Хандо — Деревня Кеунс
Из покоев его высочества Атон сразу же направился на нижние этажи, где располагались казармы гвардейцев и его собственная комната. Принц Балдер как-то предлагал Стрэйбу купить неплохой домик недалеко от дворца, называя это премией за хорошую службу. Но Атон отказался, аргументируя это тем, что в случае нужды он может не успеть добраться до дворца вовремя.
На сборы у гвардейца ушёл час, половину из которого он потратил на построение гвардии, где капитан рассказал о поручении его высочества, не углубляясь в подробности, а после назначил заместителя на время своего отсутствия. Оставшееся время он потратил на сборы. Одежду выбрал простую и неприметную: серая рубаха, поверх неё — сине-голубая стёганая куртка. Плотные кожаные штаны, в которых можно было легко бегать и лазать, а также высокие сапоги на тугой шнуровке, в которых беспрепятственно можно было спрятать пару ножей. Прицепив к ремню ножны с верным мечом, который ему даровал сам король, посвящая в рыцари, и закинув за спину верный арбалет, который не раз спасал ему жизнь, и колчан с двадцатью болтами, Атон ещё раз осмотрел свои пожитки. Спальный мешок, сменная одежда, небольшой кошель с деньгами, маленький мешочек со всякой важной мелочевкой — такой, как бинты, мази, пара целебных микстур от всего на свете, нитки и огниво.
Когда Стрэйб уже собирался идти к конюшне, в дверь его покоев постучали и после разрешения войти внутрь проник лейтенант Зовари́н, который через несколько минут заступал на роль заместителя капитана королевской гвардии. Выглядел этот человек крайне странно, и дело было не в его одежде, а в том, как он был сложен. Большая голова со впалыми глазами и мощной челюстью, грудь колесом, но при этом руки и ноги были словно пришиты от другого человека, который неделю ничего не ел. Несмотря на всё это, лейтенант был весьма способным, и на плацу давал фору даже закалённым в боях ветеранам.
— Ваш провиант, товарищ капитан, — отрапортовал Зоварин, встав по стойке смирно и сжимая в свой ладони увесистый мешок.
— Благодарю, — приняв мешок Атон улыбнулся и пожал руку своему заму. — Ты как, справишься?
— Обижаете, — протянул лейтенант. — Не первый год на службе.
— Ладно, я на тебя надеюсь, — кивнул капитан. — Только не забывай Ария тренировать, чтоб он в моё отсутствие навыки не растерял.
— Как вернётесь, не узнаете своего оруженосца, — хмыкнул Зоварин. — Желаю удачи вам с вашим заданием, — напоследок пожелал он.
— Спасибо, — кивнул Атон, выходя из своей комнаты вслед за ним. — Тебе она тоже понадобиться.
Выйдя во внутренний двор, Стрэйб посмотрел на небо.
“Дело к вечеру. Нужно успеть доехать до той поляны, иначе спать мне придётся на обочине или где-то в полях у всех на виду”.
Идя по двору, Атон видел, как через внешние ворота одна за другой въезжают три дорогие кареты, запряжённые парой лошадей каждая. Лакеи в парадных ливреях сопроводили их до места стоянки, а после начали бегать вокруг, словно ужаленные, помогая господам с их багажом.
“А всё-таки хорошо, что меня отправили в эту деревню, не придётся надрывать спину в бесчисленных поклонах и стирать язык, повторяя одни и те же фразы”.
Конюшня замка располагалась у восточной стены, чуть левее угловой башни. Следил за конями старик Мурт, а в помощниках у него ходили молодые мальчики: двое родных внуков, один сын повара, а другой сын портного. Едва Атон сошёл по широкой лестнице на землю и повернул в сторону восточной стены, как в конюшне возникло оживление. Четверо мальчишек, старшему из которых было всего двенадцать, бегали от одного стойла к другому и что-то настойчиво искали. Когда капитану гвардии до конюшни оставалась пара десятков шагов, из крайнего левого стойла вывели серого мерина с чёрной гривой и таким же хвостом. Мерин уже был осёдлан, с накинутой уздечкой и привязанной к правому боку торбой овса.
— Сир Стрэйб, — к Атону подбежал старший из мальчиков и неумело поклонился. — Ваш Пепел осёдлан, накормлен и вычищен.
— Спасибо, Гурий, — капитан извлёк из мешка два больших и сочных яблока и протянул мальчишке. — Не забудь поделиться.
— Спасибо, — улыбнувшись, Гурий раскланялся, а после вприпрыжку побежал к небольшой пристройке, где отдыхали конюхи и где сейчас из-за двери выглядывали мальчишки.
Подойдя к своему коню и погладив его по шёлковой гриве, Атон привязал походный мешок с едой рядом с торбой овса, а остальные вещи — с другой стороны. После проверки всех ремней и креплений капитан натянул плотные кожаные перчатки и, ловко вставив ногу в стремя, взлетел в седло.
— Ну, Пепел, — Стрэйб слега тронул коня сапогами, — вперёд.
Едва раздалась команда, конь послушно двинулся к воротам, которые трое стражей уже поспешно открывали. Когда Атон подъехал к воротам и собирался выехать на Стрелу, как его кто-то окликнул со стороны замка. Повернувшись в седле, капитан увидел своего оруженосца, что перепрыгивал через две ступеньки, спеша к воротам.
— Сир Стрэйб, — задыхаясь, заговорил Арий, едва оказался возле своего командира. — Хотел попрощаться с вами и пожелать удачи.
— Спасибо, Арий, — капитан гвардии наклонился и потрепал парнишку по волосам. — Слушайся лейтенанта Зоварина, он обещал мне тебя тренировать, пока меня не будет.
— А вы надолго нас покидаете? — с надеждой спросил оруженосец.
— Может на неделю, может чуть больше, — пожал плечами Атон. — Смотря насколько мне будет сопутствовать удача.
— Хорошо, — Арий улыбнулся. — Тогда удачи вам с вашим поручением.
