Тусклый росчерк фонаря сплясал вслед за моим кувырком. Гнилостный запах. Стократный шорох. И шевеление теней. Напоминало месиво из шпрот, что хорошо взболтали и даванули. Что-то активно извивалось в объеме.
Извернуться не успел — два удара пришлось в бедро и предплечье. Но свистопляска закончилась, и я успел разглядеть грязные подранные лысины над деформированными оскалами. А дальше мистика соизволила выйти нахер, если образно.
Чувствуя, как по ноге струится горячее, я опрокинулся в падение. Главное разорвать дистанцию. В бликах света мелькнули алчущие конечности — тонкие и гибкие, черновато красные, точно пропущенные через наждак.
Еще кувырок… Меня отнесло к стенке, навалилась тяжесть. И на передний план выдвинулась морда сухого — черновато-серая, удлиненная, познавшая всю грязь подземки. В глазницах белесые комки вроде отварного белка, нос срезан, а из черной раззявленной пасти сочится лишь шорох.
Нож вошел под правый глаз твари. Тычок, толчок, уход — незабываемый концепт, сука. Нервишки скрутило звенящими струнами.
Мелькнула черная рука, следом вторая, третья, пятая… Морды и тела накатывали жадным валом.
Ударом завернул траекторию кинувшегося тела. Ускользнул от броска двух кусков плоти, пройдя партером. Еще удар, пинок… И вновь снесло, притерев к щебню бросками иссушенных тел. Упыри кидались волчарами, больше мешая друг другу, но отдельные везунчики достигали комиссарского тела.
Лезвие сухим треском прошлось по бурлению плоти — чего-то отсек, чего-то подрезал, выигрывая жалкие сантиметры.
Где звук?! Где, бл…, звук?!
Под лопаткой, в плече, в бедре — боль и недоброе дерганье нервов. Главное не скалиться в пафосных речах — черные выплески крови щедро резали воздух, можно заглотнуть несвежего.
Хрустнула кость. Возможно, черепа…
Дистанция!
Очередной рывок вывел под мельтешение ног в обрывках юбок и штанов — истертые клочья прилипли к мертвой плоти и, мягко говоря, навевали недоброе.
Меня рвануло назад — за укушенную, сука, щиколотку. Чужие пальцы — нахер. Юла маневра швырнула меня в непонятные коробки у стены. Треснул пластик и ответом нахлынул усилившийся шорох мертвой плоти. Трутся сучата телами в извечном голоде.
Дистанция!
Розоватые отсветы плесени выглядели свободными от смерти. То есть я их различил без сухого довеска, что кипел в нескольких метрах позади. Вырвался? Чет эти подземные вариации сухостоя меня не вдохновляют, а кипение тьмы лишь добавляет колорита. Напоминает стробоскоп, когда тебя препарируют красивыми стоп-кадрами.
В стиле подбитого богомола я неловко рванул к спасению. Мышцы на адреналине и подпитке функции пока держались. И надо бы что-то придумать против сухого прилива, что нахлынул из подземных глубин. Черная Хваталка? Да Крыса из нарядов не вылезет, я, сука, злопамятный.
Но лучше добежать. Извернулся, пропуская рывок шустрой твари, подбодрил полет отмашкой ножа. Тянуло стрелять, но при данных раскладах высажу патроны на раз. Мне бы две-три секунды на собраться, но пока лишь на инерции врезался в непонятную хреновину на изгибе тоннеля. По подбородку точно пилой прошлись.
Впереди проявились легкие отблески света. Тяжелый топот слился с горячечным дыханием.
— Смена! — выдал я хриплую трель.
Ответа нет.
Споткнулся, отправляясь в слабо контролируемый кувырок. Видимость на двоечку, перспективы — на кол. Подорвался почти вслепую, уходя от шлепков гнилого мяса. Сзади чет совсем нехорошо…
— Смена!!
— Командир! — долетел ответный вопль и впереди зашуршало.
— На склон! — рявкнул светлому пятну впереди.
— Еб…! — Тощая фигура задергалась в торможении. — Мало нам Крысы!
— Чего?! — успела возмутиться мелкая.
Я разглядел фигуры бойцов и рванул мышцы в крайнем усилии.
— Зачем столько?! — вновь отметилась девушка с нотками паники.
— На склон, бл…!
Свет мил и льется прям бальзамом. Не живительным, но многообещающим. Вот только следующие секунды показали, насколько много пробелов в подготовке команды. Потому как маневр, который выглядел прилично в моем разуме, залитом адреналином, пошел по жопе.
Бойцы успели сложить из крупных обломков небольшую баррикаду и даже обозначили наметки огневых точек. Марту пристроили со стороны подземки, как дополнительную защиту, что сыграло в минус при быстрой эвакуации.
Шест рванул телегу и встрял, когда правый борт взлетел на зубья фортификации. Орущий Замес прыгнул на помощь, на инерции пытаясь выбить телегу под открытое небо. Мелкая рванулась навстречу мне, разрядив арбалет, ну а Фрау встала на раскорячку и угрожающе выставила копье, открывая рот в зачинавшемся крике. Ну а теперь, бл… позвольте напомнить — какая там команда прозвучала?
Теперь уже поздно — смена встречает врага грудью и отвагой на очень невыгодной диспозиции, где боль может просто захлестнуть. Во мне что-то щелкнуло, и я оформил несколько стелющихся прыжков, чувствуя болезненное натяжение мышц. Почти «чпок», когда рвется там, где тонко.
Но я успел достичь, опередив прилив упырей на десяток метров.
