— Как смерть вообще может быть чем-то, что бы ты не хотел забыть? Всё то, что я видела… — По телу пробегает дрожь. — Я бы не хотела переживать это хотя бы единожды, а тем более, снова и снова.
— Ой, не знаю. Быть в окружении семьи на старости лет или совершить что-нибудь героическое, например, в сражении или спасая кого-нибудь. — Его голос становится мягким и немного метательным. — Или принести себя в жертву ради кого-то. Такое ты бы не хотел забывать никогда.
Как раз не соглашусь. Видно, что Ури ещё совсем мал.
Он снова сменяет тему.
— А любят ли они подглядывать за теми, кто моется в душе?
Может, даже слишком мал.
Я смеюсь.
— Полагаю, если захотят. Но призраки любопытных Варвар мне ещё не встречались. Как я уже говорила, у них на уме лишь одно. По крайней мере, у тех, что меня окружают.
— И много ли у тебя таких знакомств?
— Не много. Со временем они уходят. Я никогда с ними не встречаюсь, после того, как у… — э-э-э — ловлю их убийц.
— Как давно ты начала их видеть?
— Я видела их всегда. Но они не приставали ко мне с подобными просьбами, пока я не стала старше.
— И скольким же ты помогла?
Я закрываю глаза. Перед глазами каруселью проносятся тела, отделённые от их душ, и на каждом из них висит бирка, чтобы мне проще было запомнить детали. Они не заслужили похорон даже в моих мыслях. Кроме одного.
Все совершаю ошибки.
— Так сколько?
Сотни.
— Возможно, несколько десятков.
— Вау.
Наш разговор продолжается, и вскоре мы начинаем придумывать разные игры, чтобы чем-то себя занять. К четырём утра нас снова одолевает голод. Автомат с едой сломан, так что вместо этого мы готовим и едим воображаемые блюда. Если один догадается, что пожелал другой, они получат то, что хотели. У меня совершенно не получается играть в подобные игры. Я угадывала гамбургер десять минут подряд. В итоге, Ури идёт мне на встречу и «готовит» гамбургер, который я назвала татарским бифштексом. У него игра идёт хорошо. Думаю, он жульничает.
— Вишнёвый юбилей! — победно кричит он, вскакивая с кровати.
— Убирайся из моей головы!
Часы приближаются к пяти, и наша игра замедляется и сходит на нет. Гурманские блюда превращаются в фаст-фуд, и в конечном счёте мы замолкаем. Хай и Джо должны вернуться в любую минуту — если всё прошло, как надо.
Ури тщательно выписывает узоры на спинке кровати, и я борюсь с желанием его остановить. Есть вещи, которые повторять не стоит. Из крана монотонно капает вода; минутная стрелка сводит с ума. Я открываю окно, и в комнату проникают звуки ночи. Не обращать внимания на очевидное становится всё сложнее.
5 часов переходят в 5.30. Ури закрывается в ванной.
5.30 переходят в 5.45, и Ури выходит. Он старается спрятать лицо за волосами, но я точно могу сказать, что у него красные глаза. Согласно плану, мы уедем без них в 6, однако, ни один из нас не начинает собираться. Ури открывает окно шире, и в комнате становится холодно, но я всё равно его не закрываю. Пение утренних пташек и шум шоссе режут слух.
И вдруг, до нас начинает доноситься рёв мотоцикла. Я толкаю Ури к двери, правда, не слишком сильно. Я борюсь с замками и открываю дверь. Джо слазит с мотоцикла, и Хай снимает шлем. Я шумно выдыхаю, надо же, я и не подозревала, что задерживала дыхание. Они в порядке, они целы.
Пока Джо не набрасывается на Хая.
Глава 14
Осмелюсь предположить, что всё могло сложиться лучше. Но так как Хай вернулся живым, похоже, я задолжала Ури двадцать баксов. Хотя с другой стороны, думаю, наш спор не окончен, пока они не вернулись в номер отеля. И судя по убийственному блеску в глазах Джо, у меня всё ещё есть шанс на победу.
К сожалению, она больше не бросается на него с кулаками, и вместо этого наносит быстрый и яростный словесный удар.
— Просто невероятно, как можно так глупо рисковать, — нападает Джо.
— Я спас тебе жизнь! — защищается Хай. Он слез с мотоцикла и теперь держится за нос, уже принявший привычную форму. Быстрое исцеление тамплиеров — неплохо. Без насилия их перепалка понизилась до теннисного матча.
— А вот и нет! — Джо посылает обратно мяч на поле Хая.
— Спас! Они собирались отрубить тебе голову! — Хай. 15:0.
— Нет! Они собирались попытаться это сделать, но у меня всё было под контролем. — 15:15. — И «спасая» меня, ты подставил свою спину под удар. Не будь меня там, ты бы уже был мёртв!
Ничего себе! 15:30.
— Я уже дважды спасла тебе жизнь, — продолжает она.
Джо не права. На самом деле, трижды — я бы убила Хая, если бы она не появилась в ту ночь, когда мы встретились. Правда, не думаю, что об этом стоит упоминать.
Всё это, конечно, очень занимательно, но совершенно не информативно.
— Тайм-аут! — кричу я, показывая руками «Т». Они смотрят на меня, не моргая. — Ребята, вы что-то выяснили?
— Конечно, — отвечает Хай.
Я отступаю.
— Продолжайте. — Я шучу, а они всё равно продолжают. Для такого свирепого матча, как этот, нужен попкорн. Я представляю, что у меня он есть, и жую его, пока представление продолжается.
— Ты слишком медленно двигаешься. Тебе бы не удалось выбраться оттуда вовремя. — Хай наносит удар слева. 30:30.
— Что ж, в следующий раз обо мне не волнуйся. Ты даже о себе позаботиться не можешь! — Джо со злостью бьёт в ответ. 30:40.
Ури закрывает дверь, садится ко мне на бордюр и с большими глазами наблюдает за битвой. Он улавливает движение моей руки. Он кивает и произносит губами: «попкорн»? Говорю вам, этот малый большой специалист в этой игре. Я киваю в ответ и предлагаю ему своё воображаемое ведёрко с попкорном. Он берёт горстку.
— Слушай, ты должна посмотреть правде в глаза, не надо притворятся, что твоя травма ничего не меняет… — Хай. 40:40.
— Я и смотрю! Она ничего не значит! — На смену гневу приходит серьёзность. — Послушай, Хай, неужели ты не можешь понять? Я не хочу жить, если мне не суждено стоять на своих двух.