На это капитан лишь улыбнулся и, покрепче взявшись за поводья, вновь тронул бока Пепла, в этот раз чуть сильнее. Конь перешёл на рысь, уносясь гвардейца по Стреле королей в центр Тревинора, а оттуда на север, к деревне Кеунс.
Выбраться из города во время празднования было ещё той задачкой. Плотные толпы праздных гуляк, не отзывающихся ни на какие окрики и просьбы, а также повесы, не рассчитавшие своих сил и уснувшие прямо посреди дороги, создавали ощутимые проблемы для конного всадника. В итоге Атон смог выехать за черту города только через сорок минут после отъезда из дворца, а солнце уже неумолимо стремилось к горизонту.
Как и предполагал Стрэйб, до небольшой полянки, на которой обычно торговцы устраивали бивак, и где всегда можно было встретить путников, он добраться не успел. На землю опустилась непроглядная тьма, а серп луны не давал нужного количества света, чтобы продолжить путь. Остановившись на обочине и уйдя немного вглубь поля, Атон организовал стоянку возле небольшой лиственницы, с которой ободрал все ветки и кору, чтобы развести костёр. Огонь был небольшой и вряд ли продержался бы больше часа, но капитану этого вполне хватило. Разогрев над костром поджаренный хлеб и помазав его рыбным паштетом, Стрэйб наскоро перекусил и, завернувшись в спальный мешок, имевший уже три заплатки, быстро уснул, чтоб с первыми лучами отправиться дальше.
Примерно через час после того, как он снялся с ночлега, на небо наползли серые тучи, и заморосил мелкий дождик. Укрывшись капюшоном, Атон проклинал природу за гадкую погоду, насланную с утра пораньше. Дождь продлился около трёх часов, Стрэйб промок до нитки, а капюшон плаща не слишком спасал ситуацию. Гвардеец продрог, благо фляжка с горячим ромом, которую он всегда брал в дорогу, грела душу. Во второй день своего путешествия капитан начал встречать небольшие обозы, движущиеся в столицу. При встрече путники обменивались приветствиями и парой слов о том, как обстоят дела там, куда они держат путь.
Вторую ночь Атон, к своему счастью, провёл не под открытом небом, а в небольшом поселении фермеров. Добрался он до него с последними лучами солнца и у первого же местного жителя спросил, кто может приютить путника.
— А ты кем будешь и откуда? — с явным говором, который встречается в деревнях, спросил тот, кто представился как Кавик.
— Я простой солдат из столицы, — отвечал Атон, не желая шокировать местных ни своим чином, ни своей целью. — Еду в Кеунс поведать родных.
— Солдат, — протянул местный. — Это дело хорошее, солдаты всегда нужны, — Кавик указал на небольшой домик с соломенной крышей. — Поезжай туда, там живёт старая вдова Петрина, думаю у неё найдётся для тебя свободное местечко.
Вдовой Петриной оказалась женщина далеко за семьдесят. Морщинистое лицо и руки, крючковатый нос, иссохшие губы, но при этом горящие живым огнём зелёные глаза. Петрина пустила Стрэйба, едва тот попросился. Привязав Пепла к забору и нацепив ему на морду торбу с овсом, Атон прошёл внутрь небольшого жилища. Домик у вдовы был небольшой: одна кровать, стол, пара лавок, покосившийся шкафчик, заполненный всякой посудой, да очаг в углу.
— Проходи, добрый человек, — говорила она одними губами. — Солдату я всегда рада. Муж мой покойный служил при короле Сархане, служил долго, даже когда заболел чахоткой, на службу ходил. Так на службе и помер.
Атон поначалу хотел просто улечься на широкой лавке и проспать до утра, чтобы не доставлять старой женщине неудобств, но она, не слушая возражений, накрыла на стол. Кувшин молока, ячменная каша и пригоревшие лепёшки. Еда, несмотря на своеобразный вкус, была горячей, отчего озноб, мучивший всю дорогу, прошёл, и капитан с теплом как на сердце, так и в животе очень удобно устроился на лавке, подложив под голову мешок со сменным бельём, а мокрые вещи аккуратно устроил возле тёплого очага.
Утром Стрэйб тоже не смог уехать без того, чтобы не позавтракать. Вдова Петрина угостила гостя свежими лепёшками и супом из рыбьих голов, который, судя по дымящемуся котелку, сварили буквально полчаса назад. В дорогу Атона она тоже просто так не отпустила, дала ему дюжину лепёшек и небольшую фляжку с какой-то бражкой, которая жгла и грела почище рома. Попытка дать Петрине денег, закончилась тем, что на Стрэйба посмотрели, как на полного дурака.
— На что мне ваши деньги, — проговорила вдова. — Я рада, что на старости лет ещё смогла пригодиться. Так что бог с тобой, сынок, ничего мне не надо.
Лишь после всего этого капитан гвардии поблагодарил хозяйку за приют и еду, оседлал Пепла и направился по дороге на север.
Сегодня Атон решил во что бы то ни стало добраться до Кеунса и уже там найти трактир и заночевать, а поутру отправиться на поиски пресловутой столетней девы. Погода в этот день выдалась неустойчивая. Час или два светило солнце, а после на несколько часов на небо набегали орды серых туч, вот-вот готовые разразиться дождём. Но ничего не происходило. Начинал дуть сильный ветер, тучи расступались, и вновь на голубом небе показывалось солнце, чтобы через час вновь спрятаться за облачной преградой.
Дело близилась к вечеру, торговцы с повозок, что шли из северных деревень и городов, говорили, что дальше дорога будет идти через склоны, а после и через лес. Поэтому Атон решение о марш-броске по темноте отменил. Едва наступил вечер, капитан гвардии остановился возле небольшого лесного островка, что рос в тридцати метрах от дороги, наломал веток и, разведя костёр, принялся готовить ужин. За день количество лепёшек значительно уменьшилось, как и огненной жидкости, что ему вручила добродушная хозяйка, но несмотря на это, ужин удался на славу. Измазав остаток лепёшек рыбным паштетом и запив всё это обжигающий до самых пяток бражкой, Стрэйб залез в спальник и тут же заснул, не замечая ветра, что начал задувать ближе к утру. Горячий ком, что породила эта адская жидкость, грел куда лучше, чем костёр, что потух около полуночи.