— Бросай… — тормозя, врезался в колесницу и заткнулся, переваривая звон.
Встать! Собраться!
Щелкнула тетива. Так-то понимаю — 100 минус один, уже 99 хмырей. Сцедим по капле, не побрезгуем.
— В щиты! Шест, в щиты! — очнулся Замес, огибая телегу. — Брось оглобли!
Нехорошо подвывая, Шест цапнул колун и выдвинулся перед Мартой:
— Заберу, на!
По понятиям пошел, человечище. Я отлип от стальной тверди и качнулся вперед. Увидев перспективу сквозь едкий пот, невольно моргнул. Из черного провала рвалась масса тел — не то, что сплошная, вроде подгнившего селя, но дерганое мелькание рук-ног создавало впечатление единого полотна, которое силится накрыть жалкие фигурки в абрисе света.
— Смена! — оформились слова в пересохшем горле.
Замес долбанул мечом по щиту в непонятном эпатаже, а Фрау затянула гласную:
— А-а-а!
Но сперва я отдам патроны — щедро, на полный рожок, чувствуя, как оружие пышет теплом в багрянце вспышек. Перечеркну очередью, занесу покоя и посею немного хаоса.
Закувыркались гротескные тела, ломаясь под ногами рвущихся вперед. Споткнулись первые, затем еще…
Первые глухие удары о щиты, треск плоти под отблески стали. Краем глаза отметил, как Фрау, насадившая разом троих, уезжает под напором назад и неслышно орет, если верить перекошенному рту. Рядом Замес бесполезно дергает мечом, на котором болтается насаженный пузом обрубок с черной лентой кишок. Визжала Крыса и нотки чет совсем не воинственные. Эпичный Шест напоминал титана, увешенного бешенными шавками — жадные твари болтались на руках, плечах, парочка нехорошо пристроилась в поясничном отделе.
Секундные кадры, уловленные сознанием, пока заминал черепа в скупых выпадах. Работать приходилось на самой короткой дистанции — того и глядишь оттяпаю себе все ценное, вспарывая приникшие к телу морды.
Через несколько мгновений, наполненных криком и ломким треском, команда распадется на мясные косточки.
А я, сука, не согласен.
Извернувшись, отпрыгнул к Марте. Следом рванула сухая плоть, но выручил Замес, потерявший меч и орудовавший щитом, как гигантской колотушкой. Есть пара секунд и одна возможность. Скинул оружие, рванул разгрузку и броню, нещадно калеча крепления, а вот штаны и ботинки уже не успел — жадные руки рванули назад, и я поддался, нырнув в адскую сухую смесь.
— Командир!
— Оборона! — заорал в наплывавшие пасти.
Пиро! Пиро! Пиро!
От тела пошла волна жара, исказив воздух. Но мне бы огонек, любую искру и тебе зачтется Ось, когда прибуду…
Сомкнувшиеся на плоти зубья схлынули под непонятный писк. Сейчас не понял, у тварей сохранились какие-то инстинкты кроме безумного голода?
Надбавь-ка Джимми, поддай горячего на сцену.
Функция протестующе заныла, но алый маховик уже не остановить. Остатки одежды поползли коричневыми пятнами, а тело стало наливаться темным багрянцем. Хотя хрен с ним, признаюсь — первый накал проступил в паховой области, напитываясь алым и желтым.
Неоднозначно, скажу так. Есть некие сомнительные нюансы в этой секундной паузе. Прям конкретно и лучше бы не визуализировать. Волна ощерившихся тварей в черном исполнении, сломанные тела, нелепые остатки, сотворенные подземкой, и я, напротив, с горящим хером.
Под хриплый рык, огненный жар расплескался по телу, и моей волей все это рвануло к упырям, врезаясь в гнилую плоть, что послушно вспыхнула и зашипела, сминаясь лоскутьями.
Первые язычки пламени я нетерпеливо подхватил, и они прильнули к телу, наливаясь белизной. А теперь прочь — огненными росчерками к тварям. Больше огня, еще больше!
Под заголившимися ступнями трещало не переставая. Я крутнулся от стенки к стенке, наплевав на то, как обгорелые осколки вонзаются в плоть, распадаются в порошок отдавая клочки пламени в общее багрово-алое полотно, что ревело в срезе тоннеля и послушно следовало за оператором. Хотите, бля… чистки?!
Вспышка, белесые извивы и запах испорченной поджарки.
Еще один рывок сквозь черно-белую картинку. Зрение спасовало перед пожарищем.
Еще глубже в тоннель, еще метр…
Стоп. Функция рванула организм на излом, и я рухнул на колени, хрипя саднящим горлом. Походу орал как не в себя. А перед глазами беззвучно тлели два алых шарика пиро — адхары породили огненный шторм, что породил адхары. Сучий непонятный круговорот, на который хотел класть.
В глубины тоннеля стремительно утекал шорох. Твари отступили, что опять же нарушило стройную картину поведенческой среды, выстроенную ранее. Мне не нравится, когда цели выпадают из канвы объяснимого. Не люблю.
Попытка встать опрокинула меня на задницу — прям на что-то острое и раскаленное. Курился дымок. Чуть отрешенно отметил, что большая часть сизых клочьев вьется надо мной. Реактор потушен, пора обратно. Там ведь еще бойцы…
Тревожная мысль помогла собраться. Сперва на полусогнутых, а затем все тверже поковылял к выходу. Хреново босиком, надо отметить.
Впереди послышались звуки глухих ударов.
— На те… Сука! На!
