— Безусловно, — ухмыляется Луиза, подобно хитрой лисе. — Все мужчины так говорят, когда не знают, как оправдать свой проигрыш.
— Давай по-новому!
— И это они тоже говорят, — Луиза согласно ставит локоть на стол, хрустнув пальцами. — Можешь даже двумя руками, малыш.
Милен крепко хватается за её кулак, от натуги сжимает зубы и выпучивает глаза. Стражница же демонстративно зевает, даже отводит взгляд к окну, точно говоря, что ей это неинтересно. Милен даже пользуется её советом и обхватывает руку Луизы обеими ладонями, приподнимаясь со стула, точно так он приложит больше силы. Но локоть Луизы не шевелится.
— Я… точно… смогу… — цедит Милен, пыхтя изо всех сил, но тщетно: обе его ладони с грохотом опускаются на стол, обозначая поражение кадета.
Луиза, мило улыбаясь, накручивает прядь волос на палец.
— Учитывая все твои проигрыши, малыш, ты мне должен двадцать трояков, — говорит она, а после поворачивается к Ру: — А ты — сорок три фиги.
— Да это грабёж! — восклицает Ру, замахав руками. — Может, я тебе выпить куплю, когда на задание поедем?
— Ты и так мне должен покупать выпивку до конца жизни, — напоминает та, склонив голову. — Или ты забыл, как проиграл мне в ножички?
— А я вообще на мели! — подключается Милен к возмущениям Ру, опасливо отходя от Луизы подальше, точно только и ждёт, что она его в клочья порвёт за неуплаченный долг.
— Тогда я покрою все другие расходы! И ночлег, и припасы, и кузнеца… — перечисляет Ру.
— Это ты обещал, когда проиграл мне в горшочки43.
— Почему я этого не помню?
— Потому что пить надо меньше и не играть с Луизой в подобное, — отвечает капитан, входя в кабинет и со скрипом закрывая за собой дверь. — Брысь отсюда, — вкрадчиво велит он Милену.
— Но Александр! — возмущается тот. — Я не буду мешать, честное слово! Можно я останусь?
— Нет.
— Но…
— Возражения не принимаются, — Александр встаёт за свой стол, кидая на него стопку писем. — Если у тебя закончились занятия, это не повод слоняться без дела и играть с Луизой на деньги, — он кидает хмурый взгляд на равнодушную стражницу, которая лишь усмехается. Капитан бесцветным тоном кидает ей: — Запиши мне его долг, я всё оплачу. А теперь вон с моих глаз, пока я не передумал.
— Я хотел поговорить… — осторожно начинает Милен, но Александр прерывает его быстрой тирадой:
— В крепости полно стражей, болтающихся просто так, можешь с ними поговорить.
Ничего больше не говоря, Милен сжимает кулаки от обиды и злости и разворачивается к выходу. У двери он задерживается на лишние секунды, явно надеясь, что капитан всё-таки окликнет его. Но тот даже не смотрит в сторону кадета, а только вчитывается в письма, что ранее бросил на стол. Милен уходит, громко хлопнув дверью.
— Ох уж эти дети, — цокает языком Луиза.
— У нас проблемы посерьёзнее, — объявляет Александр.
Мы оборачиваемся к капитану, готовясь внимательно слушать. Александр так и не просит Есения подойти ближе, да и вообще он никак не тревожит стража с причудами. Есений остаётся стоять в стороне, превратив весь свой засохший цветок в мелкую пыль. Сейчас он обеспокоенно теребит шнурки мятой рубахи.
— Зыбин в Ордене? — первым предполагает Ру. — Если так, то меня отправь куда подальше и до тех пор, пока он не уедет! Я на всё согласен!
— Почему ты его так боишься? — удивляюсь я.
— А ты думала, он стал лысым по своей воле? — хмыкает Александр, перебирая письма и вчитываясь в отправителей.
Когда я поступала в училище, главнокомандующий действительно был с редкими седыми волосами на макушке. Они исчезли примерно к концу моего первого года обучения, и я думала, что старость сыграла с Зыбином злую шутку.
— Это вышло случайно, — шепеляво заверяет Ру. — Кто же знал, что волосы хорошо горят?
— Все это знают, Ру, — отзывается Луиза, подперев голову двумя ладонями.
— Я просто не рассчитал размах, — пожимает он плечами. — И с тех пор Зыбин клянётся сожрать меня заживо при следующей нашей встречи.
Теперь понятно, почему Ру стремился поскорее покинуть западный кадетский корпус. Прикрываю рот, сдерживая смех, а Данияр тем временем напоминает всем, зачем мы собрались:
— Так что за проблемы?
— На самом деле только проблемы в Ордене и бывают, — признаётся Александр. — На севере бешеные лешие, в Денницкой бук полно, — бормочет он, пробегаясь глазами по каждому письму и бросая бумаги на стол. — В полях полно ырок. Как можете заметить, нечисти всё больше и больше. И прежде чем я раздам вам указания, куда ехать, предлагаю вскрыть это, — из кармана кафтана он достаёт ещё одно письмо, небольшое, подвязанное серебристой лентой, что закреплена синей печатью.
Письмо от вышестоящего в Ордене. Довольно-таки странно, учитывая, что находимся мы в главной крепости.
— Нам точно достались патрули, — решительно заключает Луиза, со скрипом отодвинув стул. — Поставь меня на этот раз с Данияром или Аней. Рыжего я уже терпеть не могу, он даже выпивки мне не купит.
— Эй! — Ру обиженно скрещивает руки на груди. — Тогда я поеду с Есением! Обожаю его мудрые изречения!
— Грядёт то, что перед глазами, — неожиданно отзывается Есений, даже не смотря на нас.
— Вот! — Ру указывает на причудливого стража махом руки. — Кладезь знаний!
— Что это? — не понимаю я, когда у остальных членов отряда письмо не вызывает вопросов.
— Приглашение, — поясняет Александр. — Ну, или приказ о заданиях. Близится главный праздник Ордена — день святых. Каждый год устраивают пир в крепости.
— Вот только попадают на него не все, — перехватывает слово Данияр. — Заданий в этот день не убавляется, поэтому большинство стражей работают как обычно.
— И отряд нашего славного Александра вечно ставили в патрули, — завершает Луиза. — Даже капитана отправляли подальше из крепости в праздник. Поэтому под этой глупой лентой написано то, что вся пьянка с плясками пройдёт без нас, пока мы будем возиться с тварями в такую хреновую погоду.
— А может, нас пригласили? — предполагаю я, за что получаю смех всего отряда. Даже суровый Данияр хохочет вместе с остальными стражами.
— Такого ещё никогда не было, — качает головой Ру и неожиданно произносит, подняв указательный палец вверх: — Ставлю трояк, что мы в патрулях!
Луиза мгновенно подключается:
— Ставлю шестнадцать трояков на то же самое! Данияр?
— Это без меня, — отказывается тот. — Ты же знаешь, я такое не люблю.
— Три трояка, что нас пригласили! — внезапно для всех выдвигаю я свою ставку.