— Но у вас мозги на что? — Владимир покачал головой. — Думайте в следующий раз. Не нужно бездумно исполнять любые приказы. В ходе их исполнения могут возникнуть разные обстоятельства. Если сомневаетесь, лучше спросить меня. Вот мол, так и так, есть сомнения. Что делать? — Владимир помолчал. — И давайте вкладывайтесь в мозги. Мне дурные исполнители не нужны. Читайте книги, слушайте лекции в Университете или у нас в Академии, но, чтобы в голове было что-то кроме пойти и порвать всех. А то ведь сегодня реально все сдохнуть могли. Сначала я, а после — вы, как потерявшие привязку к этому миру.
— Коты переглянулись, и Белый, с оттяжкой врезал такую затрещину Зелёному, что тот ткнулся мордой в пол, что-то недовольно мявкнул и тут же получил от Серого, но уже сбоку, и перевернувшись в воздухе упал набок.
— Отставить воспитательный процесс. — Рявкнул Владимир. — После будете беседовать. Но хочу особо заметить, что виноваты в этом все. И я в том числе. Мало вами занимался вот и выросло… что выросло. Так что кончайте гнобить Зелёного, а лучше сделайте так, чтобы вы лучше понимали последствия собственных действий. Свободны.
С покушением разобрались в течение недели. Два сотрудника охраны, нарушившие клятву верности, воя от боли, сгнили заживо в тюремной камере, ещё трёх, нарушивших должностные инструкции уволили с «волчьим билетом», а пятерых выперли на минимальную пенсию. Для службы, состоящей из сотни человек потери можно сказать минимальные, но урок запомнился всем.
Армейцы, флотские и прочие вернулись к постоянной службе, а Владимир к работе, получив отметку в личном деле, означающую допуск к тайнам высшего уровня, и личную благодарность императора. В чём-то эта запись, была покруче орденов и медалей, так как означала высшую степень доверия к гражданину.
К лету шестьдесят третьего, наконец то заработали две молодёжных радиостанции на УКВ. Одна исключительно с музыкой, а вторая, имела сложный состав, транслируя развлекательные и познавательные программы, юмор и анонсы представлений и мероприятий. С подбором людей вышла определённая сложность, но Владимир знал к кому обратиться и Имперская Стража, выделила из своих закромов нужного человека — старого театрального импресарио и режиссёра Константина Браславского, занимавшегося сценическим ремеслом всю жизнь. Он и нашёл нужных людей, научил их работать с микрофоном, и прочим тонкостям, и когда в эфире прозвучали первые позывные радиостанций, это уже не являлось сырым продуктом, а вполне готовым изделием. Браславский остался при деле в роли генерального директора, с очень неплохой зарплатой, и весьма солидным социальным статусом.
Заодно Гиперборея, с любезного разрешения Имперской Стражи, выкупила весь предоставленный диапазон ультракоротких волн, и любое несанкционированное вещание, приравнивалось к государственному преступлению. Страже тоже не нужно было вещание в уши молодых всяких проходимцев и политических радикалов, поэтому всю историю отдали на откуп проверенному человеку.
Но всё это стало бы просто игрушкой, если бы не старт продаж миниатюрных приёмников, в оригинальном дизайне, который для себя Владимир обозначил как «Атом — электро». Плоские коробочки, помещавшиеся в карман, с очень приличным звуком из пары маленьких динамиков, и куда более качественным на наушники, с питанием на сменных никель-кадмиевых аккумуляторах, входившими в комплект, вместе с зарядным устройством. Такие же аккумуляторы продавались отдельно, как и батарейки. Но молодёжь, экономившая на всём, мгновенно посчитала, что аккумулятор, по цене, как покупка двух десятков батареек.
Всё это продавалось в специализированных магазинах компании Электрон, входившей в Гиперборею, или у авторизованных продавцов, которые после успеха продаж в Москве, Нижнем, Казани, и Балтийске, выстраивались в очередь. Но пока молодые люди, заслушивались невиданным для этого мира информационным потоком, в цехах компании уже готовился выпуск портативного, носимого и стационарного кассетного магнитофона, соответственно трёх уровней качества.
Сама кассета получилась у инженеров быстро, равно как и стационарный магнитофон. А вот с носимым, и портативным, пришлось повозиться, в основном потому что механизм такого размера требовал повышенной точности, а точность стоит денег.