Шест кулаком загонял в бетон остатки черепа. Замес пытался осмотреть дрожавшую Крысу, она вяло отбивалась. На переднем плане неожиданно выступила Фрау, слепо тыкая в мертвое тело — как испорченный автомат.
Выдыхать я не спешил — много крови, отсюда вижу. И шок — хороший такой, качественный.
— Кхе, — выдал я и немного удивился. Собирался сказать совершенно другое.
— Командир! — Тощий покачнулся, сделал неверный шаг и сумел принять относительно вертикальную позицию.
У Фрау глаза стали на размер больше, но тыкать мертвечину она не перестала.
— Джимми, — вздрогнула мелкая, возвращаясь к реальности. — Замес, отвали…
— Да из тебя течет дура! — не сдержался умник, скривился от боли и повернулся на звук моего вялого топанья. — Скажи ей командир… Командир?
Он открыл рот и немного подзабыл реплики. Слабонервный что ли — ну я, ну подкопчен, ну дымлюсь. Голый, опять, бл… лысый и злой.
Крыса обвинительно ткнула пальцем в область моего остывавшего паха и неожиданно спросила:
— Это что?
Фрау сглотнула и замерла, остановив перфорирование.
— Факел любви, — пояснил мрачно. — Какого хера мнетесь?! Общий сбор, себя в порядок, мне трусов!
— О-о, — выдохнул Замес, осознавая, что над черной спекшейся массой бодро искрят зеленые точки. Подземные гости, вопреки или благодаря, не скажу точно, преподнесли нам хороший улов био. Но повторять не хотелось. Никогда. Знакомство с подземным бестиарием удовольствия не доставило. Но то скорее от неконтролируемого боя, я себя знаю. Чутка оклематься, подумать и можно вернуться на зачистку, чтобы мразота ушла глубоко в память.
Команда, пошатываясь, отправилась на исполнение. Я привалился к телеге и поморщился — бредут точно калеки-сурикаты, шаг вправо, шаг влево и резкий крен до бетонки, украшенной прожаренной плотью. Десяток минут, что изменил статус-кво на легкую позицию раком…
Злюсь? Есть немного.
— И че меня доставали? — шипела Крыса скособоченным фигурам напарников. — Командир вообще полный кузовок приволок.
«Полный кузовок… полный кузовок» — толкалась мысль, пока натягивал запасное исподнее. От движений вскрывались раны, закрытые жаром, и тело ныло, лишая мысли. Но пока не до этого. Опыт говорил, что надо уходить — цеплять доступное и рвать когти. Прочь от закопченного тоннеля, в глубине которого притаилась смерть. Но иногда можно и ступить за край. Без своего, сука, не уйду.
Дернув из добычи штаны пригодного размера, второй рукой подхватил разряженный АК, слепо целясь в мелькание теней. Херня и нервы. Отпустил одежду, перезарядил автомат и отложил, глубоко вздохнув. Главное, что под рукой.
Запасные носки нашлись в глубине рюкзака, а вот ботинки опять же подобрал среди обувки восходников. Наспех приладил экипировку, цепляя крепления на живую, и подхватил оружие. Приятная тяжесть в руках чутка успокоила.
Вопрос на сто баллов — я слышу шорох?
Навернулась Крыса, подняв облачко пепла. Сложилась скромным комочком в отсветах дневной серости.
— Био… — Я откашлялся. Нестерпимо хотелось пить. — Закинули пару био!
Бойцы, не брезгуя, тут же слизнули адхары мимо блистеров. Шест побрел к мелкой, но она смогла ткнуться мордахой в ладонь, отсвечивающую зеленым, и показала большой палец. Сомнамбула тощего послушно склонилась на сбор.
А время точно сучья газель — мчится игриво и страшно бесит.
Я пнул подвернувшееся тело твари со вскрытой грудиной. Точно клубок червяков протолкнул. Вот и познакомились с новым подвидом сухостойного говнеца.
— Ускорились! — отдал я команду, вышагивая во тьму мимо бойцов. АК жадно рыскал по серым оттенкам темноты. В животе нарастал комок боли.
Через семь минут мы были еще живы. Если вкратце. Сгребли актив био, оприходовали пиро через сборщик и подтянулись к Марте, криво застрявшей на фортификациях. Нервы крутило не на шутку. И раны давили багрянец, расписывая амуницию в живительные цвета.
Фрау ткнулась в упаковку перевязочного материала, но я щедрой отмашкой акцентировал действо на марше. Прямо сейчас, прямо нахер и на всех остатках сил. Оставим метры между жизнью и смертью, если угоден философский посыл.
— Хо! — выдал Шест, впрягаясь.
Его не поддержали, только прилипли к бортам в посильном стремлении. Изучая забавный танец черных пятен перед глазами, я пояснил:
— Уходим по ближней осыпи и во дворы. На час хода. Ищем райское местечко.
Если сильно упростить — ушли. На заплетающихся, в зачатках стонов и зубовного скрежета, но ушли. Отмотали полотно разрушенных стен и перемолотых улиц, с невнятной матерной радостью продвигая колесницу сквозь изломы. А райским местечком, когда исчерпали силы и тупо встряли в безвестном дворике, выступили остатки торгового павильона, вроде примятого одноэтажного купола с покореженными лепестками крыши.
Несколько минут просто стояли, охватывая взглядом мешанину обломков. Я попытался прислушаться… Да хрен там, я, сука собрался и полностью оценил акустическую картину. Ничего стремающего, я бы даже сказал излишне тихо на адреналиновом раже…
— Командир? — нарушил тишину Замес. Вроде простой вопрос, но тьма подтекста. Пора уже кинуть кости на заслуженный отдых и постараться не сдохнуть. Лица у подопечных грязно-серые, фигуры скручены болью. И откуда столько негатива под чудной пустотой небес? Ведь непорядок.
