Самая высокая степень человеческой мудрости — это умение приспособиться к обстоятельствам и сохранять спокойствие вопреки внешним грозам.
Идти становилось все труднее, казалось, воздух превратился в кисель. Вот уже пару часов я шла к дворцу, преодолевая то небольшое расстояние, что отделяло меня от цели, невероятно медленно. Оставив позади своих спутников, я ступила за черту заслона, выставленного Золотым Драконом для собственной защиты. Поначалу я не ощущала ничего кроме едва заметных колебаний воздуха, позднее мне стало тяжелее дышать, а сейчас и передвигаться я могла, лишь приложив усилия. В голове вспыхивали огоньки: началась атака на сознание. Если бы не щиты, пришлось бы мне худо, а об остальных, лишенных магии, путниках и говорить нечего.
— За нас не переживай, гаррги не осмелятся так близко подойти к Заслону, — говорил на прощание Ламирр, — благодаря твоему дару, Заслон должен пропустить тебя без особых усилий с твоей стороны.
Вот это «без особых усилий» еще тогда насторожило меня, породив в сознании малодушные мысли о бегстве за тридевять земель. Остановило меня только робкое прощание и пожелание удачи Лиссы, да решительный вид Редгарра — этот потащится за мной куда-угодно, а спасаться бегством, как известно, сподручнее в одиночку. Вот и топаю я теперь, с трудом переставляя ноги, и проклиная на чем свет стоит Ламирра. Почему именно его? Не знаю, наверное, по привычке.
Наконец, я ступила на дворцовую площадь, плитка которой начиналась прямо в траве, укрытой пеплом. Как только моя нога коснулась первого камня, сопротивление воздуха исчезло, и яркие вспышки покинули мой разум. Шагая по направлению к замку, я то и дело всматривалась в пространство, с содроганием вспоминая страшную картину, показанную мне Лесом. Но вокруг не было ничего, что напоминало бы о побоище, только ровный слой пепла простирался везде, куда хватало глаз.
Поднявшись по мраморным ступеням, я приблизилась к оплавленной арке, бывшей некогда двустворчатой дверью, скрывавшей вход во дворец. Я шла по дворцу, на ходу отмечая последствия развернувшейся здесь много веков назад трагедии: обгорелые стены, полуразрушенные колоны, выбитые окна и двери. Но, не смотря на плачевное состояние помещений, везде царил идеальный порядок, не наблюдалось следов деятельности ни одного живого существа, дворец был мертв… Дворец-призрак…
Память услужливо выдавала мне план расположения комнат, потому я, не останавливаясь, направилась прямиком к тронному залу в надежде отыскать Золотого Дракона именно там. Войдя в некогда прекрасное, величественное помещение, первым делом увидела его, того самого эльфа из видения. Он восседал на троне, гордо выпрямив спину и положив руки на подлокотники. Глаза его были закрыты, а тело обволакивало мягкое свечение, переливаясь всеми цветами радуги.
«Ближе не подходи»: прошелестел в голове знакомый голос.
«Зачем ты вернулась?»: мысленно задал вопрос Дракон.
— Мы много дней шли к вам за помощью… — начала я.
«Что ты хочешь знать?»: прервал меня эльф.
— Все, — выдохнула я.
Несколько мгновений ничего не происходило, и вдруг свечение вокруг Дракона стало интенсивнее, после чего стремительно растеклось по залу, в считанные секунды достигнув меня. Я начала задыхаться в тот самый момент, когда волна света накрыла меня с головой, а в сознание прокралась чужая мысль: «Знание не всегда бывает во благо…». После этих слов я потеряла сознание…
В первую минуту я не могла ничего видеть из-за слепящей белизны, окружающей все вокруг. Когда глаза привыкли к яркому свету, первым, что я увидела, был куст. Куст как куст, только стеклянный, «Нет, не стеклянный — хрустальный» — решила я, подойдя ближе. Осмотревшись, я обнаружила самые настоящие заросли деревьев, кустиков и кустов из хрусталя. Общая картина сильно напоминала Лес, только черный мрамор был заменен здесь на прозрачный хрусталь, а с неба падал не пепел, а пух, белоснежный, легкий пух. Я осторожно коснулась хрупких, прозрачных листочков, и в тот же миг все пространство наполнила легкая мелодия, издаваемая потревоженными веточками.
— Добро пожаловать в мой дом, — раздалось за моей спиной.
Я резко обернулась, взметнув в воздух облачка пуха, уже успевшего осесть на волосах. Он стоял в нескольких метрах от меня, едва касаясь листьев, отвечавших на его прикосновение серебристым перезвоном. Миккаэль дель Сьерр» Риналь, Золотой Дракон, Истинный Властелин Лероны, был красив, как и все эльфы, но его глаза, цвета плавленого золота, обладали силой, способной завораживать, околдовывать, подчинять своей воле.
— Мое почтение, — кое-как промямлила я, не в силах вспомнить что-нибудь более подобающее случаю.
Он весело рассмеялся, еще больше озадачив меня: такое яркое проявление чувств я никак не ожидала от эльфа, тем более от самого древнего, мудрого эльфа. Может, дело именно в мудрости? Может именно благодаря тем тысячелетиям, что он живет в нем и зародились настоящие чувства, так небрежно отвергнутые его потомками? На губах Миккаэля играла озорная улыбка, позволившая мне расслабиться и улыбнуться в ответ. Создавалось впечатление, что предо мною не древнейшее создание планеты, а молодой мальчишка, задумавший очередную проказу. Это, безусловно, подкупало, настраивало на дружеский лад, вселяло уверенность, дарило непринужденность.
— Как тебе мой сад? — все так же заразительно улыбаясь, спросил Дракон.
— На уровне, — в тон ему ответила я.
Он жестом предложил мне пройтись, увлекая в глубь хрустальной рощицы. Некоторое время мы шли в молчании, лишь изредка бросая друг на друга заинтересованные взгляды, присматриваясь, оценивая. Первым тишину нарушил Миккаэль:
— Ты наделала много шума в первую нашу встречу. — Легкая укоризна в его голосе заставила застыдиться и припомнить все совершенные мною грехи.
— Я не специально. — Ну вот, снова оправдываюсь, видимо, скоро это войдет у меня в привычку.
— Разумеется. Нужно было тебя подготовить, прежде чем знакомить с Лесом.
— Как это возможно, то есть я имею в виду нашу предыдущую встречу?
— Очень просто: Лес нашел возможность излить кому-то свою боль, а ты без разрешения, кстати, влезла в мои мысли.
Я удивлено взглянула на Дракона, пораженная его словами.
— Не делай такое лицо, все на самом деле очень просто, вот только ты этого не понимаешь. Твой дар таит в себе огромное количество возможностей, о которых ты даже не подозреваешь. Жаль, что рядом с тобой нет учителя, способного показать, насколько удивителен и многолик твой талант. К этой теме мы вернемся позже, а сейчас… Ты ведь пришла за ответами, не так ли? — Я кивнула. — Что ж, задавай вопросы.
— Кто похитил артефакты? — С места в карьер начала я.
— Нет, нет, нет! Тебя ведь сейчас не это интересует, не так ли? — Со смехом проговорил Миккаэль.
