Я исполнен пустого апломба,
Я рисуюсь немного, читая
Книгу тонких новелл Ляо Чжая,
Как интеллектуальную бомбу.
Как интеллектуальный феномен
Я ту книгу небрежно листаю…
В том, что рядом никто Ляо Чжая
Знать не знает, - уж я не виновен.
* * *
За окном, где опушка лесная,
Обесцветилась фоном зеленым,
Стала видной сосенка сухая
С неживым и коричневым тоном.
Так и есть: все достоинства наши
В суетливой людской круговерти
Оттеняются четче и краше
Омерзительным таинством смерти.
Ночь в Торском
Нагло полная луна
Светит в окна нашей спальни.
Врут поэты, что она
И тосклива и печальна.
Как нежданный нудный гость,
Что беседой досаждает,
Как в ботинке острый гвоздь,
Свет луны меня терзает.
* * *
Я и ты. И мир наш скручен
В жесткий бесконечный тор,
Он обыден, сер и скучен,
Ограничен прессом шор.
Чувствую, что и Вселенной
Та же выпала стезя:
В тор скрутиться офигенный
И замкнуться на себя.
* * *
Опушка леса. Ветер
Гудит в вершинах сосен.
Он не силен, но грозен,
Как мало что на свете.
Колышутся привычно
Деревья в такт порывам.
Все как бы прозаично,
Но вовсе не тоскливо.
* * *
Поскрипывала хвоя под ногами
С упругостью тугой сталистой стружки.
Я мерил время ровными шагами
С бесстрастьем надоедливой кукушки.