— Кто готов сдохнуть? — спросил я, фокусируясь на команде.
Молчание.
— Кому непонятен вопрос?!
Молчание.
— Значит, тебе Замес. Оху…, боец?!
— Командир, — подтянулся умник. А с виду так тростинка на ветру. — Почему мне?
— Риторический вопрос, теряю терпение.
— Сдохнуть не готов! — рубанул Замес. А следом расщедрились на кивки остальные. Так-то лучше.
— Лагерь. Периметр. Безопасность. — Я присел на чертовски удобный обломок. И вроде как на несколько секунд потерял свет. Вырвавшись из мягких лап темного покоя, добавил на затухающей: — Нам бы штатного лекаря… Так что давайте заткнем текущую Крысу.
Мелкая, что показательно, не ответила — продолжала смотреть на камни с избытком серьезности и вряд ли адекватно воспринимала реальность. Остальные ненамного лучше — двигались в рваном паралитическом ритма, затянув лечебные моменты на полчаса. Могли и больше, но Фрау неким чудом мобилизовалась и помогла вялым телам ознакомиться с запасами перевязочного материала и раствором био. Чудо-женщина, не иначе.
Еще с полчаса примирялись с болезненным бытием. Сидели, слушали и смотрели вглубь себя — познавали всю подноготную кожаных мешочков израненных тел. Изредка шипели при неловком движении, когда из под повязок тянулось горячее. Хреново. Так дело не пойдет — грядет вечер, сумрак и потенциальные сюрпризы на незнакомой территории.
В три приема я укоренился по вертикали. Бойцы наблюдали. И благо не видели, как под одежкой вскрываются запеченные раны. А не видят, значит и нет ни хрена. Хотя от усталости откровенно покачивает — день таки выдался бодрый и слегка утомительный.
— Обойду периметр, — сказал без эмоций. Рядовое дело — нехитрое.
— Дрова, — глубокомысленно изрек Шест. Но картинка не сдвинулась — подопечные сидели в неловких позах близ телеги и пытались найти стимул.
— У вас десять минут, — порадовал команду. — Павильончик обойду быстро.
И ушел, слыша начало легкого шевеления да напутственные слова Крысы из коротких емких букв, адресованных вселенской справедливости. Ну что, считаю никогда не поздно познать общие порядки бытия — когда ты ждешь подарка и вдруг резко понимаешь, что твоя поза ожидания далека от радостной.
Окрестности павильона достопримечательностями не блистали. Бывшие тротуары, газоны в обильной мусорной оправе смотрелись до боли знакомо. С десятью минутами я поспешил — преувеличил масштабы абриса постройки. Пришлось занырнуть в ближние дворы — туда, где позволяли проходы, и добросовестно постоять, слушая скрип панельных сплетений жилых домов.
В одном из дворов обнаружил остатки стоянки на пару разодранных палаток и кривой флагшток с притороченной картонкой, на котором старательно выведено — «Буревестник». Очередной кусочек бесполезного паззла, что не спешит, да и не может поделиться ответами. Но место по оперативной оценке — сносное. Свежих следов чужого интереса нет — развалины выглядят пустыми, никчемными коробками.
Обойдя круг и приняв от организма конкретную ноту протеста, я подхватил пару заманчивых древесных обломков и вернулся к лагерю. Перемены на лицо — обустроено кострище и посадочные места, Замес трамбует запасы дров, остальные сообща пытаются набрать съестного к потенциальному ужину.
— Это бобы, — тянула Фрау.
— Они желтые, — аргументировано возражала Крыса.
— Да ты ваще в бобах не петришь, — намекал Шест. — Какая разница?
Игры уставшего разума и пошатнувшейся дисциплины. Свалив древесное под ноги умника, чем вызвал короткий емкий звук, я молча подошел и изъял банку из рук кулинара. Заглянул внутрь. При отсутствии этикетки и сложной консистенции содержимого, вывод только один:
— Чтоб через несколько минут кипело.
Отошел, сел и хмуро воззрился на эпичное действо, где хромой подгоняет хромого и советует изможденному. Но потенциал есть — старое доброе био отодвинуло призрак серых равнин, где лишь тоска и небытие. Эка меня забрало, сука. Спишу на кровопотерю, а если не получится, то на Шеста, что выглядел подозрительно задумчиво.
Тощий потирал руки, привалившись к тележному колесу. Отблески костра скользили по деталям экипировки, придавали осунувшемуся лицу особо хищное выражение. А затем все порушила широкая ухмылка. Шест дозрел и сформулировал мысль:
— Вот это сбор, а? Био хоть жопой… А командир?
— Жопой не будем, — отрезал я, чуть сменив позу. Стало менее больно.
Подопечные заулыбались. Выверты психики отодвинули подземный ужас на задний план, оставив главное — прибыль, которой и правда, позавидуешь. Прошли по грани — не поленюсь еще разок подвести итог, хоть и мысленно.
— Но повторим как-нибудь потом, — сказала Крыса с легкими оттенками надежды. — Сильно потом.
Ее не одернули, не постебались, как заведено.
— Не возражаю, — кивнул я спокойно. — Сперва поставим на вид лагерю восходников, а вот потом уже нырнем под землю.