Утром у Стрэйба разболелась голова, всё же питьё браги не прошло бесследно. Поэтому капитан вынужден был остаток пути кривиться от солнца и громких криков птиц, что подняли гомон, едва он въехал в лесную полосу. Проехав лес и ещё немного попетляв среди холмов, через которые шла дорога, Атон наконец увидел вдалеке первые домики деревни Кеунс. До самой деревушки Стрэйб добрался лишь к закату, дорога была такой неровной и ухабистой, что он был вынужден ехать крайне медленно, то и дело уходя в поля, лишь бы Пепел на какой-нибудь яме не подвернул ногу.
Кеунс встретил капитана гвардии как-то безразлично. Атон ехал по улочкам, между бревенчатых домиков, а вокруг ходили люди, занятые своими делами и почти не обращавшие внимания на заехавшего к ним незнакомца. Видимо, сказывалось то, что через их деревушку много кто проезжает, и обращать внимание на каждого всадника и повозку — значит потратить весь день впустую. Мимо шли девушки в длинных платьях, неся что-то в плетёных корзинах, мужики с какими-то тяжёлыми мешками, закинутыми на плечи, ну и, конечно, детишки, бегающие из одного дворика в другой и весело во что-то играющие. Подъехав к невысокому забору, за которым копошился худощавый мужичок, Атон спросил про ближайший трактир.
— Трактир, — мужчина указал рукой, измазанной в земле, вперёд. — Два дома проедешь, повернёшь направо, а там через три дома налево и будет тебе трактир.
После этого он вновь склонился к земле и продолжил что-то увлеченно не то искать, не то рыть. Проехав по указанному маршруту, Стрэйб действительно увидел продолговатое здание, похожее на вытянутый сарай, с бревенчатыми стенами и треугольной крышей, застеленной наполовину тёсом, наполовину соломой. Из крыши торчала закоптившаяся труба, извергающая в небо чёрный дым. Возле трактира, на тусклой вывеске которого был нарисован баран и написано “Бараний окорок”, на низенькой лавочке сидели два парня, немногим за двадцать, и курили трубки. Атон подъехал к углу здания и спешился, в то время как двое парней, поглядев на пришельца, нехотя встали и, вытряхнув из трубок остатки травы, засунули их за пояса и пошли навстречу.
— Доброго вечера, господин, — поздоровался парень с каштановыми волосами, сбитыми в сплошные колтуны. — Откуда будете?
— Из столицы, — ответил Стрэйб, оглядывая парней. — Моё имя Атон. Могу ли я остановиться здесь на ночлег?
— Из столицы, — протянул второй, с впалыми глазами и лицом, испещрённом угрями. — Что же вы, мил господин, забыли в такой глуши? В столице-то оно явно получше будет.
— Вы со всеми приезжими так разговариваете? — Атон, сузив глаза, смерил взглядом парней.
— Простите, если чем обидели, — невозмутимо пожал плечами первый. — Моё имя Аглай, это вот Нифон, мы конюхи местные. Просто уж редко к нам заезжают гости из столицы, хотелось узнать, как там да что.
— Столица процветает, — смирившись с местными нравами, поведал Стрэйб. — Войны пока не намечается, как и других интересных событий. Так что и рассказать особо нечего.
— Войны нам и не надо, — махнул рукой Нифон. — Не хочется мне мечом махать, — сказав это, он оценивающим взглядом оглядел Пепла. — Красивый конь, ухоженный.
— Надеюсь вы с ним будете обращаться не хуже, чем в столице? — гвардеец протянул поводья конюхам.
— В столице только и могут, что деньги считать, да на балы ходить, — Аглай взял поводья и, подойдя к Пеплу, нежно погладил его по гриве, на что конь радушно фыркнул. — Мы здесь животных любим, а такого красавца уж точно не обидим.
— Будем надеяться, — хмыкнул Атон. — Так что там с комнатами?
— Комнаты есть, — закивал Нифон. — Только вчера приехали какие-то торгаши с запада, немного шумные, но зато платят хорошо.
— Это ничего, — отвязав своё имущество от седла, Атон снял с пояса кошель и, вытащив оттуда два серебряка, протянул парням. — Смотрите, кормите его хорошо, да чесать не забывайте.
— Помилуйте, господин, — обиженно протянул Нифон. — Ваш конёк в надёжных и умелых руках.
Аглай взял монеты и вместе со своим другом повёл Пепла куда-то на задний двор, в то время как капитан гвардии направился к толстенной дубовой двери. Внутри царила шумная обстановка не самой лучшей корчмы, разбавленная домашним уютом. На стенах горели факелы, разнося по залу запах каких-то трав. Бревенчатый пол в некоторых местах устилали износившиеся паласы, через парочку окон с трудом можно было что-то разглядеть снаружи, а в потолке имелся не один десяток заплат. Из украшений были лишь чучельные головы животных: два оленя, кабан и грозный медведь, раскрывший пасть в свирепом рыке. К десятку больших и крепких столов в зале прилагались массивные лавки, напротив входа находилась небольшая стойка, за которой стоял со скучающим видом крепкий седовласый мужчина лет шестидесяти, с густой нечёсаной бородой и уставшими серыми глазами, зорко следящими за залом. За его спиной — полки, заставленные глиняными кружками вперемешку с бутылками всевозможной выпивки — по большей части дешёвой, но можно было заметить и пару-тройку бутылок с дорогими напитками.