— Не это… — Неохотно призналась я.
Мы все так же брели по засыпанным ровным слоем пуха тропинкам. Дракон время от времени касался того или иного деревца, всякий раз рождая причудливую мелодию, которая нежной пеленой окутывала меня.
— На самом деле у меня накопилась добрая тысяча вопросов, которые мало касаются дела, приведшего меня сюда. Например, что это за место, и почему вы живете отшельником, и…
— Остановись, смертная, — прервал поток вопросов Миккаэль, — давай по порядку. Это место создал я как напоминание о войне и моем в ней участии, живу отшельником в наказание за то, что не смог уберечь свой народ от кровопролития.
— Тогда, этот сад ни что иное, как тюрьма? — С ужасом спросила я.
— Можно сказать и так. Но тюрьма эта выстроена мною, я сам обрек себя на такое жалкое существование из-за ошибки, роковой ошибки.
Что послужило причиной подобной откровенности? Я не могла ответить на этот вопрос, как ни старалась. Вся наша беседа складывалась так, что создавалась атмосфера дружеской непринужденности, словно мы и в самом деле старые друзья, встретившиеся после нескольких лет разлуки. Поведение Золотого Дракона столь разительно отличалось от бессменной холодности и неприязни остальных представителей Высшей расы, так что происходящее больше походило на фарс. От этой мысли мне стало не по себе.
— Зачем вы рассказываете мне это?
— Ты ведь хотела это знать…
На меня словно вылили ушат ледяной воды: все верно, я этого хотела… И все происходит именно так, как я этого хотела: и обстановка, и поведение Дракона, и даже ответы на свои вопросы я знаю заранее! Я медленно подняла глаза на Миккаэля, отступая назад.
— Все это не настоящее, верно? — Глухо спросила я.
Мальчишка исчез, не осталось ни озорной улыбки, ни чертиков в глазах: передо мной стояло каменное изваяние, кусок твердого мрамора.
«Верно. Все, что ты видишь — это лишь плод твоего воображения» — прошелестело у меня в голове.
«Оглянись вокруг…» — я незамедлительно повиновалась. Хрустальный сад исчез, вместо этого я стояла посреди тронного зала.
— Что это? — Вопрос, заданный в пустоту.
«Лишь иллюзия…» — голос, казалось, несся отовсюду.
— Зачем все это? — Чуть не плача, прокричала я.
«Это игра…»
— Прекратите это! — Мой голос позорно срывался на визг.
«А как же твои вопросы?»
Я молчала, лихорадочно ища ответ. В голове царил хаос, закручивая мысли в спираль, нервы напряжены до предела, пот градом стекает по спине… Господь Всемогущий, да что же это?! Трясущимися руками я обхватила себя за плечи в тщетной попытке унять озноб.
— Хватит! Хватит! — Я кричала, умоляя его остановиться.
— Как пожелаешь, — голос прозвучал рядом.
Открыв глаза, я обнаружила, что лежу на полу, сжавшись в комок. Рядом стоял Дракон, с каменным лицом взирая на мои мучения.
— Ты так слаба, так неопытна… — Никаких эмоций, никакого выражения, никаких чувств.
— Что это было? — Прохрипела я.
— Страх. Сила эмпатии.
Сплевывая кровь, я поднялась на колени. Золотой Дракон стоял все там же, не предпринимая никаких попыток помочь мне. Черные одежды Властелина колыхались, словно их обдувал легкий, игривый ветерок, на лице не отражалось никаких чувств, никаких эмоций. Казалось, что он и неживой вовсе, а лишь ледяная статуя, без чувств, без мыслей, без жизни…
— Еще одна глупая, наивная смертная… — Губы Властелина не шевелились, но в тоже время голос его отчетливо звучал, гулко разносясь по тронному залу, затихая где-то там, под сводчатым потолком, затерявшимся в темноте. — Ты знаешь, почему ты здесь?
— Я пришла за ответами. — Оставив тщетные попытки подняться, я села на полу, подтянув согнутые в коленях ноги.
— Я не об этом. Знаешь, почему ТЫ здесь?
— Я - природный эмпат…
— Нет, есть другая причина. — Голос Дракона несколько возвысился, я списала это на раздражение, от чего меня снова начало трясти мелкой дрожью.
— Я… я не знаю…
Слезы навернулись на глаза, а грудь сдавило что-то темное, словно предчувствие беды овладело мною. Казалось, вот-вот случиться что-то страшное, непоправимое и ожидание этого чего-то убивало меня, сжигало изнутри, мешало нормально дышать. Хотелось кричать, кататься по полу, куда-то бежать, просить о помощи, умолять о снисхождении…
— Хватит! — Вопила я, теряя остатки самообладания.
— Удивительное чувство — отчаяние… Не так ли? Оно выжигает душу, путает мысли, ломает принципы и моральные устои.
И снова я лежала на полу, раздавленная, униженная и беспомощная. Дракон все так же стоял в паре метров от меня, не подавая признаков жизни, он стоял, глядя своими золотыми глазами на мои страдания.
— Я жду ответа. — Голос заставил меня вздрогнуть, я сжалась в ожидании очередного удара его невероятной силы.
— Я не знаю! — Четко произнесла я.
— Знаешь, но не желаешь признаться в этом даже себе.
Да, было что-то такое во мне все то время, что мы были в пути. Скорее не мысль, а намек на нее… Ощущение недоговоренности, постоянное чувство дискомфорта от той самой гаденькой мысли, что засела где-то в глубине сознания. Эта мысль, словно оскомина, мешала спокойно спать, придавала моему существованию оттенок обреченности, отравляла все чувства.
Тем временем Дракон начал движение в мою сторону, плывя в нескольких сантиметрах над поверхностью пола. Приблизившись ко мне почти вплотную, он, легким взмахом руки, поднял мое тело над землей. Теперь я без труда могла смотреть ему в глаза, и то что я в них увидела повергла меня в самый настоящий шок — в его глазах цвета плавленого золота бушевала преисподняя, первозданный огонь закручивался вихрями, хлестал по моим нервам, обжигая их.
— Зачем ты здесь? — Голос был настолько громким, что, казалось, перепонки не выдержат. Меня снова затрясло…
— Я… меня…
Я лихорадочно перебирала в голове слова, ищи правильные. Шум в ушах нарастал, вселяя в меня дикий ужас, я догадывалась, какое чувство следующим продемонстрирует мне Золотой Дракон — агония, вот что придется вытерпеть мне, если я не найду ответа на поставленный вопрос. Медленно, словно нехотя меня затопила волна чудовищной боли, а перед глазами поплыли ужасающие картины, изображающие исковерканную реальность.
— Я здесь потому, что меня не жалко! — Изо всех сил закричала я, чувствуя, как разум покидает меня, не выдерживая сумасшедшего напряжения, выворачивающего меня наизнанку.
Как только я произнесла эти слова, боль отступила, мысли прояснились. Открыв глаза, я обнаружила, что нахожусь в незнакомом мне месте: это помещение походило на темницу, серые плохо обтесанные стены, железная дверь и никаких окон. Дракон стоял рядом, вглядываясь куда-то в темноту. Проследив за его взглядом, я увидела мужчину, закованного в цепи. Худое, бледное тело едва прикрывали жалкие лохмотья, изможденное лицо покрыто недельной щетиной, цвет волос трудно различим из-за грязи покрывавшей их: скорее всего, они темные, либо темно-русые.