Гляжу замерли, только Шест по инерции тянул лыбу. Замес открыл рот, закрыл, снова открыл. Называю это травмирующей нерешительностью. Либо посттравматической тупизной. А тощий неожиданно улыбнулся еще шире:
— Да не ссы, грызун, может до подземки и не доберешься. Подловит восходник и уйдешь по красоте.
— Ты дурак? — вздрогнула мелкая.
Вот и ожили. Вот и молодцы. Фрау, ровно помешивая варево под мирное потрескивание дров, хмыкнула:
— Чего вы? Надо будет, спустимся под землю. А не надо — не спустимся.
Мысль глубокая. Команда помолчала, осознавая, а спустя десяток минут Крыса задумчиво покивала. Ее реальность упростилась, страшные сущности ушли, а впереди ждал лишь горячий ужин, да кружок соратников. И сломанный мир, в целом, хорош, хотя тощий бесит.
— Бесишь, тощий, — объявила девушка и полезла доставать посуду под парящую смесь, сготовленную кулинаром.
Шест коротко хохотнул. Почти норма, так скажу. Тяжело поднявшись, я подхватил автомат, поправил пистолет в сбруе и отступил в тень:
— Еще разок осмотрюсь.
Народ кивнул и сосредоточился на еде. А мне надо разменять сотенку шагов, потому как чувствую попытки организма капитулировать и расслабиться в тяжелом забытье. Вяло ворочалась функция, к удивлению, ни на что не намекая, и это уже само по себе показатель. Я потратился, признаю, и хорошо потратился — пиро точно выжрало кусок внутренностей, а может, сука, и от духовного начала отщипнула. Но метафизику не люблю.
Споткнулся на куске облицовки и резко присел, рыская прицелом. Нервишки, Джимми, выдыхай. То лишь тени — причудливые изломы и урбанистические норы. Но место под стоянку выбрано не самое удачное — помятые стенки павильона хоть и маскировали пламя, при должном умении легкий багровый флер заметить можно.
Вдалеке резанула зарница, метнув контрастные тени от развалин. Чего-то частишь Ось, намекаешь… Чуйка молчит, опасности пока нет — стремает лишь легким намеком, скорее в профилактических целях, чтоб не растечься волей в делах насущных. Привычное дело, да.
Вернувшись с обхода и успокоительно махнув на вопросительные взгляды, принял от Фрау тарелку горячего и набросился. Благодарный организм заурчал довольным моторчиком. А если еще закинуться био под добрый глоток воды, наступит то самое, во что нихера не верю.
— Отбой. Дежурим по старой схеме, — объявил я через полчаса, когда начали затихать усталые разговоры на тематику прошедшего боя. Типа поднырнул, ударил, расплескал вражескую плоть, а Крыса смешно визжала.
Зона одарила покоем. Рядовая ночь прошла без эксцессов, чему народ сдержанно порадовался в лице Замеса, которые кривовато потянулся и объявил:
— Ну че? На подвиг?
— А вроде умный, — прищурился тощий.
— Не сбивай костлявый, — попросил я, проверяя повязки. Вроде норм, хоть и чешется, зараза. — У Замеса сегодня подвиг.
— Командир, да я ж… — Умник пощелкал пальцами и немного побледнел.
— Да я не против, — отмахнулся. — Подвиг, так подвиг.
— Командир…
— Да не очкуй, — покровительственно сказала мелкая. — Мы ж прикроем, ежели что.
Улыбнулась Фрау, и Замес слегка приободрился, уверовав в дружеский стеб. Поторопился, что скажу. Пока кулинар кашеварила, заставил всех накоротко размяться и заняться амуницией. Проверка и техническое обслуживание, под моим необременительным присмотром. Ну, никто не пожаловался, хотя я открыт для диалога.
Через час выступили. Целевой вектор — указанная аборигенами высотка и трейлерный парк при ней. Спешить не станем — пройдем аккуратно и безопасно, попутно восстанавливая силы. У бойцов, что радует, никаких сомнений. Стычка с подземным сухостоем — лишь досадная помеха. А лагерь восходников — запланированная цель, вроде вкусного десерта. Но повторяю, рвать жилы ни к чему, сперва приценимся к подарку. А брать или похерить решим на месте. Слова местных — пока только слова, не подкрепленные фактами.
Через несколько часов впереди проявился монументальный зуб башни, что тускло поблескивал остатками конструкта над серостью бетонных холмов. Не впечатлило, хотя после катастрофы столь высокие здания — наперечет. Справедливости ради, я и в прошлой жизни не припомню, чтоб их как грибов понатыкали. Но есть и есть.
Поставил команду в ружье для усиления бдительности, и темп продвижения спал процентов на 20. Ползли бодрой черепашкой, одолевая сплетения улиц. А минут через сорок остановились в безликом дворике. Пора послушать, как звучат окрестности. Задорно ли, тревожно ли, а может и никак. До цели, условно говоря, рукой подать.
Минута прошла в затишье — сдерживали дыхание и внимали. Результат — хер там да немножко. В окрестностях почти тишина, за вычетом привычных звуков разрушенного города. Скучно, без огонька. Вот и бойцы замялись, начиная позвякивать амуницией.
Я огляделся. Дворик глухой — не зайдешь, не поймешь, что пилигримы встали на постой с недобрыми намерениями. Ни лучше, ни хуже остальных каменных мешков, сотворенных осыпями.
— Бдите, — сказал, выуживая из телеги СВД. — Схожу проверю, какие подарки нам приготовили.
— Подарки, — диковато улыбнулся Шест. Почти маньяк на полставки. Хоть и придуривается.