В Электроне продавались и карманные калькуляторы, быстро завоевавшие сердца бухгалтеров, экономистов и всех, кто имел дело с цифрами и портативные комбайны радиоприёмника и телевизора. Экран правда получился совсем маленьким, размером с пачку сигарет, но народ, не избалованный носимой техникой, раскупал новинку быстрее чем её успевали выкладывать на прилавок. Но компания в принципе готовилась к чему-то подобному, и на огромных складах накопили достаточное количество товара.
Проблема подкралась откуда её не ждали. В августе, созвонился и пришёл на встречу генеральный директор компании эфирного вещания Эхо, Константин Браславский, и объяснил, что радиостанции захлёбываются от отсутствия музыкального материала, так как изначально эстрада не щеголяла богатством и разнообразием, а когда заработала такая машина как радио, всё кончилось очень быстро.
— Уже и повторы даём, и архивные записи поднимаем, но всего этого адски мало! — Причитал Браславский заламывая руки.
— Так. — Владимир остановил истерику режиссёра. — Сядьте, и замолчите. — Владимир нажал кнопку интеркома. — Света, принесите горячего чаю, с лимоном моему гостю. Или лучше кофе? — Владимир поднял глаза на Константина, и кивнул. Пусть будет кофе. Теперь что касается музыки и прочего. — Соколов, внимательно посмотрел на гостя. — Начнём с нашей музыки. Берём любую хорошую мелодию классического композитора, и играем её в современном ритме. Уж поэтов для того чтобы написать тексты найдём?
— А что. — Генеральный директор оживился. — Отличная мысль.
— А ещё, можно перепеть старые песни. Осовременить звук, поработать с текстами. Но и это не всё. У нас есть огромный пласт иностранной эстрады. Только не нужно включать её как есть, на иностранных языках. Перепишите их заново. Найдите музыкантов. Соберите пять — десять коллективов, причём что-то пожёстче по звучанию — парней брутального вида, затем для романтических соплей — карамельных мальчиков, для того-же дела карамельных девочек, и так далее. Ну, тут не мне вас учить. Пусть перепевают что хотят, но звук должен быть ритмичным, заводным, и ни в коем случае не скучным. В каждом выступлении, в каждой песне должно присутствовать что-то запоминающееся. Какой-то музыкальный рифф, интересное созвучие, или ещё что. Изюминка, ну вы понимаете.
— Понимаю. — Браславский словно заворожённый сидел, широко открыв глаза. В том, что предлагал руководитель и единственный владелец Гипербореи, не представлялось ничего сложного или нереализуемого. Всё в пределах обычного сценического процесса. Но так отчего-то никто не делал.
— Ещё можно нанимать композиторов, для того, чтобы они писали красивые мелодии, и после пускать их в дело. Пусть на витрине стоит патлатый мальчик с гитарой, и изображает великого творца. Заплатите настоящему автору так, чтобы тот полностью продал свою музыку, и выращивайте сценический образ. Понятно, что контракты должны оформляться таким образом, чтобы никто позже не соскочил. Но это уже технический вопрос. Перелопатьте с композиторами народные мелодии. Уверен, что там полно музыки достойной для того чтобы стать новыми яркими звёздами. И вообще, начинайте формировать собственную музыкальную империю. Музыканты, композиторы, аранжировщики, студии звукозаписи… Начинайте собственные программы гастролей. Представляете, концерт на стадионе и прямая трансляция по радио? И, товарищ Браславский. Строго следите за стилистикой песен, и текстами. Знаю, что у молодых часто заводятся тараканы в голове. Так вот, никакой самодеятельности. Только песни, прошедшие ваш личный контроль. А буде таковое появиться сразу сдавайте вольнодумца на профилактику Имперской Страже. Уверен, что они найдут нужные слова.
Отпустив окрылённого режиссёра, Владимир усмехнулся. Даже не пришлось доставать из загашника толстую тетрадку песен, приготовленную на всякий случай. Этот мир в чём-то куда более тонок и изворотлив, но часто примитивен и прост, словно деревенский дурачок. Например, местные предприниматели, на уверенных щах интересовались у него как им можно войти в дело, и почём у Владимира доли?
Первое время Соколов объяснял что-то, но устав от вечных дурацких вопросов, стал либо игнорировать их, либо коротко отвечать «не продаётся».
К счастью, в таком обществе, он бывал настолько нечасто, что выслушивать всякий бред относительно уважения к обществу, и необходимости делиться найденными рынками, приходилось редко. А вот попытки сжечь склады, устроить диверсию на заводе, или подкупить работников, наоборот, случались довольно часто. Но служба охраны из отставных егерей и диверсантов справлялась на отлично, порой наведываясь к инициаторам, и вот тогда их склады полыхали уже по-настоящему.