Чуть правее стойки — дверь из светлого дерева, скорее всего из ясеня. Из неё с полным подносом дымящихся тарелок вышла девушка, около тридцати, с тугой косой соломенных волос, чуть не достающих до лопаток, и лицом простушки. Одета она была в длинное бежевое платье, почти до пола, с повязанным на поясе передником. Удерживая на одной руке массивный поднос, она подхватила со стойки три кружки, до краёв заполненные чем-то тёмно-жёлтым, и направилась к столику, за которым сидело трое мужчин, одетых в недешёвые стёганые дублеты и с лицами, которые бывают только у тех, кто уже порядком выпил, но мало закусил.
“А это, видимо, и есть те самые торговцы. Ну конечно, если столько пить, любой шуметь начнёт”.
Атон прошёл до стойки и, поставив на пол свои вещи, посмотрел на седовласого. Тот перевёл скучающий взгляд от него.
— Добрый вечер, — поздоровался Стрэйб.
— Добрый, — прокартавил мужчина. — Комнату аль просто поесть?
— Комнату, — кивнул капитан, — ну и поесть, конечно, а то от паштета уже воротит.
— Понимаю, — протянул хозяин и, запустив руки под стойку, положил на стол небольшую книжку, обтянутую кожей. — Звать-то как?
— Атон, — ответил гвардеец. — Атон Стрэйб.
— Меня звать Юст, — представился мужчина. — Комнату на одного?
— Да.
— Понятно, — кивнул хозяин, делая запись истрепавшимся пером. — Что кушать будете?
— Мяса бы, — чуть подумав, ответил Атон, — Гарнира к нему, хлеба, да выпить чего-нибудь, чтоб согреться.
— Мёду или самогону? — скучающим тоном уточнил Юст.
— Мёду, — от упоминания самогона Стрэйба передёрнуло.
— Сколько оставаться думаете?
— Давайте для начала три дня, — Атон снял с пояса кошель, — А там поглядим.
— Ваше право, — пожав плечами, хозяин повернул книжку к гостю и передал ему перо. — За три дня постоя три серебряных, да за еду с выпивкой ещё половину серебряка.
Выложив на стол нужную сумму, Стрэйб поднял вещи и последовал за хмурым Юстом в левую часть заведения. Хозяин пересек весь зал и зашёл в дверь, притулившуюся почти в углу. Пройдя по коридору, где было даже одному тесно, хозяин отпер дверь с криво нарисованной цифрой пять.
— Комнатка хорошая, — пройдя внутрь, Юст обвёл помещение руками. — Тёплая, если окно не открывать. По нужде ходить на задний двор, а если умыться захотите, то дальше по улице, через семь домов, речка будет. Холодная, но зато проснётесь быстро.
— Понятно, — сухо протянул Атон, оглядывая жилище. — Спасибо.
Когда хозяин ушёл, капитан гвардии вновь пробежался по комнате глазами. С правой стороны кровать, застеленная чистой постелью, рядом с ней небольшая тумбочка с покосившейся дверцей, с другой стороны сундук, на котором лежит замок и ключ. Напротив двери окно с грязными стёклами, а у левой стены столик, на котором стоят две свечи, перо и чернильница. Чуть левее него грубо сколоченный табурет. Возле двери по правую руку небольшой шкаф, сделанный из каких-то разноцветных досок, словно его сколачивали из того, что осталось.
Пройдя до кровати, Атон сел на неё и понял, что на земле было спать куда мягче, чем на этом ложе. Тяжело вздохнув, Стрэйб сложил свои вещи в сундук, запер его на ключ, а меч, арбалет и плащ убрал в шкаф, решив, что здесь ему оружие, скорее всего, не пригодиться. Не переодеваясь, Атон лишь снял чуть загрязнившуюся в дороге куртку, и бросил её на стол. Оставшись в серой рубахе, направился обратно в зал, чтобы утолить голод, мучивший с полудня.
Стрэйб занял ближайший к двери столик. Едва он сел, как Юст дошёл до двери, откуда несколько минут назад выходила официантка, открыл её, при этом что-то громко, но невнятно сказав, и вернулся на своё место, вновь оглядывая сидевших скучающим взглядом. Атон толком не успел изучить присутствующих, как дверь в кухню вновь открылась, и из неё вышла та самая светловолосая девушка, неся в руке поднос с дымящимся глиняным горшочком. Подхватив по пути толстую кружку, она направилась к его столу.
— Вот ваше мясо с картошкой, — девушка поставила на стол гвардейца глубокий горшочек, до краёв заполненный золотистой картошкой, приправленной укропом, поверх которой лежали сочные и пахнувшие до безумия аппетитно куски обжаренной свинины. — Ваша медовуха, — она водрузила на стол пузатую кружку с широкой ручкой, в которой плескалась тёмно-золотистая жидкость, — и хлеб с чесноком на закуску, — девушка поставила на стол небольшое блюдце, где лежали грубо нарезанные куски свежего хлеба.
— Спасибо, барышня, — поблагодарил Атон девушку, которая выкладывала на стол полотенце и приборы.
— Меня зовут Зенона, — смущённо сжимая поднос ответила девушка.
— А я Атон, — Стрэйб учтиво кивнул. — Приятно познакомится.
— Вы прибыли из столицы? — едва слышно и залившись краской, спросила Зенона.
— Да, — улыбнувшись, ответил Стрэйб. — Только как вы поняли?
— Вы выглядите как житель большого города, — она закрыла половину лица подносом, оставив только глаза. — В наших краях таких красавцев не водится.
— Что же, — немного смутившись, Атон почесал щёку, — спасибо.
— А вы к нам надолго? — всё ещё прячась за подносом, робко спросила Зенона.
— Не знаю, — Стрэйб посмотрел на девушку и после секундного раздумья всё же решил спросить. — Если честно, то я прибыл сюда по делу. Говорят, что где-то в ваших окрестностях живёт девушка, которую знают, как друидку. Вы не знаете где её найти?
От услышанного лицо Зеноны из красного в мгновение ока стало бледным, поднос выпал из её рук, тем самым обратив внимание всех присутствующих на неё, а шум разговоров, не утихающий с момента прибытия капитана, затих.
— Не знаю, — одними губами проговорила она, — и знать не хочу. Надеюсь, эта ведьма издохла где-нибудь в овраге.