Его изучили, на него с намеком посмотрели. На том и ушел, занырнув в короб подъезда. Пусть сами справляются с нервами — задатки я им привил, теперь чутка самостоятельной работы, а затем контрольный срез. В свое время инструктора сразу начинали с экзамена, и тех, кто не словил кукушку в процессе, начинали учить. Типа естественный отбор.
Память, память. Сука. Я приник к стене, концентрируясь на маршруте через кривую улочку. Два шага, прыжок, нырок под столб, три шага и повторить. Затем напрячь слух. Повторить. Ритмика броска на минимуме мысли. Ноющие мышцы, приятная тяжесть оружия — нюансы реальности, от которых никогда не откажусь.
Остатки башни впереди плыли монументальной мачтой. Почти добрался, а патрулей так и не встретил. Следы туземного бытия попадались — распотрошенный мусор, вскрытые двери, блеклые пятна смятых пакетиков из-под неведомых припасов. А живой силы нет, что немного тревожит. Хотя есть вариант, что на задворках, далеких от основного театра действий, несут стражу почтенные долбое…
Наметив позицию в сплетениях металлических ферм огромного рекламного щита — в прямой видимости от площадки башни, осторожно устроился на постой. Притер зад к холоду металла и выставил винтовку.
А чуда не случилось. Виден кусочек ближнего радиуса близ высотки — дорожки, помятые киоски, технические будочки, оплывшие гнильем, и более ничего. Никакого движения с намеком на приглашение.
Лады, Джимми понял, да. Я слез, шипя от неудачного контакта с порванным металлом, коротким броском ушел в тень домов за обочиной и проследовал. Метров 150 крадущегося шага — аккурат, когда в пояснице проявились нехорошие покалывания. Но болит, значит живет, так скажу.
Новая точка наблюдения принесла первые результаты. Они же и последние. Со второго этажа развалин трейлерный парк предстал подробной разверткой. Площадка диаметром на сотню с неровным абрисом, очерченным сухим кустарником и остатками оградки. Десяток трейлеров за давностью времени вросших в асфальт и напоминавших полуразобранный конструктор для детей с фантазией. Развалено, растерто и наспех скреплено. Виднеется несколько разодранных тентов и грязные полотнища смятых палаток. Можно не гадать, хозяев парк менял не раз. Некогда среди вагончиков шумел декор из деревьев, ныне торчали седые пеньки. Общий концепт немного не понятен — кто и как совместил высотку с трейлерами.
Я невольно покосился на светлый росчерк оси в бесконечности. Сейчас о другом.
Сквозь прицел у трейлеров видна рядовая движуха. Восходники занимались делами насущными и выглядели немного напряженными. На переднем плане, у выезда на квартальную дорожку, общались трое — двое со шмалабоями, вроде часовых, и третий в хорошем бронике, судя по повадкам — старшой. Начальство раздавало ЦУ и поджопники, тыкая пальцем в окружающие развалины. Типичный лагерь на задворках мироздания — немного раздолбайства, немного скуки и попытки наладить дисциплину. Другой вопрос — успела ли до них дойти информация о фермерском обострении.
Я бы сказал — да. Сидят на одной точке, патрулей не гоняют, движения нервные, что им в диковинку и заставляет еще больше нервничать. И сучий старшой, проявлявший активность, несвойственную захолустью. Хотя с захолустьем могу ошибаться — об интересах культистов знаю немного и возможно тут для них просто космос и оргазм. А с Фермой так — легкий междусобойчик.
За полчаса наблюдения насчитал порядка двадцати целей. Типичные восходники — снаряжены посредственно, действуют по-любительски. Вернее, так и не понял за каким хером они шатаются меж вагончиков, изредка перекладывая куски фортификаций. Из привычного — только две группы часовых, занявших стационарную позицию на ржавых бочонках у периметра и наблюдавших в полглаза за подступами. Трое из них смолили самокрутки. Образцы караульно-постовой, мне в радость.
Выждал еще часок. Опыт настойчиво подсказывал, что должен быть патруль. Но не случилось, и я сполз по остаткам перекрытия вниз. Пора вернуться к бойцам и наметить штрихи операции. Не то, чтобы ожидал многого, если исходить из увиденного, но для обещания Амиго все в плюс. Ведь зона — территория чудес, бл…
Опять разозлился, чувствуя, как накатывает жар. Есть подозрения, что пиро может пойти в разнос и тогда, как говорится, по-пионерски проблему не решить. А пока глубоким вдохом унял багрянец в душе и засеменил к исходным.
Команда ощетинилась оружием, едва я мелькнул в разломе стены.
— А че не шмальнули? — поинтересовался вкрадчиво. — Может я коварная вражина?
— Я хотела, — объявила Крыса. — Но потом решила, вдруг Малюта обидится. А тут и командирские брови признала.
— Их нет, — прошипел Замес.
— Чего? — удивилась девушка.
— Бровей нет. Сгорели к хренам.
— А я про что.
— Закончили? — скрежетнул вопросом. И команда подобралась. Ладно, сам дал повод, но легкого трепа достаточно. — Ждем вечера и выступаем.
— Без костра? — полувопросительно сказал Замес.
Я не ответил. Дернул из рюкзака галету и присел у Марты. Сделаем паузу, упорядочим мысли и создадим благополучный момент.
Под шепоток бойцов время тянулось ровно. Не быстро, не медленно, а как положено. Меня учили ждать, а бойцы пусть воспоследуют. В то, что на посту случатся знаковые перемены, верилось слабо. Уверен, мы застанем столь же неприглядную картину служивых будней.