Да и посланные в Гиперборею люди, чаще всего не возвращались, канув бесследно, что тоже создавало компании определённую репутацию.
Но дуракам закон не писан, а если писан, то не читан, так что временами случались весьма странные встречи, когда Владимиру приходилось наглядно объяснять, что не всем можно хамить безнаказанно.
Так случилось с промышленником из Нижнего Новгорода, решившим что Владимир ему чего-то должен. Дурак был послан в тот же момент, когда открыл рот, и после того, как замахнулся, получил в ливер так, что перед тем как отвезти его Охранителям, пришлось тащить хрипящего от боли гражданина к целителю, и только потом сдавать на руки Страже.
Глава 10
Самая важная часть ледокола скрыта под водой, равно как и основная масса льдины тоже не на виду. Посему истинная картина противостояния корабля и льда, скрыта от глаз. Командир гидрографического корпуса генерал-лейтенант Красавин.
Полицейские службы, и приглашённые специалисты третий месяц расследуют причины ужасного взрыва, полностью уничтожившего Институт Кальвера, передовой центр, занимавшийся исследованиями в области эфиристики.
Огромная потеря для всей мировой науки, тем печальнее, потому что произошло это в дни, когда в Институте Кальвера проходил симпозиум исследователей и эфиристов собравший более пятидесяти выдающихся учёных нашего времени. Настоящий цвет исследовательской науки и практики.
Напомню нашим читателям, что взрыв был такой силы, что бесследно унитожил не только здание главного исследовательского корпуса, но буквально испарил два десятка построек вокруг, и полностью разрушил посёлок в миле от Института…
Daily Mirror 2 августа 1963 года.
Лорд Кальвер, герцог Бретонский, пил утренний кофе в обзорной башне замка Сен-Брие, созданной ещё его дедом — великим учёным и изобретателем Питером Кальвером. Башня имела хитроумный механизм, работающий на паровой тяге, и поднималась на высоту в сто метров, открывая роскошный вид на залив Карла Великого, и бескрайние поля Бретони.
Но кофе в это утро беспощадно горчил, «Королевский» бренди, сдабривавший его, отдавал железом, мягкий удобный мундир Второго Сассекского Полка, синего шерстяного сукна давил на шею и в подмышках и вообще всё вызывало раздражение. А всё потому, что утром на стол герцогу лёг доклад учёных расследовавших ужасный взрыв в крупнейшем научном центре Империи, и, как надеялся лорд Кальвер, отмычкой к защите русских земель. И удача уже стучалась в окна. Разработанные эфиристами узоры, позволяли открывать хаотические провалы на территории России, и при соблюдении некоторых условий даже на защищённых землях.
Но ужасная катастрофа словно вычеркнула двадцать лет труда, обнулив не только научные, но и другие достижения. Огромное хранилище эфирной энергии, высвободившись разом, оставило на своём месте воронку диаметром в половину километра, и такой же глубиной. Пишут, что зарево было видно даже из Лондона, а ударная волна оббежала всю планету. На месте изящных зданий из стекла и бетона, теперь красовалась лишь уродливая яма с обожжёнными краями, и мельчайшая, словно пудра пыль. Всё что осталось от людей, зданий и аппаратуры на многие миллиарды фунтов.
Здания и технику можно купить, и в этом смысле потерями можно пренебречь, но вот энергетики уровня гранд — трудновосполнимый ресурс, потеря которого ещё долго будет отдаваться эхом в Британской Империи и всей мировой политике.
Но империя ещё вполне в состоянии показать туземцам, кто в лавке хозяин. А для этого нужно тщательно проанализировать причины происшедшего. Когда всё пошло вкривь и вкось. Где та точка откуда началось расслоение вариантов?
Лорд сделал глоток кофе, скривился от горечи, и вылив его прямо на пол, взял бутылку, налил в чашку бренди до краёв, и чуть жмурясь от резких вкусовых ощущений выпил, вдохнул сырой морской воздух, и почувствовал, как напряжение медленно отпускает.
А вот Наталья Рюрик, наоборот, пребывала в состоянии постоянного стресса. Совет Владимира занять день интеллектуальными и прочими нагрузками помог лишь отчасти. Принцесса действительно перестала видеть эротические сны с его участием, но подсознание не обманешь, и Соколов буквально лез в глаза, куда ни посмотри. И приёмники эти, что повадились слушать дворцовые служители, и маленькие магнитофончики в изящных корпусах, так не похожие на изделия других электронных компаний. Такой можно вытащить из кармана, демонстрируя окружающим статус, или глубину кошелька. Хотя и самые дешёвые модели «Гипербореи» не смотрелись убого. Скромнее — да. Но не менее элегантно и стильно. А ещё этот наглец посмел выиграть Большой Московский Кубок, на своём Доминаторе.