— Видишь, как все просто. Ты всего лишь жертва, брошенная мне на растерзание.
Я боялась сказать эти слова самой себе, но твердо знала — это правда. Именно это ощущение постоянно не давало мне покоя: чувство обреченности. Меня вели сюда на заклание, словно овцу, оберегали все это время. Сейчас я говорила это себе спокойно, здраво рассуждая о превратностях судьбы и собственном невежестве.
Мужчина в углу пошевелился, отвлекая меня от тяжелых мыслей. Он открыл глаза, глухо застонал при попытке пошевелиться. Я присмотрелась и не смогла сдержать вскрика: тело его было сплошь покрыто ранами и ссадинами, некоторые из них были свежими и кровоточили, на остальных же кровь давно запеклась и приобрела темно-бурый цвет.
— Кто это? — Невольно вырвалось у меня.
— Еще один мечтатель, такой как ты.
Я подошла ближе в попытке рассмотреть лицо мужчины: он был очень молод, возможно лишь на пару лет старше меня. Светло-серые, почти прозрачные глаза были полны усталости и боли, он был красив, не той красотой, которой так гордились эльфы — в конце концов, он ведь просто человек.
— Он не видит нас? — Глупый вопрос, ответ подразумевается.
— Это лишь воспоминание, мое воспоминание. — Голос Дракона понизился почти до шепота.
— Что он совершил?
— Он? Хм, ничего, ровным счетом ничего. Просто оказался не в том месте, и не в то время, что и послужило причиной его перехода в наш мир.
Уловив смысл сказанного Драконом, я резко обернулась: золотые глаза больше не казались отрешенными, теперь Властелин внимательно наблюдал за моей реакцией.
— Да, смертная, ты правильно все поняла. Я нашел его в Лесу более двух тысяч лет назад, он утверждал, что пришел из другого мира. Я не поверил…
— Значит, он давно мертв? — С какой-то непонятной грустью спросила я.
— Мертв? От чего же? Нет, он определено, жив, иначе как бы ему удалось похитить артефакты, принадлежащие Высшей расе?
— Жив… Но как? — удивлению моему не было предела, это что же получается: этот мужчина — бессмертен?
— Ты не обращала внимания на то, как разительно ты отличаешься от людей, живущих в Лероне? Твое телосложение, мысли, повадки, твоя сила и разум — все это не присуще человеческой расе, обитающей в моем мире. А твоя невероятно быстрая регенерация, эмоциональная устойчивость?
Я в ужасе, повинуясь словам Дракона, начала перебирать в голове мельчайшие детали событий, произошедших со мною с момента прибытия в Лерону. Так и есть: синяки и ссадины сходили в течении нескольких часов, да я много спала, но и нагрузки на организм были невероятные.
— Так я что…
— … бессмертная, до тех пор, пока не вернешься в свой родной мир, если вообще вернешься, разумеется.
— Я не собираюсь возвращаться, — с вызовом ответила я.
— И как ты собираешься выжить? — Ну вот, наконец, хоть какое-то проявление чувств — ирония. — Уж не думаешь ли ты, что Светлый Принц будет помогать тебе?
— Он обещал…
— Ты поверила? — едва ли не смеясь проговорил Дракон.
— Ламирр не бросит меня, я уверена, — но в голосе моем этой самой уверенности не было ни на грамм. — Если же нет, тоя и сама справлюсь.
Последние слова звучали совсем уж по-детски. Как оказалось, я совершено бесполезна и не приспособлена к жизни.
Я сидела в углу камеры, облокотившись о холодную стену, и тупо смотрела в пол. Дракон не двигался и не говорил ничего, дав мне возможность переварить услышанное. Получается, все происходящее с момента отбытия из Светлого Дворца, было ложью? Выходит, что так.
— Что со мной будет? — Глухо спросила я.
— Ты получишь то, зачем пришла, затем тебе придется выследить вора, и отобрать похищенные артефакты. После этого от тебя потребуют, что бы ты активировала их, зачем не спрашивай — у каждого пытавшегося это сделать своя цель. Ты соединишь Око и Мудрость, и умрешь…
— Почему их не активировали раньше?
— Для активации артефактам необходима подпитка, догадайся какая…
Я усмехнулась: как все просто… Очень просто, вот только меня спросить забыли, а я, в свете последних событии, умирать не собираюсь! И тут на меня накатила такая усталость, что и свет не мил стал: пропади пропадом все это бессмертное племя, с их интригами и коварством! Пленник снова пошевелился, привлекая мое внимание.
— Зачем вы привели меня сюда?
— Врага нужно знать в лицо.
— Так это он — вор? — С еще большим любопытством я посмотрела на мужчину. — Видать, крепко ему досталось, раз он так обозлился на ваш народ.
Миккаэль не ответил, упорно продолжая изображать из себя изваяние. Я придвинулась ближе к мужчине, коснулась рукой его плеча: рука прошла сквозь тело, не побеспокоив его. План созрел мгновенно: простой и понятный, как и все гениальное.
— Как его имя?
— Он назвал себя Максимом.
— Макс, значит. До скорой встречи, приятель. — Прошептала я, и уже громче добавила: — Так как там насчет ответов?
Черт, холодно-то как! Мороз пробирал до костей, выламывая суставы. Я бродил по лесу вот уже четвертый час, но следов человеческого присутствия не было видно. Приходится признать очевидное: я безнадежно заблудился в этих дебрях. «Надо было ехать на своей машине» — в который раз мелькнула в голове здравая, но, увы, запоздалая мысль.
Я с досадой запихнул телефон во внутренний карман пальто: нет сети, и какой черт понес меня сюда? Утром, когда Антон позвонил и пригласил в свой охотничий домик, предложение показалось мне весьма заманчивым, тем более, что затянувшаяся зима вгоняла в тоску, и развеяться мне не помешало бы. Решив не рисковать (возвращаться в нетрезвом состоянии обратно с возможностью познакомиться с представителями дорожно-постовой службы — перспектива не из приятных) я отправился в деревню Потаповка на такси, а от туда до охотничьего домика «рукой подать», как уверял Антон. То ли я не там свернул, то ли домик располагался значительно дальше, чем по рассказам Антона — не известно, но факт остается фактом: я заблудился.
Чертыхаясь, я пробирался сквозь заросли голого кустарника, вгоняя ноги в снег почти по колено. Два часа назад я изменил направление в надежде вернуться обратно в деревню, но и эта затея успехом не увенчалась. Скоро стемнеет и мороз ударит с новой силой, тогда то мне придется туго, но надежда на благоприятное разрешение ситуации все еще теплилась во мне, подгоняя меня вперед.
Внезапно мое внимание привлекло какое-то движение, а затем и вспышка яркого света осветила лес, разгоняя сумерки, становившиеся с каждой минутой все гуще. Облегчено вздохнув, я с удвоенной скоростью пошел на огонек, но через несколько метров взору открылась картина, заставившая меня резко остановиться.