И застали. Дошли, расположились в присмотренных развалинах — метров за сто от парка, а затем оценили. Вся разница — в жарком пламени, что гудело в бочках, да факелах, аутентично подсвечивавших трейлерные развалы. Часовые сменились, а их сущность — нет.
— Иду первым, — прошептал напряженным лицам. — Встряхну уродов, а вы вступите по команде.
О содержании команды бойцы не спросили, лишь кивнули, чем потешили мое командирское. Орлы, орлицы достойного полета. Заточу и смерть ужаснется от добычи. Утрирую, конечно, но инструктор № 12 любил эту присказку, когда не бухал по-черному.
Шаг. Замереть. Шаг. Небольшая ложбинка, по которой удобно одолеть несколько метров. Проникновение на охраняемую территорию — навык, который призракам вдалбливали одним из первых. Иногда — фатально.
Три секунды на полный останов. Смутная тень в мусорной куче.
Я начну с часовых. Высокий угловатый мужик в панаме и молодой парень с дебелым лицом. Пройдя скользящим движением на расстояние удара, дернул высокого, пробивая ножом шоковый, вскрыл яремную и отправил сталь к дернувшемуся молодняку. Шаг и я рядом — контролирую погружение лезвия в глаз, налившийся темным. Тела мягко осели. Легкий скрежет оружия об асфальт затерялся на общем фоне лагерной жизни.
Рывок к небольшому штабелю пиломатериалов сменил картину. Два прохода, отсветы пламени и кто-то грузный, близившийся с невнятным бормотанием.
— А че…? — плотный мужик задохнулся, прильнув ко мне в посмертии. Ему показалось, что он просто с кем-то столкнулся.
Тело легло в норку под сваленными ящиками. Дальше. Контроль дыхания… Сменил нож; окрашенную липким сталь чистить некогда, потому как рядом неказистый трейлер, определённый мной как штаб. Старшой восхода захаживал сюда и только сюда, когда не гонял подчиненных.
Дверь поддалась слишком легко. Чуть скрипнула и глухо ткнулась в пристенок.
— Жульбер, на…! — Мужик за откидным столиком вскинул голову на шум и гневно брякнул кружкой — аж плеснуло.
— Ну так, — буркнул я, уходя в партер и на сближение. Два метра — плевая дистанция.
Вот только одновременно с ударом я почувствовал в противнике эманации гео. Сталь углубилась на сантиметр в точку над воротом хмыря и соскользнула, уйдя по касательной. А мне прилетело кулаком.
Досталось плечу — мужик бил в панике, почти не контролируя движение. Я отшатнулся, чувствуя, как наливаются болью мышца, а сучонок попытался сцапать пистолет их кобры, подвешенной на стуле.
Ошибка. Мозг еще фиксировал результаты тактической оценки, а ладонь, подогретая пиро, уже хлопнула мужичка по правому уху. Он взвизгнул под шипение плоти, склонился, открывая моську и благодарный нож вошел в серый мутный глаз. Говорю же, не накачены у них окуляры… Может моим какие очки бронированные приделать — идея порскнула и ушла на задворки.
Я довернул лезвие, убедился, что хмырь издох и вернулся к выходу. Укоренился в дверном проеме. Время большого и неприятного сюрприза. Хотя преподнесу его не я — отработать призраком все цели, идея заманчивая, но для подопечных бесполезная. Они должны учиться.
— Смена! — рявкнул я. У соседнего трейлера дернулся восходник, отлипая от бочки и непонимающе воззрился.
Выстрел положил его на пламя. Я чутка присел, поводя пистолетом, зафиксировал новую тень и отдал патрон.
С левого фланга грохнули шмалабои, визгливо ударил рикошет. Щелчки арбалетов почти потерялись в нараставшем вопле.
На десять часов — восходник с винтовкой пытался продраться через остатки брезента. Орал, дергая оружие… Умер, сука, неудачником. Но мне это обошлось в две пули. На культисте обнаружилась простенькая защита. что не разглядел в игре теней.
Метрах в тридцати по фронту атаки щедро вздрогнул трейлер, точно принял удар бешенного быка. Заскрежетал металл, посыпался антураж. Любопытно кто?
Замес.
Умник отработал щитом, размазав внутренности противника по стене и прыгнул к новой цели с воздетым мечом. Типа варвар, или недоношенный викинг. По любому у меня с ним состоится прелюбопытный разговор о вооружении.
Двое культистов с топорами вырулили на дорожку перед штабным вагоном и почти преодолели метр. Выстрел, доводка, выстрел. Я спустился с крылечка, не переставая целиться в метущийся сумрак. Хаос ширился.
Визг Крысы прозвучал апокалиптически. Вроде адской циркулярки. Хороший вопрос — у всех аэро такой приход или мелкая чисто на эмоциях подражает?
— Смена! — новый крик перекрыл шум схватки.
Первой меня достигла Фрау, выкатившись из-под осевой части разломанного фургона. Что показательно — без арбалета и с окровавленным палашом. За ней рванул хрипящий силуэт, и я терпеливо выждал, играя пальцем на спусковом, пока кулинар яростной отмашкой располосует вражеское тело. Справилась, молодца.
Подскочила, заполошно дыша:
— Норма, командир.
— Тогда порадуем.
И мы побежали на неприятные звуки расчленения. Вторым нашелся Шест с верным колуном — то, что он сотворил с мясным окружением, лучше не квалифицировать. Вокруг просто много сломанного.
— Где Ченс?! — закричали из сумрака и захлебнулись от собственной крови.
— Заеб… с Ченсом! — спрыгнула с крыши трейлера Крыса. — Зовут и зовут.
