— Всё, что мы можем сделать — дать самым маленьким возможность эвакуироваться.
Эвакуироваться? Самые маленькие сбегают?
Он говорит дальше:
— Замедлите врага и останьтесь в живых. — На самом деле, я бы подчинилась приказу — то есть, его второй части. — Как только дети будут выведены, вы эвакуируетесь через южный туннель, чтобы отвести демонов подальше от них.
Всё произнесенное не вызывает никакого сомнения. Командир выпрямляется — а этот Тамплиер выше, чем я думала, — и смотрит куда-то поверх толпы. У него такое выражение лица, словно он видит там что-то прекрасное. Мужчина приподнимает подбородок, сейчас он выглядит гордым; теперь это не просто старый калека, а благородный рыцарь, постаревший и потерявший руку.
Он начинает воодушевляющую, сильную и прекрасную речь о чести и долге. Его глаза — пронизывающие голубые глаза — осматривают толпу, встречаясь с ребятами взглядом, когда он обращается к ним лично с просьбой взять на себя эту святую миссию. Он играет с сердцами всех присутствующих в зале с мастерством скрипача в филармонии. Даже то таинственное, что покоится в моей груди, посылает несколько сонных вибраций, когда мастер перебирает наши струны. У песни героические слова, но, кажется, я одна, кто узнал её название — самоубийство.
— Для многих из вас эта битва будет первой. Вы молоды, но храбры, и вас готовили к этому всю вашу жизнь. Так поступают Тамплиеры. — Его горящие, решительно смотрящие вперёд глаза зажигают толпу. — Мы боимся демонов?
— Нет! — выкрикивает зал. Вот чёрт — неужели это был мой голос?
— Мы боимся смерти?
— Нет! — В этот раз я держу свой голос под контролем.
В течение всей его речи здание сотрясается снова и снова. Лица окружающих меня учеников серьёзны, решительны, эпичны. Суицидальны. Нет, я не такая. Пришло время крысе покинуть идущий на дно корабль. Младшие ученики спускаются вниз, так что, предположительно, выход из туннеля связан с музеем. Мне всего лишь надо вернуться к двери, через которую я зашла, и тогда я смогу найти обратный путь.
Совсем скоро я оказываюсь с краю собравшихся учеников. Окно находится совсем близко, поэтому, если что, я смогу поспешно нырнуть обратно в своё укрытие. Я нахожу Хая, там же, где видела его в прошлый раз, — он ищёт кого-то в толпе. Наши взгляды пересекаются, и его глаза становятся круглыми от ужаса. Я петляю между учениками.
Ведущие в коридор двери, через которые я зашла, находятся в противоположной от меня стороне. Хай крутит головой, просматривая толпу. Должно быть, он меня потерял. Хорошо. Я не беспокоюсь о том, что бы он сказал, если бы поймал меня, меня это совершенно не волнует. У меня нет на это времени. Пригнувшись, я двигаюсь даже быстрее. Распоряжения заканчиваются, и ученики собираются отправиться на смерть — то есть, на посты. Последнее, что я хочу, так это остаться в потоке школьников, стремящихся на битву. Сложнее всего — сохранять достаточно медленный темп, чтобы оставаться незамеченной. Я хочу нестись стрелой, но не хочу видеть реакцию учеников на то, как трусливая Эмма дезертирует с поля боя. Это бы выглядело ужасно, да и у меня нет времени на объяснения. Десять шагов, восемь, шесть. Не знаю, увидел ли меня Хай, но он движется в моём направлении. Это не важно — я уже в дверях. Я слегка их приоткрываю и выскальзываю. Я снаружи. Уже через пять минут я буду в туннелях, подальше от приближающейся кровавой бойни. Я делаю два шага, готовясь бежать на самой высокой скорости.
— Куда-то собралась?
Я застываю.
Это Джо, и её нож приставлен к моему горлу.
Глава 10
— Джо! — не лучший ответ, но меня застали врасплох. Я делаю шаг назад, стараясь увеличить расстояние между своей шеей и опасным двадцатисантиметровым ножом. Если мне удастся отодвинуться достаточно далеко, я смогу выбить из её рук нож и…
И что? У меня нет времени на то, чтобы связать её и где-нибудь закрыть. Я могу её вырубить, но она очнётся уже через минуту, когда школьники помчатся врассыпную из спортзала. И тогда она всё расскажет. Они узнаю, кто я такая, и поймают меня. Она поймает меня. На самом деле, есть только один выход.