Я стоял на вершине небольшого оврага, укрытый от глаз густыми зарослями терновника. На дне оврага я видел двоих мужчин, одетых в странные длинные одежды. Один — полный коротышка, с длиной окладистой бородой, второй же — высокий, с длинными, по пояс, пшеничными волосами. Но нее внешний вид незнакомцев поразил меня, а небольшой желтый шар света, мерцавший над их головами. Еще более странным был их разговор:
— Ты уверен, что хочешь остаться именно в этом мире? — Голос «высокого» был холоднее снега, покрывавшего все видимое пространство.
— О да, мой Принц, уверен. Люди глупы и беспечны, так что мне будет довольно просто обосноваться здесь.
— Помойная яма с дикими обычаями и странным языком. — Сквозь зубы процедил «высокий».
— Зато язык их очень прост, вам даже не потребовалось призывать Тьму дабы обучиться ему и передать знания мне.
Несколько минут оба молчали, изучая окружающее пространство. «Высокий» прошел по оврагу, о чем-то размышляя, в то время как огненный шар неотступно двигался за ним! В моей голове проскользнула мысль о том, что я вижу сон, или же лежу в каком-нибудь сугробе, а эти двое ни что иное, как бред. Но холод, сковавший тело был вполне реален, да и кустарник весьма ощутимо царапал незащищенную одеждой кожу. Но вот «высокий» развернулся в мою сторону и я смог рассмотреть его лицо. Я едва удержался от удивленного восклицания: пришелец был невероятно красив, белоснежная кожа, синие глаза и длинные, острые уши! Я зажмурился в попытке отогнать наваждение, но, открыв глаза, увидел все ту же картину: коротышка, похожий на гнома и мужик с острыми ушами. Тем временем, пришельцы возобновили диалог, показавшийся еще более странным, чем их внешность:
— Я больше не вернусь, Пилт, но оставляю тебе портал, ведущий обратно. Надеюсь, ты со временем одумаешься и вернешься домой.
— Нет, мой Принц, мне нечего больше искать в том мире. Здесь время течет так медленно, что реши я вернуться, вполне возможно, обнаружу лишь руины да запустение на месте прекрасных лесов и степей Лероны. — Отвечал «бородатый», с грустью глядя на своего Принца.
— Что ж, Пилт, в таком случае мне пора.
— Прощайте, мой Принц.
Коротышка, бросив последний взгляд на Принца, быстро засеменил по снегу. Некоторое время мужчина стоял в одиночестве, вглядываясь в темноту, скрывшую его собеседника. Неожиданно он вскинул руки и начал быстро говорить что-то на незнакомом мне языке. Спустя мгновение тьма, окружающая овраг, пришла в движение и потянулась к рукам мужчины! Я не мог поверить в увиденное: длинными, непрерывными полосами тьма скользила по снегу, концентрируясь вокруг застывшей фигуры. Мною завладел страх, липкими клешнями стискивая горло, в то время как сгустившаяся темнота, словно живая начала, двигаться, вращаясь, закручиваясь в вихрь. Вихрь этот уносил в полет лежавший поблизости снег, ломал хрупкие ветки деревьев и кустов. Я вскочил, с ужасом гладя на подбирающуюся все ближе бурю, с диким вскриком я повернулся с намерением бежать вглубь леса, но запутался в густом кустарнике. В следующее мгновение меня подхватил поток ледяного воздуха, с силой закружил по спирали. На заднем плане звучал голос незнакомца, возвысившийся почти до крика, но вот он выговорил последнее слово и затих, тут же воронка тьмы прекратила движение, и раздался громкий хлопок. Все погрузилось во мрак…
Из забытья меня вывел гневный окрик. Открыв глаза, я далеко не сразу сориентировался в пространстве: картинка напрочь отказывалась приобретать четкие очертания. Тем временем, как я пытался собрать воедино разрозненные образы, чему существенно мешала боль в висках, окрик повторился. Я не понял ни слова из того, что услышал, но интонация не оставляла никаких сомнений в том, что говоривший не мой ярый поклонник.
Когда же глаза, наконец, привыкли к полумраку помещения, я с ужасом отметил, что нахожусь в некой камере, более всего напоминавшей подвал, с его сырыми стенами, паутиной и нечистотами. Моим собеседником оказался тот самый «принц», которого я встретил в лесу.
— Где я? — карканье, вырвавшееся из моего горла менее всего напоминало человеческий голос, но на большее я сейчас был не способен.
Ответом мне стала хлесткая пощечина, от которой челюсть онемела, чтобы в следующую секунду взорваться болью. Сплевывая кровь, я затравлено смотрел на остроухого, он же, в свою очередь, вновь и вновь повторял слова на незнакомом мне языке. Мои попытки заговорить пресекались мгновенно, спустя долгое время я вновь перестал адекватно воспринимать происходящее. Мне больше не нужны были ответы, я хотел лишь одного, чтобы этот садист внезапно исчез, позволив мне умереть спокойно. В голове не осталось мыслей, только звенящая пустота напоминала о том, что я все еще в сознании, и каждый раз, когда новый удар отбрасывал меня к стене, я молили о том, чтобы оно покинуло меня незамедлительно.
Я не могу сказать как долго продолжалась пытка, моменты блаженного забытья сменялись часами боли и унижения. Потеряв остатки самообладания, я умолял пощадить меня, но этот изверг был глух. После каждого удара он повторял неизвестные слова, и спустя какое-то время я начал проклинать их.
Закончилось все внезапно, так же, как и началось. Очнувшись в очередной раз, я понял, что нахожусь не в том месте, где потерял сознание. Это так же была камера, но уже другая, более сухая и теплая, и теперь я не лежал на ледяном каменном полу, а подо мной ощущалась шершавая деревянная поверхность.
Перемены меня, несомненно, порадовали, но и насторожили одновременно: что значит эта смена декораций? Я оправдан, в чем бы меня ни обвиняли, либо судьба моя уже решена? Не спешил я подавать признаков жизни, решив для начала сориентироваться. То, что в камере я был не один подтверждали редкие перешептывания, да шарканье ног о каменный пол.
Меня не беспокоили, казалось, что и вовсе не замечали. Вскоре притворяться больше не было сил, и я сел, превозмогая тошноту. Только сейчас я почувствовал насколько слаб, почувствовал боль в каждой клетке своего тела. Несколько мгновений комната кружилась в бешеном ритме, мешая сфокусироваться.
Когда же четкость зрения вернулась, я увидел двух мужчин, разделивших со мной незавидную участь пленника. Вида они были самого обыкновенного, только странные одежды выдавали в них людей не из моего мира, да все тот же незнакомый язык, на котором со мной пытались заговорить. Сокамерники были настроены доброжелательно, я бы даже сказал, сочувствующе, словно знали нечто такое, чего не стоило знать мне.
Дни сменяли друг друга, не отличаясь между собой. Кое-как я научился общаться с мужчинами, конструктивной беседы, разумеется, не вышло, но необходимый минимум я вполне успешно восполнял жестами и мимикой.
