— С тварями я и Луиза разобрались быстро. Мы возвращались обратно, вот только проезжали мимо кадетского училища.
— Западного, я полагаю?
— Да, обучением занимается Зыбин, но важно не это. Я… Я не уверен, не могу точно утверждать, но… Мы нашли тринадцать кадетов. Двенадцать мёртвых кадетов. И одного живого.
— И в чём ты не уверен? Кадеты часто умирают во время обучения, в Орден вступают самые живу…
— Дело не в этом. Тогда был день, Саша. Конечно, шёл дождь, но время было дневное. Нечисть не активна днём.
— Значит, на них напал дух.
— Повсюду был пепел, — мрачно добавляет Ру, вгоняя меня в то же замешательство, в котором пребывает он сам.
Двенадцать кадетов мертвы, убиты были, судя по всему, днём, так как Ру ничего не сказал про следы разложения, которых, видимо, не было. Но нечисть не активна днём, солнечный свет губителен для тварей. Возможность того, что кадетов убил дух, исключается наличием пепла, который остаётся лишь после нечисти среднего или высшего типов. Но они-то как раз и дремлют при свете дня. Что-то здесь не сходится. Не хватает маленькой детали, которую я мог упустить.
— Ты сказал, убито двенадцать кадетов. Один выжил.
— Одна, — поправляет Ру. — Это девушка.
— А ещё ты сказал, что это может касаться меня. Каким образом?
Догадаться несложно, но поверить трудно. Не могу представить, чтобы на свете был ещё один человек с небьющимся сердцем, но оставался при этом человеком, а не нечистью.
— Она умерла, — медленно произносит Ру, внимательно следя за моей реакцией. Внешне остаюсь невозмутимым, но внутри поднимается целое море вопросов. — Мы нашли её всю в крови. Но без единой раны.
— Она не могла убить кадетов и прикинуться мёртвой?
— Это было бы глупо с её стороны. И провалялась она три дня без сознания, а такое сымитировать никому не под силу. Мы с Луизой не отходили от неё. Тем более… По ней было видно, что она умерла.
— Было?
Ру нервно перебирает пальцы.
— Да. Когда я её увидел, она была бледной, как труп. Румянец к ней вернулся не скоро, и…
— Её сердце бьётся, — договариваю я.
— Да, я проверил её пульс, — сокрушённо подтверждает Ру. — Но, Саша, она действительно умерла, клянусь! Она выглядела такой потерянной, такой измученной. Она не призналась в том, что умерла, но ожила. Мне кажется, она боялась.
— И правильно делала, — соглашаюсь я, вспоминая, что, когда всё произошло со мной, об этом никто ничего не знал, помимо одного человека, оказавшегося поблизости. Он-то и помог мне выбраться из гнезда тварей. — Кто-нибудь ещё знает о ней?
— Думаю, Луиза догадывается, что всё нечисто с этим делом. Да и Зыбин в курсе. Но вряд ли до него дойдёт.
— До него, может, и не дойдёт, но сплетни и россказни он любит, а значит, растреплет всем.
Ситуация действительно вызывает небывалый интерес во мне. Мало того, что нечисть неожиданным образом начала атаковать людей в дневное время суток, так ещё и появилась девушка, которая, как и я, умерла, но вернулась на этот свет, не желая уступать законам смерти. Вот только её сердце бьётся, в отличие от моего. Всё это настолько увлекательно и занятно, что мне определённо стоит выпить.
— Что ты думаешь насчёт этого? — спрашивает Ру, наблюдая, как я достаю из шкафа бутылку любимого кваса, открываю её и делаю приличный глоток прямо из горла.
— Думаю, она сама ничего толком не поняла. Может, она и уверена в том, что чувствовала дыхание смерти совсем близко, но эта уверенность мигом спадёт, и ей будет казаться, что ей просто повезло выжить.
— А как же отсутствие ран?