Наталья все полтора часа гонки просидела на трибуне автодрома, наблюдая в мощный морской бинокль, за тем как Соколов, на своей машине буквально рвёт всех соперников, разгоняясь временами до четырёхсот километров в час, и обмирала от ужаса, когда Аркона, чуть запоздавшая из-за смены резины, обходит на поворотах других машины, едва не задевая их полированными боками.
Старшая гоф-мистерина Двора, Вероника Степановна Толстая, статная, стройная женщина на вид лет тридцати, с породистым ухоженным лицом, в светло-синем мундирном платье, с широкой лентой «Заслуги перед Россией» первой степени, на шее, вошла в её комнату. и вынув из рук Натальи толстенный том Эфиродинамики Перунова, вопросительно посмотрела прямо в глаза. Так обычно гоф-мистерина давала понять, что поступки цесаревны не соответствуют её статусу, но сейчас Наталья сражалась до последнего.
— Что? — С вызовом спросила она.
— Не сходи с ума, девочка. — Гоф-мистерина не только являлась старшей над всем женским составом дворца, но и по праву старой подруги её матери, опекала девочку, по возможности уберегая от разных детских и подростковых ошибок. — Я же вижу, что ты буквально пережигаешь себя. Всё из-за этого полковника?
— Полковник… — Цесаревна фыркнула, и села на диване.
— Ну, так-то да. — Вероника Степановна кивнула. — Только — только девятнадцать. Но уже заметный заводчик, вся грудь в орденах, да и взгляд такой… взрослый. Явно помотало парня. Но вот вопрос. Ты чего от него хочешь? Брак и кучу детишек? Или просто затащить в койку, чтобы приятно провести ночь?
Наталья задумалась, и подтянув колени к груди, обхватила ноги, глядя куда-то в пустоту.
— В койку тоже, но я хочу, чтобы он постоянно был рядом. Чтобы и на дух не подпускал к себе всяких сучек…
— Хорошо. — гоф-мистерина кивнула. — С твоими желаниями в общих чертах определились. Теперь давай посмотрим, что ты ему можешь дать взамен. Ведь любой союз подразумевает учёт пожеланий всех сторон. Чего такого у него нет, что ты ему можешь дать? Свежее девичье тело? Так у него очередь стоит из девок, желающих забраться в постель. Говорят, парень чистоплотен, весьма ласков в постели и щедр. Что при его внешности и регалиях совершенно убийственная смесь. Так чего же у него нет?
— Всё у него есть. — Буркнула Наташа. — и совершенно нелогично добавила. — Скотина.
— Теперь давай определимся с так называемой любовью. — Спокойно продолжала женщина. — В реальности, обычно, сходятся молодые люди, чей опыт не превышает парочки случайных связей, а в девяноста процентах случаев, первый брак случается с девицей, первой оказавшей любезность молодому человеку. Гормональный шторм, доделает остальное. Превратит дурнушку в красавицу, и заставит обустраивать семейное гнездо, а после обихаживать совместных птенцов. И всё это время идёт притирка характеров, и желаний смазанная гормонами и удовольствием от совместного секса. Теперь внимательно посмотри на этого Соколова. Совершенно очевидно, что для него всё гормональное либо под жёстким контролем, либо вообще не имеет значения. Я, малышка, долгоживущих чувствую за сто километров, и точно тебе говорю, что этот полковник, точно уже носил такие же погоны, а может чего и повыше. Возможно прошёл через омоложение, возможно получил благословение богов, но завлечь его сиськами не получится, хоть вся ими обвешайся. Я узнавала, денег у него… просто хоть залейся, слава его не интересует… И что остаётся? Да ничего. Будешь смотреть как он порхает от одного цветка к другому… Но, если твой интерес выходит за границы приятной ночи, и собственной половой неудовлетворённости, нужно не стенать, жалея себя, а двигаться вперёд, как двигается этот полковник. Участвовать в гонках, заниматься предпринимательством и благотворительностью, становиться сильнее и умнее. И учти, что это вовсе не гарантия победы. Это просто переход на другой этаж, где встречаются мужчины поинтереснее. И кто знает. Возможно тогда ты определишься с выбором.
Когда гоф-мистерина покинула апартаменты цесаревны, прошла через зал, поднялась по широкой лестнице пройдя через два поста, и не стучась зашла в кабинет Константина Первого.