Все знанья мира пусть мудрец усвоит, -
Он тайны мира все же не откроет.
Таинственны творения законы,
Людских судеб решенья непреклонны.
Мир - это сон, а мы - как наважденье.
Но долго ли продлится сновиденье?
Превратен этот мир непостоянный,
Живут в нем только призраки, обманы.
Не отличит благого от дурного,
Причуда, выдумка - его основа.
Обманчив он и многолик снаружи,
Но, может быть, внутри гораздо хуже?
Не душу он меняет, а обличье,
К нам вечно проявляя безразличье.
Его, чей караван всегда в пути,
Ты караван-сараем не сочти!
Он действует, то жалкий, то порочный,
Но все его деяния - непрочны.
На лучника походит он порой,
Бессильного пред собственной стрелой.
То в темноте натягивает лук,
То выпускает он стрелу из рук,
Но сам не знает, где стрела застрянет,
Где прянет и кого смертельно ранит.
Судьба-старуха нам милей красотки:
Ведь было сто мужей у сумасбродки!
Богатств ее мы алчем каждый раз,
Но нет ни нас и ни богатств у нас!
Проводят дни в пирах и шах и войско,
Но превратятся в прах и шах и войско!
В начале дня ты выйдешь на тропу,
Увидишь сверстников своих толпу,
Но лишь погаснет солнца луч усталый,
Увидишь - вы остались горсткой малой.
Об этом размышлял я каждодневно,
От размышлений мучаясь душевно.
Как мог я знать, что мне судьба подстроит,
Какую яму мне злосчастье роет!..
Смотри же: людям и добро и зло
Мубада царствованье принесло,
Но кончилось и шаха самовластье,
И он погиб в позоре и в несчастье.
К исходу дня в Амуль привел он рать
И с витязями начал пировать.
Он знати много дал одежд, рубинов,
Казною одарил простолюдинов.
Он пьянствовал, веселый, на пиру, -
Смотри же, что с ним стало поутру!
Властитель восседал с богатырями, -
Вдруг страшный шум пронесся над шатрами.
Оттуда, где темнели тростники,
А может быть, со стороны реки, -
Могуч, как слон, и гневом обуян,
Внезапно злобный выбежал кабан.
К нему помчались воины и слуги,
Но кто погиб, а кто бежал в испуге.
Метаться начал зверь, услышав крики,
Он устремился вдруг к шатру владыки.
Но вышел шах, спокойствие храня,
И быстро сел на белого коня,
Помчался с оперенною стрелою, -
Кто б ныне запятнал его хулою?
Как лев, он ринулся на кабана,
И прянула стрела, остра, черна,
Но промахнулась, а противник дикий -
Кабан - взметнулся к скакуну владыки,
Коня одним ударом поборол,
Ему клыками брюхо пропорол.
Свалился белый конь с Мубадом вместе:
Луна и свод небес - добыча мести!
Хотел подняться повелитель стран,
Но тут клыки вонзил в него кабан
И распорол все сердце до утробы, -
И место для любви, и место злобы!
В душе царя огонь любви погас, -
И ненависть погасла в тот же час.
Так время шаханшаха завершилось,
Оно лишь к черной гибели кружилось.
Смотри же, как задаром отдал душу
Сей шах, что побеждал моря и сушу!
О мир, хочу порвать с тобой союз,
Твоим причудам я не подчинюсь!
Ты полюби меня, как человек.
Не хочешь? Так расстанемся навек!
Зачем со мной воюешь, вечно споришь
И счастье светлое мое позоришь?
Что сделал я тебе? Иль ты ослеп
От злости, оттого, что ем твой хлеб?
Иль обезумел? Где твой светлый разум:
Дашь понемногу, а отнимешь разом!
Тебя мы просим: "Будь гостеприимней,
Теплом даруя, а не стужей зимней!
Хоть на два дня ты позови нас в гости, -
Потом возьмешь и дух, и кровь, и кости!
В чем виноваты мы, в чем виноваты,
Что жизнь у нас берешь ты вместо платы?
Ты светел, это видно по всему,
Зачем же нам являешь только тьму?
Ты мельница ль? Зачем же нашу плоть
И все живое хочешь размолоть?
Ты низвергаешь нас, равняя с бездной,
Но вознеси и к высоте небесной!
Что ж делать, видно, так ты сотворен,
Увы, таков круговорот времен,
Таков твой низкий нрав, твои деянья,
И снежных гор, и долов одеянья.
Тот, для кого ясна твоя природа,
Отверг тебя, глупца и сумасброда!
Господь, не ты ли создал нашу землю?
Приму тебя, судьбу же не приемлю!
Воистину презренны те сердца,
Что не знакомы с именем творца!"