— Этот факт не уберёт её уверенность до конца. Но это и нужно. Рано или поздно, когда сплетни перестанут быть новыми, пойдёт ещё один слух о том, что никаких ран и не должно было быть. Девушка просто увидела смерть товарищей, их кровь попала на неё, а сама она упала в обморок от такого шока. Не удивлюсь, если так всё и было.
— Ты забываешь о нечисти.
— Страж не может о ней забыть. Но у меня не такая хорошая фантазия, чтобы додумывать все детали. Спроси лучше у сплетников, из них лучшие рассказчики.
Допиваю квас, оставляя пустую бутылку в шкафу. Напиток бодрит, дарит силы и приятное послевкусие. К собственному счастью, я не пьянею, поэтому даже подумываю выпить ещё немного, но взгляд падает на сумку, что уже собрана и покоится на лавке, дожидаясь своего часа. В голове поднимаются крики, всплывают воспоминания, что давно должны были стать забытыми картинами, но до сих пор остаются свежими ранами.
— Саша? — из череды воспоминаний меня возвращает Ру. — Всё в порядке?
— Более чем, — отвечаю с лёгкой улыбкой, снимаю испачканные в крови кафтан и рубаху, сменяя их на то же самое, только чистое, и хватаю сумку, повесив её на плечо.
— Что с девушкой?
— А что с ней?
— Ей нужна помощь. Наша помощь, Саша. Она наверняка напугана, а мы единственные, кто знает о таких случаях! Мы должны ей помочь, всё объяснить.
— Этим мы только напугаем её, Ру, — как можно мягче произношу я. — Сам подумай, она явно в шоке. Не каждый день умираешь.
Лично я пробую умереть чуть ли не каждый день, но многие избитые фразы ко мне не относятся.
Ру явно не разделяет моё мнение. Его можно понять: Ру крайне миролюбивый человек, стремящийся помочь каждой живой душе, которую только видит. Неудивительно, что он пытается убедить меня в том, что той девушке, чья история смерти и жизни полна тайн и загадок, нужна помощь. Ну, или хотя бы объяснения того, что с ней на самом деле произошло. Но я не знаю эту бедняжку, не знаю, как она может отреагировать. Возможно, с ней действительно стоит встретиться. Но уже после поездки.
— Через четыре дня отборочные кадетов, — говорю я, поняв, что Ру от меня не отстанет и не пустит в Соколинск, пока я не соглашусь с его идеей. — Девушка на них точно будет. Проследи, чтобы с ней ничего не случилось. А если и случится, — беру паузу, подбирая слова, — то постарайся, чтобы об этом никто не узнал. Вторую не случившеюся смерть с одним и тем же человеком мы не сможем скрыть.
— Да, капитан.
Попрощавшись с Ру, выхожу из кабинета, идя по коридорам крепости Ордена. Сделаны из серого гранита, прочные, но тусклые, лишь солнечные лучи вносят какой-никакой свет в невзрачные стены. Мимо проходят несколько стражей, быстро кивая в знак приветствия и уважения. Отвечаю им тем же, хотя имена многих мне неизвестны.
Один стражник останавливается передо мной, отдавая честь.
— Капитан Демидов! — чётко произносит он, не отнимая ладонь ото лба. — Главнокомандующий Тузов желает вас видеть.
— Передай ему, что увидит через неделю, — кидаю я, даже не останавливаясь.
— К-капитан! — стражник едва поспевает за мной. Моё несерьёзное отношение к поручению главнокомандующего явно вводит его в ступор. — Главнокомандующий с-сказал, что это срочно.
— Как и моя поездка.
— Н-но он н-настаивал. С-сказал, что это не займёт много времени.
Закатываю глаза. Стражник не отстанет от меня, а если и отстанет, то получит выговор. Во всяком случае страж точно будет серьёзно переживать из-за невыполненного приказа. Пожалев юношу, который немного младше меня самого, я останавливаюсь.