Раны мои постепенно заживали, благо кормили в темнице отлично, но вот в моральном плане все было куда сложнее. Все чаще я ловил себя на мысли, что разговариваю с несуществующими собеседниками, с теми, кто остался в том моем прошлом. Поначалу меня это пугало до дрожи, как и моих товарищей по несчастью, но постепенно я свыкся с мыслью, что схожу с ума.
Спустя много дней у меня появился постоянный собеседник, им стал щуплый чумазый паренек в ободранных лохмотьях. Мы подолгу беседовали, говорили обо всем, что беспокоило меня. Интересно было то, что у Глюка — так я его назвал — со временем начало появляться собственное мнение, зачастую отличное от моего. Поначалу этот факт вгонял меня в ступор, но позже я махнул рукой на все странности, решив, что самостоятельно бороться с быстро прогрессирующей шизофренией я не в силах.
— Что прикажете делать с иномирянином? — Норриэль раздражал меня невероятно.
Знатный род советника не позволял отправить наглеца на Нижние Уровни, но и терпеть его подчеркнутую брезгливость не было никакой возможности. Несколько минут назад он докладывал о волнениях, вызванных недавно принятым законом о невмешательстве в войну между двумя человеческими провинциями. Поддержание нейтралитета было наилучшим решением, но так считали далеко не все.
— Ваше Величество, — напомнил о своем существовании старший советник.
Пресветлая Инола, как же он меня раздражает! Надутый индюк спит и видит как бы сместить меня с давно насиженного трона, но не тут-то было… Знает ведь лис, что бывает с теми, кто рискует посягать на власть Золотого Дракона, знает и не может простить собственную беспомощность.
— Привести, — отдал приказ я, мечтая лишь о том, что бы Норриэль убрался с глаз моих, иначе я рискую потерять остатки самообладания.
За те несколько тысяч лет, что я управляю эльфийским народом, я научился держать в узде собственные чувства, но природная эмпатия делала эту задачу порой невыполнимой, и тогда необходимо было удалить внешний раздражитель, дабы избежать неконтролируемого выброса силы. В большинстве случаев проблема решалась жестко, но действенно, но бывали и такие моменты, как этот, когда отдельный индивид не мог быть ликвидирован по ряду причин.
— Привести немедленно, — чувствуя, что закипаю, уточнил я.
Не думал, что невинная просьба Темного Принца окажется столь обременительной. Когда Тирренел сообщил о своей «прогулке» в параллельный мир, я не имел ничего против, тем более, что подобные вылазки были делом частым и для мага его уровня совершено безопасным. Но в этот раз сын преподнес сюрприз в виде человека из того, другого мира, и что теперь с ним делать я решительно не представляю. Отправить смертного обратно не представлялось возможным, ибо Принц не мог с уверенностью назвать вектор, способный закинуть помеху обратно в родные пенаты, но и оставлять его в Лесу также не хотелось, хотя…
Меня вели запутанной чредой коридоров, лестниц и разветвлений. Двое «остроухих» неожиданно ворвались в камеру, и, подхватив под белы рученьки, поволокли меня к выходу. Лишь спустя какое-то время я смог сориентироваться и идти самостоятельно. Глюк шел неподалеку, весьма красноречиво комментируя подобное поведение конвоиров. Я понятия не имел, куда меня вели, но то, что сейчас решиться моя дальнейшая судьба, сомнений не вызывало.
Странно, что страха во мне не было, скорее, облегчение завладело моим сознанием. Что бы сейчас ни произошло, это все же лучше неопределенности. «Остроухие» молчали, даже не глядя на меня, но чувствовалось, что они спешат. Что ж, ничего не имею против, так даже лучше. Чем скорее все закончится, тем скорее я обрету покой, возможно, и умственное состояние придет в норму.
— И не мечтай, — хохотнул Глюк, задорно сверкая огромными глазищами. — Мы с тобой теперь надолго повязаны.
Не знаю, что он имел в виду, но спорить с галлюцинацией не было желания, да и конвоиры могли меня неправильно понять.
Длительный переход закончился неожиданно, после очередного поворота взору моему открылась удивительная картина: огромные двустворчатые двери из темного дерева. Замысловатый узор створок, казалось жил своей жизнью, медленно перетекая из одного состояния в другое.
Но самое шокирующее зрелище было впереди, за дверью. Огромный зал, потолок которого терялся где-то в вышине. Высокие стрельчатые окна пропускали мягкий солнечный свет, зажигавший светлый мрамор сотнями оттенков желтого. Ничего более величественного мне не то, что видеть, даже представить было трудно.
Во главе зала располагалась небольшая возвышенность со стоящим на ней то ли троном, то ли стулом — разобрать было сложно из-за восседавшего на нем еще одного эльфа — назовем их так. Новый персонаж разительно отличался от всех своих соплеменников, коих мне довелось ранее встретить. Черноволосый с жесткими желтыми глазами — от него веяло властностью и силой.
Не доходя до трона добрых двадцати шагов мы остановились, точнее меня остановили, не совсем вежливо одернув. Коротко поклонившись, мои конвоиры ретировались, оставив меня в одиночестве. В то время, как я разглядывал короля, он с безразличным выражением смотрел куда-то сквозь меня. Создавалось впечатление, что мыслями он сейчас где-то далеко от сюда, и моя персона его мало заботит.
Неожиданно, словно очнувшись, он посмотрел мне в глаза, и в следующий миг я словно провалился в транс, отчетливо все понимая, но не контролируя ни своего тела, ни мыслей. Создалось впечатление, что меня сканируют из-за слабых электрических импульсах, пробегавших по телу.
— Извращенец, — буркнул Глюк, недобро поглядывая на эльфа.
Вскоре все закончилось, оцепенение отступило, оставив после себя неприятную слабость во всем теле. Я едва заметно покачнулся, но все же устоял на ногах, с замиранием ожидая дальнейшего развития событий. Снова уйдя в себя, король продолжал рассматривать нечто за моей спиной, мне же ничего не оставалось делать, кроме как покорно ожидать решения.
— Сейчас что-то будет, что-то нехорошее, — загробным голосом простонал Глюк, наматывая вокруг меня круги.
Я никак не отреагировал на его замечание, но в глубине души был с ним абсолютно согласен. Что-то подсказывало мне, что принятое эльфом решение мне категорически не понравиться. Так и случилось. Внезапно король хлопнул в ладоши и несколько секунд спустя по обе стороны от меня возникли мои недавние знакомцы — конвоиры.
— Кхаррат дир немест, — глубоким густым голосом вещал эльф.
— Дир немест? — безразличным тоном уточнил один из удерживающих меня эльфов.
— Дир немест, — по-моему, раздраженно отчеканил король.
Не говоря более ни слова, конвоиры препроводили меня обратно в темницу, проведя все тем же замысловатым маршрутом. Только не в ту камеру меня ввели, из которой забрали. Помещение, в котором за мной захлопнулась тяжелая дверь, было пустым и, судя по одиноким нарам, рассчитано на меня одного.
— Я ведь говорил, что мы вместе очень и очень надолго, — неизвестно чему радуясь, прогнусавил Глюк.