— Пафос убавь, — приказал я окровавленному комку.
Замес прибыл под грохот опрокинутого трейлера. И все бы ничего, но вот щит ему придется чинить. Умник потряс рукой, смахнул с защиты черные комки и воззрился, торопливо уведомив:
— Щит починю.
А враги кончились. Финита. Не скажу, что неожиданно — на этот раз я контролировал рисунок боя, но для соратников, фонтанирующих адреналином, вышел почти сюрприз. Они дергались в попытке сорваться в темноту и останавливались, не слыша команды.
— Контроль периметра, — кивнул я. — Двигайтесь не спеша, используйте укрытия. Слушайте.
Меньше всего хотелось, чтобы безвестная хитрая падла, что затаилась в обломках, поставила некрасивую точку. Бойцы прониклись и послушно разошлись, а я примерился и взобрался на близ стоявший сарайчик, а может и контейнер. По стенкам навешено столько херни, что толком не разберешь.
И вот стою. Почти поэтично сука. Над полем боя в трепете огней. Видимость на троечку, но подступы просматриваются. Что могу сказать, восход ушел из данной точки пространства. А через десять минут выводы подтвердили вернувшиеся бойцы.
— Новые дырки есть? — спросил строго, соскальзывая с крыши. Приложился копчиком и нехорошо посмотрел на команду.
— А разрез считается? — аккуратно уточнил Замес.
— Замес, — сказал я весомо.
Фрау подняла руку:
— По плечу досталось, командир. Пустяк.
Но я проверил. Обошел строй, пригляделся к росписи крови — своя или чужая. И чутка расслабился — мы взяли пост малой кровью, удивляться не буду, а припишу себе крохотный плюсик. Шансы смены № 7 на выживание немного поднялись.
— А теперь самое сладкое? — Крыса смотрела бесхитростно и нетерпеливо.
— Шест за телегой. Остальные на сбор.
На мародерку потратили час. Результаты не самые изысканные, но в прибыль немного капнуло. Из самого цимеса обозначу хорошие запасы био, две аэро, три аквы, одно гео и порядка сотни литров воды в промышленных бидонах. Из оружия порадовали две винтовки Мосина, правда в убитом состоянии, да пяток шмалабоев. С запасным бельишком вышла небольшая заминка — у большинства тряпок вид стремноватый, что говорится, на любителя. Но по итогу взяли, на чем особенно настояла меркантильная Крыса. Фрау порадовалась запасам провизии, что не лишнее, да и, пожалуй, все.
На ночевку отступили за периметр трейлерного парка — к груде металлолома из кузовного транспорта. Есть где укрыться, есть куда отступить. Запах только не ахти, с оттенками пропастины, но дальше лезть — значит рисковать неждачниками на неизвестной территории. Переждем.
Ночь. Утро. Марш. Три привычных вехи, которые вновь случились. Смена № 7 взяла курс на Ферму, и бойцы украдкой выдохнули. Видать сомневались — не потащу ли в прибыльную подземку. Но для столь плотного рейда достаточно, о чем свидетельствовала нагруженная Марта и пыхтевший Шест в упряжи.
Мы возвращались.
На обратную дорогу потратили большую часть дня. Прошли как по маслу — туземцы не занесли, сухостой не проявился. Бойцы восприняли это, как нечто кармическое — мол хорошо потрудились, и Ось решила повременить с зональным дерьмом. А меня насторожило — я помню, что легче всего идется в жопу.
Но, по итогу, дошли без потерь. Вырулили к транспортным воротам, минуя двенадцатый сторожевой, разминулись с мрачной шестеркой охотников, уходивших в зону, и предстали на пропускном.
Охрана слегка удивилась. Охрана слегка напряглась. Семь братцев-акробатцев, на которых Шест нехорошо оскалился. Они препятствовали — стояли в показной готовности на пандусе и надеялись выполнит долг. Одобряю и почти понимаю. Я ж такой — коммуникабельный. Рубаха парень с изукрашенной копотью мордой и лысой черепушкой, которая тоже подозреваю не блестит радостно в свете уходящего дня.
С улыбкой оглядел сторожевых и подступил к самому здоровому. Реально квадратный метр в сечении, что тяжело навис и внушает. Оценил мышцу под натянутым рукавом и вежливо спросил:
— Че по бицухе?
— А? — громила оглянулся на сослуживцев. Те молчали. — Нормально все…
— Не, в смысле объем какой?
— Нужный, — охранник набычился и стал совсем грозный. Почти статус-кво, даже напрягаться не пришлось.
— Эт правильно, — согласился. — Нужный размер, эт правильно. Тогда будь ласка, метнись до администрации, передай Хризу, чтобы звал Амиго и встречал нас внизу. Мы типа подъедем.
Охранник засопел. Поверьте, слова не способны передать всю глубину этой мощной кислородной циркуляции. Да и на лицо человече побагровел — прилив, все такое.
— Сходи, Кроха, — прозвучало рядом и вперед выдвинулся седенький служивый в потертой форме неизвестной армии. Вникать не стал. — Сходи.
Седой скупо улыбнулся, наблюдая как громила тяжело срывается в бег, и добавил:
— Спасибо, что помогаете Ферме. Может еще чем подсобить?
Злоба слега притихла. Мы вернулись, а помятые нервные мужики перед нами — лишь декорация, которая виновата лишь в том, что она — декорация. Функция вновь нудно зудела, намекая на сдачу директивного задания. А нам еще удивлять Амиго. Плотный, сука, график. Но смена № 7 готова.
— окончание главы 5-)