Иль нет земель, помимо Хорасана?
Иль в мире только Вис тебе желанна?
На поиски возлюбленной отсель
Отправься к рубежам других земель.
Ищи себе красавицу, покуда
Ты не увидишь ту, что среброгруда.
Свой выбор ты на ней останови, -
Не вспомнишь больше Вис, былой любви!
Пока ты знатен, молод и здоров,
Живи для празднеств, песен и пиров.
Доколе будешь горевать, доколе?
Доколе будешь ты кричать от боли?
Пора стыдиться витязей и знати,
Пора найти опору в старшем брате.
Пора прославить молодость свою,
Быть первым на совете и в бою.
Пора явить нам облик величавый,
Трудясь для справедливости и славы.
Пора искать державу: царь и воин,
Ты царствованья громкого достоин,
Но ищешь лишь кормилицу и Вис.
Где честь твоя, где совесть? Отзовись!
Тебе пора прославиться пришла,
Но ждешь ты, чтоб красавица пришла!
Твои друзья летят, возглавив рати,
А ты стремишься потонуть в разврате.
Забав и озорства прошла пора.
К чему же на ристалище игра?
Увы, подобно диву существо,
Чье на себе познал ты колдовство.
Не господом дана тебе отрада,
Нет, завлекло тебя исчадье ада!
Боюсь я: будет твой удел таков,
Что вызовет он радость у врагов.
Но, твой слуга, тебе я говорю:
Смирись, смирись и покорись царю!
Тогда из горя вырастет надежда,
Тогда разумным станешь ты, невежда!
Ты не согласен? Сраму срок не вышел?
Что ж, я не говорил, а ты не слышал!
Живи как хочешь, если не стыдишься:
В игрушку ты для мира превратишься!
Ты в море тонешь, я - на берегу
И только с жалостью взирать могу".
Когда Рамин услышал сей наказ,
Он, скажешь, как осел в грязи увяз.
То он краснел от срама, как тюльпан,
То он желтел от горя, как шафран.
"Ты прав, - сказал он. - Речь твоя целебна
Для тех, чье сердце разуму враждебно.
Я твой совет услышал, твой совет.
От бед я сердце оторву, от бед!
Нет, я не буду больше страстотерпцем,
Отвергну я любовь прозревшим сердцем.
Я, и мой путь, и день - вдали отсель.
Начну блуждать, как дикая газель.
Теперь сойду с тропы влюбленных праздных,
О страсть, забуду о твоих соблазнах.
Прощайте, стройный стан и томный взор,
К чему любовь, когда она - позор!"