Кровь Тамплиера.
Ой.
Я кусаю свой палец, пока не чувствую жжение надорванной кожи, и прижимаю кровоточащее место к сканеру. Со щелчком и шипением открывается дверь.
Как мелодично.
Я уже взбираюсь по лестнице, когда здание сотрясает новый взрыв. Меня отбрасывает к стене, и перила врезаются в бедро. Я начинаю снова двигаться, поднимаясь по лестнице так быстро, как только могу. Я чувствую прилив сил, а это может означать только одно: демоны.
Хая до сих пор нигде не видно. Миновав четыре лестничных пролёта, я натыкаюсь на группу спускающихся по лестнице детей и резко останавливаюсь. Я и не слышала топот их ножек сквозь вой серены, да и на удивление они ведут себя очень тихо и спокойно, переговариваясь лишь шёпотом. Несомненно, живя здесь, они всю жизнь готовились к смертельно опасным ситуациям. Они подпрыгивают при виде меня — несмотря на их напускное спокойствие, они напуганы. Дети держатся за руки, а ребята постарше несут самых маленьких. Должно быть, они спускаются, чтобы спрятаться в подвале. У них нет выбора — они не обладают теми же способностями, что и я. Покинутый мною склеп является для них лучшим вариантом.
Я встречаюсь глазами с тринадцатилетней девочкой с чёрно-синими волосами, которая выглядит старше всех. Совсем маленький мальчик со светлыми кудряшками уткнулся личиком ей в плечо. Она гладит его по спинке, укутанной в пижаму, и говорит, что всё будет хорошо. В то же время её глаза спрашивают меня, так ли это.
Я пожимаю плечами. Откуда мне знать? Я отхожу вправо, чтобы обойти их и продолжить своё движение наверх.
Маленький ручеёк детей превращается в целый поток, когда я миную последний лестничный пролёт. Ещё один взрыв сотрясает здание, и непроизвольный крик ужаса невольно вырывается из их горла. И я совсем их не осуждаю — один из воплей принадлежит мне. Я протискиваюсь между детьми, словно рыба, плывущая против течения, пока окончательно не выбираюсь с лестницы в фойе. Оно кишит детьми, выстраиваемыми в линии чудаковатой беременной тридцатипятилетней женщиной с короткими светлыми волосами. Мои глаза пробегают по всем сторонам, но я до сих пор не вижу ни единого признака разрушения. Я нахожу Хая, который выше остальных как минимум на два фута. Он пробирается между детьми в другой части зала.
— Хай, — зовёт его блондинка.
Он оборачивается, чтобы посмотреть на неё, и я ныряю в тень, наблюдая за происходящим. Из-за атаки лицо его грозное и… докрасна раскалённое от возбуждения, разожженного предвкушением битвы.
— Старшеклассники должны пройти в спортзал для получения инструкций, — кричит блондинка. Она поворачивается, чтобы схватить мальчика, направившегося не в ту сторону, поэтому ответный кивок Хая остаётся незамеченным. Парень начинает проталкиваться сквозь толпу в направлении спортзала.
Должна ли я последовать за ним? Если он меня поймает, то, возможно, попытается отправить обратно в подвал. С другой стороны, я не хочу сбегать из школы, так почти ничего и не узнав, к тому же, уверена, что в спортзале расскажут что-нибудь о происходящем. И хотя важнее всего — выжить, я не хочу покидать Тамплиеров. Не сейчас, не после того, что я только что узнала. Я сделаю это только в крайней необходимости.
Я бросаюсь за ним.
Добравшись до коридора, он переходит на бег, и я тоже набираю темп. Мне следовало бы замедлиться, ведь обычный человек не может успеть за Хаем, но эта школа — самый настоящий лабиринт, поэтому даже несмотря на то, что я уже дважды была в спортзале, я всё ещё не уверена, что смогла бы найти его самостоятельно. Я проклинаю себя за глупость, из-за которой раньше не обратила внимания на наш путь; в этот раз я просто обязана его запомнить. Я ищу глазами остальных учеников, но никого не вижу. Нам долго пришлось подниматься из подвала, так что, должно быть, мы — последние.