— Ведьма? — с удивлением переспросил Атон. — Неужто колдовством занимается?
— Порчу наводит, — поднимая поднос, ответила официантка. — И с животными разговаривает, а может и в связи богохульные вступает. В общем, не стоит вам о ней здесь говорить, не любят её тут.
— И всё же, — проговорил Стрэйб, почёсывая подбородок, — я ищу её не забавы ради. Мне говорили, что она знает все тропы и растения в лесу. Она может мне помочь спасти одного человека.
— Ничем она вам не поможет, — бросила девушка. — За последний месяц десять охотников в лес её ходило, семерых она покалечила, когда они с ней столкнулись по случайности. Не любит она людей и уж точно помогать не станет.
Стрэйб не успел спросить что-либо ещё: Зенона, до этого приветливая и стеснительная, окинула его брезгливым взглядом и быстрым шагом пошла обратно на кухню. Немного переварив услышанное, Атон решил оставить расспросы до завтра, а сейчас полностью посвятить себя еде и выпивке, а после — и крепкому сну.
***
Наутро капитан чувствовал себя несколько разбитым: деревянная кровать оказалась слишком жёсткой, а от подушки и наволочки несло резким запахом цветов, от чего спать и не чихать было невозможно. Выйдя в общий зал, Атон с удивлением обнаружил, что никого нет, за исключением хозяина, который протирал кружки грязным полотенцем.
— Вы у нас самый ранний, — заговорит Юст, едва Стрэйб оказался у стойки. — Пока даже Зенона не пришла, а она всегда рано приходит. Правда, наша повариха, моя супруга, уже здесь, так что если хотите поесть…
— Ничего, я не голодный, — сев на высокий стул, ответил гвардеец. — На самом деле есть у меня к вам вопрос, как я вчера успел понять, очень деликатный.
— Это вы опять про эту колдунью лесную, — хозяин недобро глянул на постояльца. — Вы это дело бросьте. Если хотите от неё что-то получить, то лучше вертайтесь обратно, ибо она с людьми не говорит. За последний месяц семерых человек искалечила, что в лес её ходили.
— Ну, уж вернуться я всегда успею, — Атон достал из кошелька, что висел на поясе, три серебряных овала. — Вы мне только скажите, где этот лес, а я уж сам разберусь.
— Ой, не знаю, — покачал головой Юст, даже не посмотрев на монеты. — По вам конечно видно, что человек вы крепкий и при оружии, да только не совладать вам с ней в случае чего. Она в том лесу живёт чёрт знает сколько, ещё мой дед о ней рассказывал, все тропы знает, да и животные будто никогда её не трогают, даже волки, а наоборот — помогают.
— Знаете, люди порой опаснее животных, — на стойку легли ещё три серебряных овала. — А я прошёл достаточно битв, чтобы научится бороться с ними.
— Ну смотрите, дело ваше, — ловким движением хозяин смёл шесть овалов в карман и повернулся к гостю. — Как выйдете за дверь, идите направо. На первом же повороте налево, а после вновь направо до перекрёстка, а от него опять направо и идите в самый конец деревни. Едва дома кончатся, начнётся тропинка, а по ней через пару минут выйдете на пригорок небольшой и с него увидите этот лес.
Поблагодарив хозяина за помощь, Атон вернулся в свою комнату, чтобы одеться и взять оружие.
“Интересно конечно, как одна женщина может держать в страхе всю деревню? А если она не одна, да и вообще никакая не “друидка”, а обычная бандитка? А животные, это её подельники, что шкуры нацепили, да по-звериному подвывают, чтоб на темный люд страху нагнать. А у страха, как известно, глаза велики. Особенно когда пугаешь деревенских”.
Прицепив к поясу ножны и закрепив за спиной арбалет с колчаном, Стрэйб оправил свой дублет, потуже затянул на руках щитки, лежавшие до того вместе с одеждой, и, выпив для бодрости из фляжки, вышел из комнаты. Едва Атон оказался за порогом трактира, он повернул направо и быстрым шагом направился по указанному маршруту. Дойдя до перекрёстка, по которому вчера проезжал, он вновь повернул направо, а затем по прямой дороге направился к окраине деревни. Шагая мимо домиков, из которых только-только выходили сонные жители, гвардеец думал о том, как всё-таки нелепо он себя чувствует. За долгую службу он получал много разных указаний и заданий, начиная от прогулки с принцем Амиром, заканчивая штурмом замка одного обезумевшего графа, что провозгласил себя независимым и решил объявить всем соседям войну. Но ещё никогда прежде его не отправляли на поиски девушки-колдуньи-друидки, что живёт сотни лет возле маленькой деревушки и которая знает, где найти цветок, о котором никто никогда не слышал.
“Я, конечно, прекрасно понимаю его высочество, но чтобы поверить в такое? Хотя, учитывая, что других вариантов у него всё равно нет… Ладно, будем воспринимать эту поездку, как небольшой отпуск”.
Выйдя на окраину деревни, в густой траве Стрэйб различил протоптанную тропинку, которая словно змея уползала всё дальше на север. Пройдя по ней около пяти минут, Атон сам не заметил, как оказался на небольшой возвышенности, на том самом холме, про который ему говорил хозяин трактира. С небольшого пригорка открывался вид на голубую ленту речки, тянувшейся с севера на юг. Слева были поля, они начинались ровно там, где заканчивалась дома, и занимали примерно по три гектара. А учитывая, что капитан насчитал их пять штук, работы здесь было более чем достаточно. А ещё дальше на север, точнее — на северо-запад, примерно в полутора километрах от холма, начинался лес. Вначале высились только редкие деревья, но чем дальше, тем он становился непрогляднее и непроходимее.
Тяжело вздохнув, Стрэйб, проклиная всё на свете, спустился с холма и двинулся к лесу, продираясь через траву и запинаясь о валявшиеся камни и ветки.