Принять решение было не трудно, это ведь всего лишь человек, к тому же, не обладающий ни даром, ни даже способностями к магии. Так что, решение просто забыть о нем ни к чему не обязывало, зато одной проблемой стало меньше. Можно было спокойно возвращаться к делам насущным.
Восстание, вызванное новым законом, оказалось куда серьезнее, чем я предполагал. В течение последних трех дней мой народ разделился на два лагеря: Светлый Принц собрал вокруг себя семьи, поддерживающие невмешательство в дела людей. Да, эти снобы всегда недолюбливали смертных, как, впрочем, и я, но титул Истинного Властелина обязывал быть нейтральным, с чем я и справлялся.
Тирренел же напротив, объединил лояльных к людям подданных. Разногласия между принцами бывали и раньше, но до открытого противостояния так и не доходило ни разу. Вчера же мне доложили о первой схватке между темными и светлыми, схватке одиночной, но вызывающей тревогу. Я покарал виновников, каждого в равной степени, но сообщения о стычках стали доходить все чаще.
От размышлений меня оторвало чувство тревоги, даже, скорее, намек на него. Прислушавшись к себе, я не обнаружил ничего подозрительного, но что-то явно не давало мне покоя. Влетевший в тронный зал один из младших советников подтвердил мои опасения.
— Сражение, сир, — взволновано выкрикнул он, останавливаясь на полпути. — У стен Дворца.
Вскочив с места, я направился за советником, уже повернувшим назад. Путь до выхода показался мне вечностью, ибо с каждым шагом звуки битвы доносились до меня все отчетливее. Как же я мог допустить подобное — то и дело возникала в голове мысль. Было Пророчество, но слишком я был горд, чтобы прислушаться к предостережению Древних, слишком самонадеян, чтобы предпринять шаги.
Наконец, впереди замаячил выход. Распахнув собственноручно тяжелые створки, я вышел во двор, там меня ждал ад…
— Остальное ты знаешь, — тихо закончил Золотой Дракон.
— Что стало с ним? — спросила я.
— Не уверен, — поняв, что я говорю о Максиме, ответил эльф. — Ему каким-то образом посчастливилось выбраться во время битвы. Дальнейшая его судьба мне не известна. После завершения Войны мой народ разделился на Светлых и Темных, они-то и договорились о том, что и Око и Мудрость должны храниться отдельно. О смертном я и не вспоминал, не вспоминал до того самого момента, когда почувствовал его присутствие рядом с артефактами.
— Как же ему удалось увести самые драгоценные реликвии из под носа лучших магов Лероны? — вопрос в пустоту, просто мысли вслух.
— Это ты спросишь у него сама, — насмешливо заявил Дракон. Я отшатнулась как от удара, откуда он знает о чем я думаю?
— Ты оскорбляешь меня, смертная, — наиграно сурово ответил на мою мысль Властелин. Что ж, титул Истинного Властелина за красивые глаза не выдают, неудивительно, что эльф с легкостью читает мои мысли.
— И вы отпустите меня?
— Разумеется. События прошлого научили меня, что недоверие к Пророчеству чревато серьезными, порою даже разрушительными последствиями. Иди, я препятствовать не буду.
После этих слов закутанная в черный плащ фигура эльфа растаяла, оставив меня в полном одиночестве. Я мысленно перекрестилась, благодаря всех известных мне святых за поддержку. Самым разумным решением для Золотого Дракона была бы моя смерть. Ведь именно я могу активировать смертельно опасные артефакты, что может привести к самым непредсказуемым последствиям.
Не знаю, кто именно из двоих Повелителей мечтает о власти, которую дает Око и Мудрость, но одно ясно точно — вряд ли он захочет ею делиться с противником. И, каковы бы не были намерения хитреца, активация артефактов неизменно приведет к колоссальным потерям в рядах обеих сторон. Какое мне до этого дело? Понятия не имею, но, как известно, женщине логика ни к чему, а за сим и нечего терзаться поиском мотивов моего поступка. Я непременно отыщу Макса, что потом — решу на месте, а пока необходимо выбираться из этого гиблого места. В последний раз оглянувшись на трон, в данный момент пустовавший, я на негнущихся ногах поплелась к выходу.
Покинув дворец, я без малейших колебаний повернула в противоположную от ожидающего меня отряда сторону. На ходу открыв сумку, я занялась поиском съестного — дорога предстояла нелегкая. Фляга воды, полная на половину, небольшой кусок застаревшего сыра, да корка хлеба, неизвестно как затесавшаяся в мешочек с банными принадлежностями. Да, негусто… Что ж, помирать, так с музыкой.
Обогнув замок, я снова встретила знакомую стену густого воздуха, только теперь давление на мое сознание шло по убывающей, что значительно облегчило продвижение вперед. Вскоре сопротивление исчезло, и я ступила в Лес, встретивший меня все той же гробовой тишиной и уже порядком поднадоевшим пеплом. Бредя строго по прямой, я молила лишь о том, что бы врожденная ориентация в пространстве не подвела меня на этот раз. Сбиться с пути означало остаться в этих каменных дебрях навечно.
Почему я приняла решение сбежать? Наверное, потому что не желаю быть марионеткой в чьих-то руках, а может, это был сиюминутный порыв, вызванный откровениями Миккаэля. Как бы там ни было, но в решении своем я была уверена, ведь что может быть хуже судьбы, уготованной мне коварными эльфами? А если верить рассказам Дракона, Макс этот никакой и не злодей вовсе, а всего лишь человек, которому несправедливо нанесли обиду только за то, что ему не посчастливилось попасть в другой мир.
Размышляя подобным образом, я брела уже несколько часов. Сняв все защитные щиты, я чутко прислушивалась, ожидая уловить отголоски погони, или чье-то присутствие, но все было спокойно. Так долго продолжаться не могло, ведь чем дальше я отхожу от дворца, тем больше вероятность встретить гарргов, которые вряд ли будут ко мне столь же лояльны, как Миккаэль. Как только я вспомнила об этих монстрах, меня начал одолевать страх: ведь если я действительно нарвусь на здешних обитателей, мне, скорее всего, уйти невредимой не удастся. В первый раз нам повезло, можно сказать, что Редгарр спас отряд, ведь именно его боль я использовала в качестве оружия, но теперь-то я одна…
Чем дальше уносились мои мысли, тем страшнее становилось, и вот уже я беспрестанно оглядываюсь и замираю при малейшем намеке на шум. Воображение услужливо подкидывает то мелькнувшую за стеной деревьев тень, то взметнувшееся облачко пыли. После часа подобных терзаний, наплевав на элементарную осторожность, я побежала, благо хоть в голос не заорала от сковавшего меня ужаса. Вскоре случилось именно то, что и должно было: силы покинули меня окончательно. Я безвольно повалилась на землю, тихо поскуливая от отчаяния. Да уж, именно сейчас я представляла собой идеальную, ничем не защищенную и вяло сопротивляющуюся мишень. Подняться сил не было, я едва смогла подползти к огромному каменному стволу, в котором заметила трещину, по форме похожую на дупло. Размазывая по щекам слезы радости, я втащила себя в тесную расщелину, после чего забылась неспокойным сном, в котором меня раздирали на части то гаррги, то эльфы…
Прошло много времени с момента моего позорного бегства. Приблизительно прикинув, я сделала вывод, что в одиночку продвигаюсь по Лесу около шести дней. Провизии, что обнаружилась в сумке, едва хватило на пару привалов, а сейчас и вовсе единственным что, у меня осталось, была фляга, на дне которой плескалось несколько глотков воды. От голода мутнело в глазах, а постоянное ожидание опасности и тревожный, преимущественно обрывочный, сон и вовсе превратили меня в ходячего зомби. Идти теперь я могла лишь минут по пятнадцать, так как общая слабость и чудовищное нервное истощение заставляли меня то и дело останавливаться. С некоторой иронией я все чаще задумывалась над тем, насколько же меня еще хватит, и как скоро я окончательно выдохнусь. Первые дни спала я, сидя на толстых, неудобных стволах деревьев, в данный момент сил на подъем не хватало катастрофически. Наплевав на все, послав к чертям гарргов, эльфов и прочую нечисть, я проваливалась в сон прямо на том месте, где падала, отдаваясь на милость провидения.