Я должна её убить. Возможно, со временем они поймут, что это сделала я, но к этому моменту я буду далеко отсюда.
Между нами всё ещё небольшое расстояние. Я встречаюсь с ней взглядом, она прищуривается. Я стараюсь вызвать в себе ненависть, которая бы соответствовала тому, что я вижу в её глазах. Это бы упростило задачу. Но у меня не получается её ненавидеть, поэтому я просто начинаю ещё больше ненавидеть себя.
Я отступаю ещё на шаг, стараясь отстраниться на необходимое мне расстояние. Но она слишком умна, поэтому следует за мной, и острое лезвие остаётся на том же месте.
— Я повторяю: куда-то собралась? — шипит она. Мне надо уговорить её расслабиться.
Я даже не думаю о том, чтобы начать хныкать и глупо улыбаться, это бы подействовало на Хая, но не на неё. Если бы я это сделала, она бы тут же меня зарезала от отвращения. Поэтому я честна, по крайней мере, по части своих эмоций.
— Да! Не знаю, заметила ли ты, но демоны вот-вот атакуют школу! Я не Борец, мне надо эвакуироваться!
— О, я заметила. Более того, я думаю, что ты к этому причастна, — обвиняет она, сильнее прижимая нож к моей коже.
А вот и причина её внезапной агрессии. Что ж, может, она не такая уж и «внезапная», я же пыталась заставить Джо ненавидеть меня. Чрезмерная агрессия.
— Я никак с этим не связана! Я ничего об этом не знаю! — И это чистая правда.
— Это кажется ужасным совпадением, — огрызается она, придвигаясь ближе. — Так открыто на общину Тамплиеров не нападали никогда, а затем появляешься ты, и прямо на следующий день они возникают у нас на пороге.
Когда Джо так говорит, всё, действительно, кажется ужасным совпадением. На моём лице появляется удивление, она должна почувствовать, что моё замешательство искренне. В этом плане она очень внимательна. Лезвие отстраняется на несколько миллиметров.
Моё замешательство искренне. А вот я — нет. Надо увеличить расстояние, тогда я смогу вывернуться, воспользовавшись её смятением. В её сердце вонзится нож, и я исчезну быстрее, чем она успеет сказать Хаю:
— Я же тебе говорила.
Я вижу, как Джо взвешивает все за и против, решая, что же делать. Она перекатывается на пятки. Я пытаюсь не напрягать мышцы, не желая выдать свои намерения.
Джо смотрит в мои испуганные глаза. Возможно, у неё больше не осталось причины меня убивать. Она отступает ещё немного… Момент настал!
Я колеблюсь.
БАМ! Двери спортзала распахиваются, и коридор заполняется школьниками. А во главе их — Хай.
Чёрт!
— Меда? Джо?
И хотя это я чуть было не стала убийцей, сейчас Джо — единственная, кто приставляет нож к горлу своей соперницы, поэтому именно она получает от Хая устрашающий взгляд. Девушка опускает лезвие, когда Хай останавливается напротив нас, словно камень в реке студентов, стремящихся занять позиции, прежде чем старики будут повержены. Коридор слишком узкий, поэтому мы отходим немного в сторону, чтобы не стоять у школьников на пути.
— Что происходит? Что ты здесь делаешь?
С чего бы начать? Здание сотрясает новый взрыв, и он уже сильнее предыдущих, и я решаю начать с части, которая поможет мне выбраться отсюда как можно скорее. Конечно, было бы чудесно прежде всего настучать на Джо, но это будет не очень эффективно.
Я уже открываю рот, но Хай продолжает говорить:
— Почему ты не эвакуировалась?
Прекрасно. Именно это я и хочу обсудить. Но затем я понимаю, что Хай говорит не со мной, он обращается к Джо.
Она свирепо на него смотрит. Хай, она такая неблагодарная, давай лучше сосредоточимся на моей эвакуации. Я буду тебе признательна за любую попытку вывести меня отсюда.
— Я не уйду, — заявляет Джо с каменным лицом.
С ней уже всё ясно. Хай, давай поговорим теперь обо мне.
— Ты должна была уйти с остальными!
— Кто такие остальные? Дети и младенцы? Я немного не подхожу по возрасту, — посылает она едкое замечание. Здание сотрясается от нового взрыва, и от угла отваливается кусок штукатурки. Должно быть, у стариков заканчиваются силы.