“Судя по тому, какие здесь заросли, местные действительно редко ходят в сторону того леса, иначе всё бы давно выкосили. Может “друидка” и вправду обычная бандитка, держащая Кеунс в страхе вместе со своей бандой, а люди здесь настолько запуганы, что придумали историю про столетнюю деву, чтобы заманивать богатых путников к ним в логово взамен на неприкосновенность”?
Продравшись через траву, которая в некоторых местах доходила почти до груди, Атон выбрался на окраину леса, к небольшому дубу, вокруг которого валялось бесчисленное множество желудей. Оглядевшись по сторонам и запомнив ориентиры, Стрэйб зашагал вглубь леса, прислушиваясь к каждому звуку и шороху.
Атон решил, что глубоко в дебри лезть пока не стоит. Для начала нужно обыскать всё вокруг, поискать следы присутствия человека — возможно хижину или домик, ведь где-то же должна жить эта “ведьма”, а уж после пробираться вглубь. Идя мимо деревьев, Стрэйб замечал на ветках белок и птиц, которые с интересом наблюдали за человеком, словно следили. Немного углубившись в лес, так что деревенские домики затерялись среди густой листвы за спиной, Атон начал замечать и более крупных лесных жителей. Вдалеке он увидел оленя, который спокойно пасся на небольшом зелёном пятачке, но лишь до того момента, пока гвардеец не хрустнул веткой, попавшей ему под ноги. Рогатый тут же убежал, затерявшись среди деревьев. Чем дальше Стрэйб пробирался, тем больше им овладевало беспокойство, которым он, судя по всему, заразился от местных жителей. Началось оно с двух ворон, которые прицепились к нему минут десять назад, а теперь неотрывно следовали за ним. Атон шёл — они летели следом, он останавливался — вороны усаживались на ближайшей ветке и неотрывно наблюдали за ним.
“Вот же чёрт. Неужели это ручные вороны? Хотя нет, слишком уж растрёпанный у них вид. Тогда какого дьявола им от меня надо?!”
Гвардеец ходил по лесу около двух часов, видел много следов, принадлежавших разным животным — но никак не человеку; видел деревья, что своими макушками почти доставали облаков, видел и самих животных, которые, как и два постоянных пернатых наблюдателя, смотрели на него с неподдельным интересом, но преследовать не собирались. Когда к исходу подходил третий час блужданий по величественному лесу, Атон понял, что допустил ошибку, оставив фляги в комнате.
“Блуждать по этим зарослям та ещё задачка. Ещё и солнце как назло сегодня припекает, несмотря на прохладный ветер. Нужно вернуться в трактир, отдохнуть, а после снова прийти сюда и возобновить поиски”.
Перебираясь через упавшее дерево, которое миновал несколько минут назад, Атон вдруг замер, услышав странный звук. Прислушавшись, Стрэйб среди шума листвы и песен птиц услышал… воду. А точнее — всплески, словно кто-то плескался в ручье.
“Откуда здесь вода? — удивился Атон, а после нескольких секунд раздумий цыкнул. — Та речушка, что я видел с холма, видимо протекает и здесь, — поколебавшись несколько секунд, он двинулся к источнику звука. — Будем надеяться, что вода пригодна для питья”.
Пройдя мимо дуба толщиной в пять человеческих обхватов, если не больше, капитан замер за толстой покрытой мхом веткой, почти касавшейся земли, и стал наблюдать. Впереди, примерно в двадцати шагах, и вправду виднелся ручей, по берегам которого росли молодые деревца и кусты диких ягод. Немного понаблюдав за ним, Атон понял, что слышал всплеск от рыб, которые то и дело выпрыгивали из воды. Когда Стрэйб уже собирался подойти к воде и напиться, уловил краем глаза движение. Повернувшись в нужную сторону, он невольно открыл рот и нервно усмехнулся. На другой стороне ручья, не более чем в тридцати шагах от укрытия капитана, скрываясь за кустами каких-то бледно-жёлтых ягод, сидела девушка лет тридцати, никак не больше. Выглядела она очень странно, совершенно не походя видом на местных жителей.
Из одежды на ней была только набедренная повязка, сделанная из длинных перьев каких-то птиц, на левом плече тоже были перья, сложенные в форме наплечника. В остальном девушка была совершенно голой. Всё её тело, начиная от овального лица, заканчивая ступнями, было покрыто непонятными рисунками, сделанными белой краской. Сама по себе девушка была весьма привлекательной. Слегка загорелая кожа, чёрные густые волосы, спадающие на маленькие груди; ростом она, кажется, могла и превосходить Атона. Узкий нос, пухлые губы и глаза цвета шоколада завершали картину. Капитан внимательно следил за ней не потому, что любил подглядывать за нагими девушками, а потому что пытался понять, чем она занята. Девушка, как ни странно, умывалась, и судя по тому, что глаза её были полузакрыты, она недавно проснулась. Либо же наоборот, проснулась давно и уже утомилась под палящим солнцем.
“Ну если это не друидка, то я тогда господь бог”.
Стрэйб, не желая быть застигнутым врасплох “шайкой бандитов”, которые могли притаиться где-нибудь поблизости, положил руку на рукоять меча и уже хотел выбраться из своего укрытия, чтобы подобраться к этой деве поближе. Внезапное карканье над головой заставило его подпрыгнуть на месте, отчего он больно приложился коленом об ветку и зашипел. Шипя от боли и проклиная всё на свете, Атон услышал над головой хлопанье крыльев, а после заметил и два чёрных силуэта. Когда боль в колене немного утихла, и Стрэйб поднял голову, чтобы посмотреть, не услышала ли его странная девушка, то увидел картину, заставившую его отчасти поверить в то, что ему говорили местные.
Два ворона, что следовали за ним, пока он блуждал по лесу, теперь сидели на том берегу, возле “друидки”, которая теперь выпрямившись в полный рост и взяв в руки посох, который Атон до этого не заметил, злобно смотрела прямо на него. Поняв, что отступать уже поздно, гвардеец медленно обошёл ветку, немного прихрамывая из-за ноющего колена, и выйдя на берег, поднял руки, украдкой оглядываясь по сторонам и пытаясь найти среди деревьев кого-то ещё.