Поднявшись в очередной раз, я отчетливо поняла, что этот заход для меня последний. Кляня себя за глупость, заставившую оторваться от отряда, я плелась вперед, то и дело пошатываясь. На эти мысли внутренний голос возражал мгновенно, мол, после встречи с Драконом, надзор за мной усилится, ведь неизвестно что рассказал мне Властелин. Тогда-то уж точно сбежать не было бы никакой возможности, а так никто и подумать не мог о моем бегстве. Конечно, какой дурак попрет в одиночку по Мертвым Землям, кишащим злобными тварями, да еще и без запаса провизии и какого то ни было оружия. Разумеется, на такое способна только полностью лишенная инстинкта самосохранения смертная, которой в голову стукнуло невесть что.
Подвывая от безысходности, я шла, упорно отказываясь признать собственное поражение. Внезапно, краем сознания я уловила чье-то чувство, вернее даже намек на него. Видимо этот самый кто-то находился от меня на приличном расстоянии, потому и расовую принадлежность его определить не представлялось возможным. Воображение тут же нарисовало картину моего зверского убийства, разом согнав сонную одурь. Собрав последние силы, я кинулась бежать, хоть темп мой и не превышал по скорости среднестатистическую черепаху, я бежала. Этот отчаянный жест был сделан только для того, что бы перед неизбежной кончиной я с уверенностью могла бы сказать, что сделала все возможное для достижения цели.
Хватило моего пыла минут на десять, после чего я рухнула на землю, подняв тучу пепла. Силы покинули меня окончательно, оставив на растерзание неведомому врагу. Смирение пришло тут же, а с ним и покой. За долгие дни я, наконец, заснула спокойно, с умиротворенной улыбкой на губах. А где-то там, на краю сознания маячили сотканные из ненависти силуэты гарргов. Лениво насчитав не менее пяти существ, я лишь глубоко вздохнула, заочно прощаясь с жизнью.
Моих губ коснулось что-то прохладное, после чего в рот полилась ароматная жидкость, разнося по всему телу тепло, наполняя его силой. Несколько мгновений я наслаждалась чувством сытости и покоя. Как вдруг в памяти всплыли события минувших дней, и мною завладела паника. То, что меня подобрали не гаррги — факт. Если это мой отряд, то просыпаться не стоит вовсе, но если не они, тогда кто? Терзаясь неизвестностью, я все больше хотела, что бы на месте этого доброго самаритянина оказались кровожадные гаррги. Не в силах выносить неизвестности, я с опаской приоткрыла глаза, и тут же зажмурила их… от ужаса: на меня смотрели ледяные серые глаза.
— Я один, — донесся до меня голос Редгарра. Рискнув снова открыть глаза, я никого не увидела рядом с собой. Повертев головой по сторонам, я обнаружила, что нахожусь в небольшой пещере, темный обнаружился у входа.
— Как ты нашел меня? — прохрипела я, с трудом узнавая свой голос. Ответом мне стала тишина, эльф никак не отреагировал на мой вопрос. Прочистив горло, я повторила. Несколько минут царила тишина, я уж было отчаялась услышать ответ.
— Я шел за тобой от самого дворца. На поляне, где я тебя нашел, были явные следы схватки и мертвые гаррги, — как бы невзначай обронил дроу.
— Я… я ничего об этом не знаю, — с сомнением произнесла я, пытаясь отыскать в своей памяти намек на произошедшие события. Но не найдя ответа, я откинула навязчивую мысль. Ее мусто тут же заменила другая.
Интересно получается… Значит, он шел за мной все это время, наблюдая за моими страданиями. Во мне начала закипать злость, заглушая чувство благодарности за спасение. Был рядом, и даже не попытался помочь, ждал, пока я окончательно не выдохнусь, а уж потом смилостивился и подобрал. Мерзкий эльф! Подумала, и тут же одернула себя: если бы не этот «мерзкий эльф», играли бы сейчас гаррги моей голой черепушкой в футбол. Что ж, придется признать, что Редгарр появился очень кстати, и не важно по какой причине он не сделал этого раньше.
— Спасибо, — выдохнула я, но голос все же предательски дрогнул, от чего слово благодарности больше походило на издевку. Впрочем, с тем же успехом я могла разговаривать со стеной — ответа не последовало, темный все так же неподвижно сидел у входа, пялясь на кружащий в воздухе пепел.
Минуты проходили в томительном молчании, что само по себе было невыносимым, да и моя полная обездвиженность комфорта не добавляла. Наконец, не выдержав, я окликнула эльфа, обернуться он не соизволил, лишь на пару сантиметров повернув в мою сторону голову.
— Ты не мог бы меня усадить? — и от чего в голосе столько раздражения? Сейчас я напоминала себе избалованную принцессу, которую жалкий раб осмелился проигнорировать. На раба Редгарр походил так же, как я на борца сумо, и потому просьба моя осталась без ответной реакции. Помоги себе сам, что ли? Ну и ладно!
Превозмогая слабость, я кое-как приподнялась… сантиметров на пять от пола. После пары таких же безуспешных попыток пришлось признать — без помощи мне никак не обойтись, а единственный «помощник» упорно меня игнорирует. Кляня проклятого темного на чем свет стоит, я тихо материлась на родном русском. За этим увлекательным занятием меня и сморил сон.
В этот раз пробуждение было не таким приятным — меня несли. От тряски кружилась голова, вызывая в еще неокрепшем организме тошноту. Разлепив глаза, я уперлась взглядом в светло-серый высокий воротник рубашки эльфа. С некоторым смущением я заметила, что обеими руками обнимаю шею темного, но последнего, видимо, не волновало данное обстоятельство. Легко, словно пушинку нес меня Редгарр, не сбиваясь с шага и не останавливаясь для передышки.
Заметив мое пробуждение, он остановился, и, подойдя к рядом стоящему дереву, опустил на землю. Не говоря ни слова, он присел на корточки напротив меня и принялся копаться в своей походной сумке. После недолгих поисков темный выудил на свет флягу. Отлив немного золотистой жидкости прямо в широкую крышку, он протянул питье мне. Я потянулась к подношению трясущейся рукой, истерично хихикая: мне ни за что не удержать тару, не расплескав напиток. Понял это и Редгарр, придвинувшись ко мне вплотную, он поднес крышку к моим губам.
