Увижу ль снова случай тот,
Который ревностью теперь мне сердце жжет.
Печаль да будет мне подмогой
В моей беде, в заботе строгой.
Я в сад проник через забор,
Как велико, о, Боже, заблужденье,
Что можно свой исследовать позор,
Не испытав при этом опасенья!
Кто так сказал, ошибся он;
Нет, невозможно, чтоб плачевность
Он не оплакал, раз он угнетен,
И невозможно, чтобы ревность
В молчаньи глухо он скрывал,
Он лжет, он ревности не знал.
Как чувствовать в душе терзанье
И сохранять притом молчанье?
Я повторяю, он солгал.
Вот, ночью здесь она бывает,
Меж веток, слившихся в узор,
Молчанье с тенью тень сливает,
Безгласно эхо, гаснет взор.
О, честь, тихонько, сдержим гневность,
Когда подходит к цели ревность,
Она всегда идет как вор.
(Видит Донью Менсию.)
Менсия, я тебя люблю и почитаю,
Как дурно обошлась ты с верностию мне.
Но возвратиться я желаю.
Я честь свою нашел здоровою вполне,
Лечения сейчас я ей не назначаю.
Но с ней служанок нет, нет с нею никого?
Что, если ждет она - безвестного - его?
О, низкий страх! о, подлое движенье!
Я точно мщу себе, как своему врагу.
Узнавши это подозренье,
Я возвратиться не могу.
Я ничего еще не знаю,
Дойдем же до конца, узнаем, в чем наш вред,
Я свет гашу, и света нет (гасит свечу),
И я слепой, я голос изменяю,
Я с нею говорю, и разум я теряю.
Менсия! (Пробуждает ее.)
Донья Менсия
Боже!
Дон Гутиерре
Не кричи.
Донья Менсия
Что там такое?
Дон Гутиерре