Ночь. Не видать ни зги.
Сходит двенадцатый танк с конвейера.
Где-то близко, близко враги —
Над деревьями зарев круги.
Кинет «катюша» огненным веером
Смерть через фронт,
И опять ни зги.
В скверике, у заводской стены,
Столик дощатый, толпа народа.
Так же, как в лето далекого года,
Сливается с гулом идущей войны
Гул голосов, дыханье завода.
В полночь, по чуть заметным тропам,
Словно подпольщики, из-за угла,
Люди подходят к краю стола.
— Вправо, товарищи!
Здесь — окопы…
Вправо — белеет бумаги лист.
Вправо — деревья, и легче дышится.
Стихнет на миг — и слышно, как лист
Над головами колышется.
— Пишите меня: Москалев, коммунист
— Включите Макарова: моторист! —
Из-за деревьев слышится.
Да, беспартийный. Тридцатый год.
— Родин. Талдыкин. Пишите, пишите.
— Жуков…
— Пожалуйста, не спешите!
В третий взвод.
В четвертый взвод.
— Товарищи, где получить патроны?
— Участник Царицынской обороны?
— Да! Гончаров!
— Отпускает завод?.. —
Грохот боев нарастает.
Идет
Запись в рабочие батальоны.
Ожесточился народ.
А в заводе
Для формируемых танковых рот
Новая крепость с конвейера сходит.
На два танка водителей нет —
Их мастера заменили.
Еле забрезжил волжский рассвет.
Маршем по улицам
В тучах пыли
К фронту, на вспышки ярких ракет,
Части рабочие проходили.
Падают бомбы со всех сторон —
Не замедляет шаг батальон.
Взрыв в ушах перепонки рвет,
Камни летят,
Батальон идет!
Рухнуло здание с грохотом гулким —
Он пробирается переулком.
И отдается в сердцах врагов
Топот его смазных сапогов.
Кепки снимают бойцы батальона
У обгоревшего милого дома.
— Чей батальон?
— Заводского района.
— Кто ведет?
— Секретарь райкома…
Девушка с пристани подошла
К секретарю райкома:
— Здешняя я. У вокзала жила.
В городе все мне знакомо. Аней зову!.
— Ну что ж, становись.
Первой сестрою будешь. —
Так начинают военную жизнь
Наши русские люди.