— Зачем ты пошел за мной? — рука на миг замерла, после чего продолжила движение. Ответа на вопрос не последовало, но на этот раз просто так сдаваться я не собиралась: — Ты ведь не в восторге от того, что задолжал мне, остался бы с отрядом. Так нет, ты по какой-то непонятной причине поплелся следом. Если для того, чтобы надо мною издеваться, то уходи.
От моей наглости глаза темного слегка округлились, выражая тем самым удивление, да и сама от себя я таких слов не ожидала. «Неблагодарная человечка», — усмехнулась про себя я. Выпив ту самую ароматную жидкость, что и накануне, я выразительно уставилась на эльфа.
— Золотой Дракон приказал мне отправиться с тобой, и открыл мне проход через земли дворца, — нехотя все же ответил Редгарр, после чего поднялся, показывая, что разговор окончен. Ну, уж нет, русские не сдаются! Я поспешно ухватилась за руку эльфа, чем несказанно его удивила. Я так думаю, что удивила, ведь лицо его оставалось таким же каменным, как и прежде.
— Где все остальные? — грозно спросила я.
— Властелин повел их ложной тропой, — понимая, что просто так я не отстану, ответил он. После чего легко вырвал свою руку из моих пальцев и направился вглубь Леса.
— Посмотрите, какая цаца! — бурчала себе под нос я, устраиваясь поудобнее. — Приказ у него, значит! Не было бы приказа, померла бы я на этом кладбище. Мерзкие эльфы, чтоб вам всем пусто было, чтоб…
Договорить мне не дали: сильные руки подхватили меня, и мы продолжили продвижение. Всем своим видом демонстрируя оскорбленную невинность, я дулась несколько часов кряду, что, впрочем, никоим образом Редгарра не задело. Он, скорее, был рад моему молчанию, от осознания этого я обиделась еще больше. Снова захотелось спать, чему я не препятствовала, ныряя в объятья страны грез.
По моим прикидкам прошло еще три дня, продвигались мы с той же скоростью, то есть быстро, так как Редгарр все еще таскал меня на руках. За все это время эльф не сказал мне и десятка слов, в то время как я исполнила ему весь известный мне песенный репертуар, включая частушки и колыбельные. Когда песни закончились, я начала рассказывать темному сказки. Слушал он внимательно, не перебивая…
Организм мой постепенно приходил в норму, благо целебного напитка у Редгарра было достаточно. Я уже могла свободно передвигаться, не шатаясь при этом, как осина на ветру. На мое желание идти самостоятельно последовал категоричный отказ.
— Так быстрее, — заявил темный, подхватывая меня на руки. Что ж, быстрее, так быстрее. Мне даже начало нравиться постоянное мерное покачивание.
В предпоследний день нашего пути мне снился сон о Белоснежке. О той самой с черными волосами, красными губами и белой кожей, только почему-то вместо семи милых гномов девушку окружали уродливые гаррги. Я чувствовала их отвратительные эмоции, а запах гнили вызывал тошноту… Я резко села, прислушиваясь к себе, почувствовав мою тревогу, Редгарр вскочил, выжидающе глядя на меня.
— Гаррги… Близко… Справа… — с отвращением произнесла я, испугано глядя на, враз подобравшегося, эльфа. Редгарр резким движением поставил меня на ноги, после чего, повесив мне на плечо свою сумку, проговорил:
— Беги, я уведу их.
Смысл сказанного упорно не укладывался в моей голове. Темному пришлось повторить приказ еще дважды, после чего я, наконец, смогла промямлить:
— А как же ты?
— Уходи! — крикнул эльф, теряя терпение, толкнув меня в нужную сторону.
— Нет, я не могу…
— Да беги же, несчастная! — прервал меня темный, разворачиваясь в сторону приближающегося врага. А я все стояла, как зачарованная, глядя в спину удаляющемуся эльфу. «Он непременно вернется!», — твердо решила я и побежала.
Я мчалась через Лес, гонимая страхом. Остановилась только тогда, когда ноги стали предательски подрагивать, а в боку закололо. Устало привалившись к дереву, я искала глазами эльфа, но темный не шел следом. Меня затопила паника: я так привыкла к его молчаливому присутствию, что даже вообразила его другом. А теперь, сидя в безопасности, я проклинала себя за трусость. В попытке уловить присутствие Редгарра, я снова и снова прислушивалась к Лесу. Но все было спокойно: ни гарргов, ни эльфа… Понурив голову, я побрела дальше, всхлипывая и утирая горькие слезы.
— Чертов эльф! Бросил меня одну… — шептала я, вяло переставляя ноги и размахивая сумкой.
Минуты складывались в часы, а я все так же шла в полном одиночестве, утратив надежду на возвращение Редгарра. Сначала я ревела навзрыд, представляя, как гаррги рвут его на куски, затем успокоилась, приняв неизбежное. А сейчас я была в ярости… Если бы эльф в этот момент появился, я наверняка убила бы его собственноручно. Как можно быть таким глупцом? Вдвоем мы бы оторвались от монстров, и не пришлось бы мне переживать за этого эльфа. А теперь я осталась одна, снова одна…
Когда сил идти не осталось, я тяжело рухнула на землю. Кое-как поднявшись, и выпив целебную настойку, служившую мне одновременно и едой, я моментально отключилась, время от времени всхлипывая во сне.
На следующий день я добралась до Рубежа. Редгарр так и не вернулся, что неизменно вызывало во мне чувство вины и почему-то горькой обиды. Выйдя на освещенную неярким лунным светом, поляну, я горько заплакала. Куда теперь идти? Без денег, без провожатого, без знания местных традиций. Когда я покидала дворец, такие мелочи заботили меня мало, но сейчас проблема моего невежества монолитной стеной отделяла меня от достижения цели.
Зябко поежившись, я оглянулась вокруг: ничем непримечательный лес сплошной стеной окружал поляну, а в десяти шагах от меня серым шатром выделялись Мертвые Земли. Порывшись в сумке Редгарра, я на ощупь нашла флягу с настоем. Сделав последний глоток, я с грустью смотрела на опустевшую тару: ну вот, теперь мне еще и есть нечего. Печально…
Собрав немного сухих веток, я сотворила руну огня, благо магией уже можно пользоваться. Сна не было, я сидела глядя в огонь, размышляя о превратностях судьбы: и на кой черт мне сдался этот Макс? Да и что я вообще здесь забыла? Приключений хотела? Получите и распишитесь!
Мое внимание привлек едва слышный шорох, если бы не открытые щиты, я и вовсе его не уловила бы. Резко вскочив, я развернулась: в нескольких шагах от меня стоял Редгарр! Его волосы и одежду покрывал пепел, говоря о том, что он только что покинул Лес. Не помня себя от радости, я с визгом кинулась на шею эльфу. А, осознав, что творю, так же стремительно отпрыгнула в сторону, смущено улыбаясь.
— Ты вернулся, — констатировала я, глядя в каменное лицо темного.
— Ты ожидала другого? — последовал надменный ответ.
Я улыбнулась еще шире.