Он смеётся.
— Я и не думал, что ты поймёшь, Хорошая Девочка — как же это происходит у тебя?
Задел. Я показываю ему язык. Он сдавленно смеётся, и этот танцующий звук отдаётся по всему моему телу.
— Итак, как тебя зовут?
— НЕ Хорошая Девочка.
Он поднимает бровь.
— Тогда, Плохая Девочка.
Я закатываю глаза.
— Красивая Девочка, — предлагает он, и я открываю рот, чтобы ответить, но он не даёт мне этого сделать. — Нет, не красивая. — Ой. — Цветы и закат могут быть красивыми. А вот ты нет. Ты…
Не думаю, что хочу слышать, кто же я такая.
— Меда. Меда Меланж.
Он смеётся.
— Что такого смешного?
— Меланж. По-французски — смесь, очень подходит.
Мам, ты такая смешная.
— А как зовут тебя?
— Арманд Делакруа. — Прежде чем я могу пошевелиться, он ловит мою руку между прутьев решётки. Я пытаюсь её выдернуть, но это слишком опасно. Он склоняется над моей рукой, словно собирается её поцеловать, но затем останавливается и бросает на меня взгляд из-под ресниц. — К вашим услугам, — шепчет он и прижимается своими слишком большими и чересчур мягкими губами К кончикам моих пальцев. Я тут же краснею и выдёргиваю руку из его хватки.
— Француз? — спрашиваю я, и он молчаливо кивает головой. Я вытираю руку о джинсы.
— Итак, Арманд, что здесь происходит? Меня подвергнут испытанию или чему-то в этом роде?
В глазах виден смех.
— Ты — пленница Ада. Они не сильно занимаются здесь правосудием.
— И что тогда? — Не уверена, что хочу это знать.
— Если повезёт, они позволят тебе продать свою душу и стать одной из нас.
— Меня не так-то просто заставить что-то делать.
Он пожимает плечами.
— В любом случае, это если только тебе повезёт. А если нет… что ж, им проще просто устранить проблему.
Может, меня легче заставить, чем я думала.
— Так или иначе, если они возьмутся тебя уговаривать, советую не сопротивляться. — В его голос возвращается горечь. — В этом просто нет смысла, особенно, когда у тебя такая… природа.
Как-то это звучит не очень хорошо.
— А пытать они меня будут? — Неужели этот писк принадлежит мне?
— В какой-то степени.
— Что это значит?
— Они будут тебя пытать, но лишь для того, чтобы напомнить тебе о твоей природе. Они будут морить тебя голодом — эти клетки высасывают из тебя всю жизнь. Пройдёт всего несколько часов, а тебе будет казаться, что ты не ела неделями. Через пару дней ты уже будешь страдать от голода. А к следующей неделе сойдёшь с ума. Затем они будут соблазнять тебя тем, чего ты всегда хотела больше всего на свете. Свобода от голода, свобода от ограничений, созданных человечеством. — Его голос обретает силу и становится более соблазнительным. — Знаешь, мы не такие уж и плохие. Мы — это ты, позволь себе быть той, кем ты была рождена. Мы поддаёмся искушениям, а не пыткам.
— Я не похожа на них. Не похожа и на тебя.
— В самом деле? — Голос у него ядовито-нежный. — А мне показалось, что тебя одолевает множество соблазнов.
Я открываю рот, но он продолжает.
— Разве ты не мечтаешь о насилии? А о силе? — Он упорно продолжает свою речь. Я уже вижу в своих руках какую-то жизнь и то, как чья-то душа свободно вздымается ввысь. — Разве ты не мечтаешь о том идеальном моменте, когда прекрасная душа пройдёт через тебя, словно большая радуга, не мечтаешь о моменте абсолютной свободы, когда тебе ничего не надо? — С каждым словом, его акцент становится всё сильнее.
Я трясу головой, освобождая себя от этих мыслей.
— Пфф, да кто вообще может этого захотеть? — Дрожа говорю я, и он смеётся, его речь испорчена. — Но в любом случае, судя по всему, они не так уж и идеальны, раз, по твоим словам, ты постоянно их убиваешь.
— Не постоянно и не оттого, что они демоны. Лишь потому, что они выводят меня из себя. — Его надоедливая бровь снова поднимается. — Или ты никогда не встречала людей, без которых мир стал бы значительно лучше?
Не хочу об этом говорить.
— Мои друзья никогда не перейдут на другую сторону.
Наши глаза встречаются, и он равнодушно произносит:
— Тогда они умрут.
— Но…
— Спасти их тебе не удастся; всё, что ты можешь, так это не умереть вместе с ними.
— Но…
— Они не позволят охотникам на демонов просто так здесь разгуливать. Думаешь, твои друзья поступили бы иначе, будь у них в заложниках демон?
Я вспоминаю, как борцы безжалостно убивали застывших демонов.