— Прости меня, я не хотел подглядывать, — девушка, которая жёстким взглядом буравила гвардейца, даже не повела бровью. — Я прибыл с востока, из столицы. Моё имя Атон, и я ищу девушку, которую местные называют друидка.
От услышанного девушка едва заметно повела плечами, взгляд её стал ещё более жёстким, а крепкие руки ещё сильнее сжали оружие.
— Зачем она тебе? — голос девушки был немного грубоват, а акцент, с которым она говорила, наводил на мысли о том, что человеческой речью она пользуется крайне редко.
— Жена моего господина, принца Балдера, больна. Ему рассказали, что есть некий цветок, называющийся короной света. А еще ему сказали, что найти его может только та, что живёт в лесах близ деревни Кеунс.
Немного помедлив, девушка зашла в воду и медленно двинулась к мужчине, при этом глаза пристально следили за каждым движением чужака. Пока она шла, Стрэйб тоже внимательно следил за ней и обстановкой вокруг, всё ещё не выкидывая тревожную мысль о том, что где-то рядом прячется шайка бандитов. Когда девушка оказалась в трёх шагах от гвардейца, она что-то едва слышно зашептала, а когда смолкла, коснулась его кончиком посоха. Атон следил за её действиями настолько пристально, что ему даже на секунду померещилось, будто кожа незнакомки осветилась изумрудным светом, но он быстро отогнал от себя бредовые мысли. Пока гвардеец следил за девушкой, она следила за ним, внимательно глядя на то место, куда ткнула посохом.
— Ты не врёшь, — вдруг сказала она.
— Как ты это поняла? — с сомнением спросил Стрэйб.
— Мой учитель научил меня ворожить, — обыденно ответила она, всё ещё не опуская посох. — Он научил меня многому, в том числе и ворожбе, что определяет правду.
— А что было бы, если бы я соврал? — с усмешкой спросил капитан.
— Тебе бы было плохо, — не поведя бровью, ответила она. — Ложь — это яд, что разъедает изнутри.
— Так значит, местные жители говорили правду, что ты умеешь наводить порчу?
— Не умею, — зло блеснув глазами, ответила дева. — Я знаю только ворожбу леса, а лес не может нападать, он может лишь защищаться.
— Понятно, — кивнул Атон, внимательно наблюдая за девушкой. — Так ты всё-таки та самая дева, что живёт здесь сотни лет?
— Я не считаю дни, я просто живу и помогаю хозяину оберегать его владения.
— Ладно, — кивнул Стрэйб, — а имя у тебя есть? Как мне к тебе лучше обращаться?
— Авива, — ответила девушка.
— Хорошо, Авива, — Атон глазами указал на посох, — может, уберёшь своё оружие? Раз ты знаешь, что я не вру, то и знаешь, что вреда я тебе не причиню.
Немного поколебавшись, девушка убрала посох, поставив его рядом с собой.
— Итак, — опустив руки, заговорил капитан, стараясь подбирать слова. — Если ты та самая, кого я ищу, то ты, наверное, знаешь, где искать этот цветок?
— В этом лесу его нет, — ответила Авива. — Его вообще нет в мире людей.
— В мире людей? — переспросил Стрэйб.
— Помимо этого мира, есть миры десяти владык, одним из которых является мой учитель и хозяин. Я знаю этот лес во всех направлениях, но цветок этот я не встречала, хотя и слышала о нём.
— Так, подожди, — Атон пытался прийти в себя от услышанного. — Десять владык? Другие миры? Это что-то вроде волшебства из сказок?
— Я не знаю сказок, — покачав головой, ответила Авива. — Но знаю другие миры. Только не все, а лишь те, где я могу выжить.
— Так, хорошо, — скептически ответил Стрэйб, посматривая на девушку с легкой опаской, боясь за её рассудок. — А твой учитель может знать, где искать корону света?
— Может, — кивнула девушка. — Он старше этого леса, а лесу этому многие века.
— Ты можешь меня с ним познакомить? — спросил Атон.
— Я могу отвести к нему, — чуть подумав, ответила Авива. — Но не знаю, будет ли он говорить.
— Ну, мы можем по крайней мере попробовать, — пожав плечами, протянул Стрэйб.
— Я не знаю тебя, — покачала головой друидка, — и не знаю твои цели.
— Ты же сама сказала, что видишь, когда я вру, — капитан ткнул пальцем себя в грудь. — Я не хочу навредить ни тебе, ни твоему учителю. Я просто хочу узнать, где найти цветок. Помоги мне это сделать, и я сразу уйду.
— Хорошо, я сделаю это, — медленно кивнула девушка, а после скосила взгляд на ножны. — Только сталь оставь здесь.
— Сталь, — переспросил Атон, а после дотронулся до рукояти. — Ты про меч?
— Если это так зовётся, то да.
— А звери?
— Если их не трогать, они не тронут тебя.
Развернувшись на носочках, Авива пошла обратно через ручей. Немного посомневавшись, Стрэйб решил, что лучше будет подчиниться. Пусть эта девушка и выглядела как сумасшедшая, рассказывая ему о других мирах и ворожбе, но особо опасной она не выглядела.
“Если вдруг почувствую неладное, — сняв ножны и положив их под кустом дикой малины подумал капитан, — то сразу же развернусь и уйду. Если, конечно, успею”.
Спрятав меч и поудобнее поправив арбалет, о котором речи не шло, Атон пошёл за девушкой, которая уже скрылась за деревьями. Стрэйб нагнал Авиву только у небольших холмиков, на верхушке которых она его дожидалась. Девушка шла по траве так легко, что та под ней даже не мялась, а ветер, что гулял по лесу, казалось, не причинял ей беспокойства. Атон шёл в двух шагах за ней и пытался запомнить хоть какие-то ориентиры, а вместе с этим пытался понять, куда его всё же ведут. Лес вновь становился всё гуще и непрогляднее, но Авива шла словно по невидимой тропе, ни разу не остановившись, чтобы сориентироваться.
