17 мая.
Раннее утро…
Дорогой дневник…
Я убежала из особняка вместе с Натаниэлем.
Держась за руки, мы убегали как можно дальше от того места, где находился Максимилиан, так быстро, что только пятки сверкали в тишине ночной. Мне было тревожно за, оставшегося там, отца. Но, по его глазам, я поняла, что все будет хорошо. Он не даст Максимилиану погнаться за нами.
Мы остановились отдышаться. И тут меня резко охватила паника.
— Эй! — успокаивал меня Натаниэль. — Я здесь! С тобой! Не бойся, твой отец что-нибудь придумает.
— Ты не понимаешь! — возражала я. — Я оставила своего отца с… ним!
— Твой отец выкрутится из этой ситуации, — сказал Натаниэль. — Я его хорошо знаю и уверен в нем.
— А что будет с Лайоном?
— На счет него я не уверен, — он опустил глаза.
Я попросила Натаниэля вернуться назад, но он стал меня отговаривать, предлагал уехать отсюда как можно дальше. Или хотя бы переждать немного.
На самом деле, судьба Лайона меня не очень интересовала. Жестоко так говорить, но я не уверена, что после всего произошедшего он будет что-нибудь помнить. Мария обязательно об этом позаботится. Тут я ни капельки не сомневаюсь.
Я шла рядом с Натаниэлем. Он держал меня за руку и изредка посматривал на меня. Тогда еще я не могла с уверенностью сказать, что это был за взгляд. А еще рука была чертовски холодной! Создавалось впечатление, будто я держу за руку, восставший из могилы, окоченелый труп.
Я была готова отправиться с ним куда угодно. Теперь я знала, что он не хотел причинять мне вреда той ночью. Он всего лишь пытался меня защитить. И, если бы не Лайон, у него бы это получилось.
Натаниэль был абсолютно спокоен, что меня одновременно удивляло и раздражало.
— Натаниэль, — обратилась к нему я, — скажи мне: почему ты молчишь?
— Я не знаю, что сказать, — мрачно ответил он.
— Как насчет того, чтобы объяснить мне, что произошло? — предложила я.
Натаниэль будто бы пропустил мимо ушей мои слова. Он не сбавлял темп и по-прежнему не проронил ни звука.
Это начало действовать мне на нервы!
— Как ты можешь оставаться спокойным, как удав, после того, что произошло?! — воскликнула я.
— Я чувствую, — внезапно произнес он, — ты встревожена. Я понимаю тебя.
Слова Натаниэля меня, признаться, немного напугали.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила я.
Натаниэль вдруг резко остановился прямо передо мной и посмотрел мне в глаза. Я догадалась, что он собирается сделать, и позволила ему осуществить задумку. Мне очень хотелось, чтобы чувство глубокой тревоги исчезло.
Улетучилось!
Я хотела снова стать счастливой и беззаботной, как это было раньше!
Но, увы, этому не было суждено случиться…
— Ты особенная, Саманта! — воскликнул Натаниэль. — Таких, как ты, уже практически не осталось. Ты знала об этом?
— Особенная? — удивленно переспросила я и вскинула бровь.
— Увы, — печально произнес он, — не я должен тебе об этом говорить.
— Почему? — удивилась я. — Ты знаешь, но не скажешь мне?
Натаниэль промолчал.
Единственное, что я хотела хотела узнать — это то, что я априори должна понять. Бредово звучит, конечно, но суть вам, думаю, понятна.
Я отпустила руку Натаниэля и повернула в сторону дома. Он не пошел за мной. И, кажется, я знаю, почему. Он прекрасно понимал, что я буду искать его, когда найду ответ на свой вопрос.
Сама…