Неожиданно сирены затихают, и внезапная тишина поражает меня так же, как и внезапный шум, поэтому я слегка спотыкаюсь. Как же я рада, что ко мне возвратилось моё пятое чувство, а ещё больше благодарна своей координации — теперь я слышу, как из левого коридора приближаются шаги. Я замедляюсь, надеясь, что это ни Джо и ни Зеведея. Я ныряю в пустой кабинет, но это оказываются всего лишь какие-то пятнадцатилетние мальчишки с тем же разгорячённым возбуждением на лицах, которое я видела у Хая. Я следую за ними, но уже немного медленнее. Ко мне вернулся слух, так что теперь мне не надо бежать за ними по пятам.
Когда я прихожу, спортзал переполнен. Дети переминаются с ноги на ногу и с волнением перешёптываются. Я проскальзываю в зал, ища глазами Джо. Я могу не переживать, что кто-нибудь попытается заставить меня вернуться в подвал — они ясно дали понять, что безопасность Эммы стоит в самом конце их списка. Я вижу, как Хай идёт по залу, пробираясь между учениками. Когда они к нему поворачиваются, он кивает им головой, хлопает их по плечу и пожимает им руки. Я вижу, как они успокаиваются, заражаясь уверенностью Хая. Как жаль, что у моего мозга слишком сильный иммунитет.
В противоположном конце зала на трибуне стоит мужчина с бакенбардами. Все повёрнуты к нему лицом, пока он распределяет между группами учеников мечи, кинжалы и ножи, доставая их из железной клетки. В этой школе он моложе всех небеременных взрослых, и я понимаю, почему он здесь, когда вижу пустой рукав его тамплиерской куртки. Кстати о калеках… Я поднимаюсь на носочки, чтобы снова поискать Джо. Я бы чувствовала себя в большей безопасности, если бы знала, где она. Я до сих пор не знаю, какой у меня план, но уверена: что бы я не придумала, она всё равно сделает что-нибудь, чтобы мне помешать. Всё ещё её не вижу. Я заметила только Зеведею — её тёмная голова поднимается над толпой.
Мне надо больше информации. Надеюсь, Бакенбарды всё объяснят — я не из тех, кто привык ждать. Окна расположены вдоль стен сразу справа от меня и немного дальше слева. Они все забиты, но сделано это изнутри — нельзя рисковать, чтобы какой-нибудь посторонний из любопытства отодрал доски. Ещё одно окно находится в противоположной части длинного зала, за клеткой для боёв — цепи обеспечат хоть какое-то, может и не идеальное, но укрытие. Быстро взглянув на Хая, я проскальзываю сквозь толпу и ныряю за клетку. Окно скрыто тонкой доской, прибитой к раме. Я цепляюсь пальцами за угол. Когда звучит следующий взрыв, я отрываю его от рамы и загибаю, делая шестидюймовый глазок. Я оглядываюсь вокруг — меня никто не замечает. На моём лице расплывается самодовольная ухмылка, и я выглядываю в окно. Ухмылка исчезает.
Иногда лучше оставаться в неведении.
Школьный двор превратился в Уолл-стрит — мой глаз видит бездушных мужчин и женщин, одетых в чёрные костюмы.
Демоны. Их сотни.
Они стоят на полусогнутых ногах, шипя, рыча и готовясь атаковать в любой момент. Ситуация, действительно, смехотворная: где-то сорок из них одето в деловые костюмы. Но я не смеюсь. Они заполонили весь двор перед школой и пространство между трейлерами. Их человеческие лица мигают, скрывая физиономии серолицых монстров — чёрные впадины вместо глаз, сморщенная, шероховатая кожа, безгубые рты, наполненные острыми зубами.
Я никоим образом не смогу незаметно ускользнуть. Никаких шансов. Мне бы следовало оставаться в подвале.
Единственное, что стоит между нами и демонами — тоненькая линия дряхлых Борцов, отправленных на пенсию. Я узнаю Миссис Ли в халатике с гавайским принтом и троих пожилых людей из столовой, директора или Сержанта среди них нет. Я вижу рядом с ними ещё около десятка таких же, как они. Между каждым из них несколько шагов —должно быть, они растянулись вокруг всей школы. С этого ракурса мне некоторых почти не видно, потому что они прислонились к стене, используя её в качестве опоры.