— Местные говорят, что ты нападаешь на охотников, — чтобы немного отвлечься от гнетущего чувства и беспокойства, которое возникло из-за отсутствия меча, заговорил Стрэйб. — Ты не любишь людей?
— Я уважаю охотников, — заговорила девушка, чуть помолчав. — Но лишь до тех пор, пока они не ставят железные челюсти. В них попадают и молодые животные, которых люди даже не хотят брать, оставляя их хромыми. Хромому животному суждено умереть куда быстрее.
— Капкан, — поняв, о чём говорит Авива, кивнул Атон. — Значит, с луком и стрелами можно?
— Можно, — перепрыгнув через овраг, ответила дева. — У человека нет зубов, как у волка, как и нет его скорости. Лук уравнивает шансы получить добычу.
— Но почему ты не скажешь это местным? — скептически спросил капитан.
— Я говорила, — с лёгким раздражением ответила Авива. — Только они меня не слушают. Они считают меня ведьмой, что губит их растения, выращенные на полях, но я не выхожу из леса.
— Но ты же знаешь ворожбу, значит, тебя можно считать ведьмой?
Авива резко остановилась и, обернувшись, зло посмотрела на своего спутника, сжимая свой посох до белизны пальцев, отчего Атон невольно отступил на пару шагов.
— Ведьмы — это могущественные ворожеи, что питаются чужими жизнями и знают, как ворожбой убивать. Я лишь знаю, как защитить себя и этот лес, — она повернулась и пошла дальше, огибая колючие кусты. — Ещё до того, как я здесь оказалась, ведьмы действительно жили в этих лесах. Они убивали животных и людей, что жили неподалёку. Они знали столь мерзкую ворожбу, что лес от неё начинал увядать. Владыка этих земель изгнал их, запретив им более появиться в его владениях.
— Значит, они называют тебя так по старой памяти, — кивнув, ответил Стрэйб.
— Лес помнит всё: и хорошее, и плохое. А люди помнят лишь зло, не желая думать о хорошем, — с лёгким раздражением ответила Авива и ускорила шаг.
— Да, это мне знакомо, — хмыкнул Атон и чуть подумал, спросил. — А те вороны, они твои слуги?
— Я не владыка, у меня нет слуг. Мы все жители этого леса, и они предупредили меня об опасности.
— Ты умеешь говорить с животными? — с усмешкой спросил Стрэйб.
— Нет, — ответила друидка. — Ты сильно шумел, это тебя и выдало.
Лес начал редеть, меж деревьев стали появляться лучики света. И вот через двадцать метров, меж двух невысоких сосен, Стрэйб смог различить полянку, от края до края заросшую цветами. Авива вышла на неё и замерла, Атон остановился рядом с ней. Она опустилась на колени и, сорвав несколько цветов, протянула их своему спутнику.
— Нужно вплести их в волосы, — она протянула Стрэйбу шесть цветков. — Так владыка поймёт, что ты пришёл с миром.
Приняв букет, Атон немного поколебался, пытаясь понять, в какую игру она с ним играет, и для чего все эти ритуалы. Не видя другого выхода, Стрэйб поднёс цветы к голове и с трудом начал вставлять их в свои короткие каштановые волосы, неприятно морщась, когда шипы царапали его. Когда странный обряд был выполнен, Авива кивнула и пошла вперёд, прямо к центру поляны.
Стрэйб шёл за ней, косясь по сторонам, пытаясь различить среди деревьев разбойников или кого другого, но никого, к счастью, не было. Лишь птицы, что на удивление молчали, сидя на деревьях по краям и внимательно наблюдая за людьми. Дойдя до середины поляны, где росла одинокая молодая лиственница, Авива вдруг остановилась и, словно по команде, припала на одно колено, склонив низко голову.
“Только не говорите, что её учитель — это дерево”, — с усмешкой подумал Атон и осёкся.
Из плотного покрывала цветов медленно поднялся лис, очень насыщенного рыжего цвета, с белой кистью на конце хвоста и чёрными ушами. Сладко потянувшись и зевнув, он сел, внимательно глядя на девушку и лишь изредка поглядывая на стоявшего рядом капитана.
— Господин Адэхи, — заговорила Авива, обращаясь неизвестно к кому, — этот человек хочет говорить с вами, — при этих словах лис дёрнул ушами и поднял мордочку на мужчину, глядя ему прямо в глаза. — Он прибыл с востока и ищет цветок, что зовётся короной света.
Сказав это, девушка замолчала. Вначале Атон думал, что всё это похоже на какой-то дешёвый спектакль и что сейчас в него полетят стрелы или откуда-то выпрыгнут люди, пытаясь его убить, но этого не произошло. Вместо этого лис, что внимательно наблюдал за ним, встал и, припав на передние ноги, встрепенулся, словно отряхиваясь от воды. Стрэйб, что внимательно следил за животным, смеясь у себя в голове от представления, которое перед ним развернулось, вдруг оцепенел, и по телу его прокатился ледяной ужас.
У лиса, имевшего, как и положено один хвост, вдруг появилось ещё десяток таких же, огненно-рыжих с белыми кончиками, что покачивались каждый в своём направлении. Атон от увиденного попятился назад — и не зря. Лис, до этого едва достававший до колен, вдруг начал расти так быстро, что за два удара сердца стал высотой больше деревенского трактира. Когда лис выпрямился в полный рост, то у Стрэйба невольно подкосились ноги, и он упал, с широко раскрытыми глазами, задрав голову максимально высоко, чтобы видеть морду зверя.
— Никогда прежде ты не приводила ко мне людей, Авива, — пасть лиса раскрылась, и из неё зазвучал человеческий голос — приятный тенор. — Но раз ты эта сделала, значит, это действительно того стоило, — лис опустил голову и пронзил взглядом изумрудных глаза Атона. — Моё имя Адэхи, я владыка этого леса.