И это наши защитники? О, и армия наполовину подготовленных старшеклассников. Армия. Я в ужасе понимаю, во что себя впутала. Мне следовало направиться в убежище вместе с младенцами.
Мы не можем победить. Мы погибли.
— Вы не можете победить, — рокочет шипящий голос. — Вы погибли.
Вот дерьмо.
Я просматриваю вражескую армию, ища обладателя голоса. Когда снова раздаётся голос, я понимаю, что он принадлежит не кому-то одному. Они все говорят, как один.
— Но мы хотим заключить сделку, — шипят они.
Пожалуйста, сделайте это! Я не хочу умереть только потому, что оказалась не в то время и не в том месте.
— Никогда! — каркают старики. Пенсионеры отвечают одновременно, но им недостаёт той сверхъестественной, поразительной синхронности, которой обладает другая сторона. Но и у этих, и у тех присутствует большая хрипота. Боже, я вижу, как кто-то пошёл вперёд.
Первое правило: никогда не позволяйте людям в узорчатой одежде принимать жизненно или смертельно важные решения.
Демоны, начиная с самого конца толпы, поднимают руки, а затем опускают, когда стоящая перед ними линия их поднимает — очень похоже на «волну» на спортивных мероприятиях. Движение продолжает двигаться вперёд, и вместе с ним над их руками начинает возникать большое чёрное облако, летящее прямо к школе. Воздух вокруг него дрожит, словно над раскалённым асфальтом. Чем ближе оно приближается, тем больше и чётче становится, пока не начинает казаться, будто оно всё дрожит и мерцает.
Я моргаю, не веря своим глазам. Это стена огня, за исключением того, что она серо-чёрная и выше школы. И она двигается прямо на нас.
Мой взгляд перелетает на старых Тамплиеров, и их стойкая поза меня успокаивает. Разумеется, у них есть план, как это становить.
Но есть вероятность, что их план совершенно безумен и они не осознают масштабность проблемы.
Огонь достигает первого ряда демонов, и они бросают его в школу. Я быстро наклоняюсь, закрывая голову руками, но кроме сильного грохота и вибрации больше ничего нет. Через секунду потрясения и неверия я выглядываю в окно. Снаружи древние тамплиеры задержали чёрный огонь белым облаком. Оно окружает всю школу, облегая её, словно защитный слой ваты. Облако исчезает, когда чёрная волна рассеивается.
Надеюсь, оно исчезло не навсегда, потому что демоны снова поднимают руки, создавая новое чёрное облако. Оно движется вперёд, набирая размеры и скорость. Когда оно уже совсем близко, я борюсь с желанием пригнуться, желая увидеть, что произойдёт. В самую последнюю секунду Тамплиеры вскидывают руки, и появляется белая вата, останавливающая огонь. В этот момент со всех сторон раздаётся сильный грохот. С балок падает пыль.
— Ученики!
Крепкий калека привлекает моё внимание внутрь спортзала. Он всё ещё стоит на трибуне, где каждый может его увидеть, и внимательно оглядывает толпу. Я возвращаюсь, чтобы присоединиться ко всем и выслушать инструкции. Меня замечает темноволосый парень, который явно удивлён увидеть меня здесь. Он посылает мне слабую, одобряющую улыбку.
Он думает, что Эмма начала всё с чистого листа и пришла принять участие в их битве. Идиот.
Покалеченный Борец всё ещё говорит:
— Защитные чары не продержатся вечно, как только они будут сломлены, вы станете нашей следующей линией обороны. Тамплиеры, защищайте свою территорию, пока не услышите приказ к отступлению.
Он легонько стучит по своему наушнику, и я вижу, как в толпе передаются корзины с такими же устройствами. Я беру одно из них, когда корзинка проходит рядом со мной, и закрепляю его в ухе. Пока там ничего не слышно, но надеюсь, он заработает.
Студенты перешёптываются, издавая звуки протеста, и я понимаю, что они не собираются отступать. Борец качает головой и поднимает руки, чтобы успокоить детей. Затем он озвучивает не вызывающий сомнений факт:
— Школа погибла.
Толпа возмущается и задыхается от негодования. Несколько студентов криками выражают своё несогласие, а девушка напротив меня прикрывает рот. Как это вообще могло их удивить? Должно быть, они не выглядывали наружу.