— Добрый день, господин Горицуп, — громко поздоровалась я, не дожидаясь, когда он оторвётся от своего занятия. — Вижу, что доказательства моих слов у вас есть. Теперь я хочу получить свою награду.
Глава совета отложил свиток и, махнув рукой, отпустил капитана стражи. Когда дверь за моей спиной закрылась, старикан одним взглядом окинул моё голубое платье и изобразил вежливую улыбку, не сулившую ничего хорошего.
— Как следует из отчёта моих людей, госпожа Янига, разбойники были убиты не колдовством, а с помощью силы и оружия…
— Разумеется, — перебила я и сложила руки на груди, демонстрируя спокойствие и уверенность. Ох, Джастер, как же многому ты меня научил! — Мне помогали мои люди. Что вас в этом смущает?
Глава совета сердито пожал губы и стал водить пальцем по свитку, явно не спеша отдавать мне положенную награду.
— Тут так же сказано, что голов убиенных обнаружено ровным счётом пять десятков, а головы предводителя сей банды обнаружено не было. Что скажете на это, госпожа?
— Скажу, что ваши солдаты толком даже доклад написать не умеют. Атаман утонул, Микай им об этом сказал. А ещё три головы лежали в других кустах, до которых ваши бравые вояки даже не дошли, ослеплённые разбойничьим богатством.
Старик сбился, поперхнулся и нахмурился, не ожидая от меня такого отпора.
— Хорошо, госпожа, допустим, трое разбойников были убиты в других гхм… кустах, как вы выразились и их найдут. Однако, чем вы докажете, что предводитель этой шайки именно утонул, а не сбежал?
Теперь я поняла, почему Джастер предпочитает сразу плохо о людях думать.
Чтобы не разочаровываться потом.
«А про умертвия ничего не говорят люди?» — вдруг вспомнилось мне, и изнутри поднялось что-то очень дерзкое и прежде незнакомое.
— Хотите, чтобы я вызвала его труп? — Я вздёрнула подбородок, чувствуя, как вместе с дерзостью и бесшабашностью во мне начинает закипать гнев. — Хорошо, я это сделаю. Разбираться с ним будете сами. Или Вахалу на помощь позовите, мне всё равно.
У господина Горицупа нервно задёргалась щека, но я не испытывала к нему ни жалости, ни сочувствия.
— Также мне доложили, что найденные богатства уже были…
— Мои люди взяли свою награду. — Меня просто распирал гнев. Ещё чуть-чуть и воздух вокруг гореть начнёт. — Но я вижу, что вы этим недовольны, притом, что ваши солдаты палец о палец не ударили, чтобы выполнить свой долг и защитить простых людей. Мой шут был прав: я слишком хорошо о вас думала. Следовало не поступать по закону, а забрать все сокровища себе и оставить вас самих разбираться с Вахалой и её гневом. Впрочем, это и сейчас несложно сделать. Всего вам доброго, хоть и ненадолго!
Я развернулась, но не успела сделать даже шага, как за спиной заскрежетал отодвигаемый стул.
— Прошу вас не горячиться, госпожа Янига! Не поймите меня неверно, я должен был всё проверить… Вот, прошу, ваша награда!
Должен был проверить, конечно… Повод искал несчастные шестьдесят «роз» зажать и нахальную девчонку на место поставить!
Только не на ту напал. Я госпожа ведьма Янига, а не деревенская девчонка!
Постаравшись унять чувства, я не спеша обернулась, сохраняя достоинство.
Старик стоял и с кривой улыбкой указывал на кожаный кошель, появившийся на столе.
— Давно нас госпожа Лира не навещала, да и дел у неё таких серьёзных никогда не было. А нынче времена другие, очень много разных слухов ходит и про вас, и про… вашу соседку. Вы уж простите недоверие наше, госпожа Янига, законы мы блюдём! От имени совета нашего города прошу вас принять Шемрок под защиту и покровительство!
— Принимаю, — ответила я. — Надеюсь, пересчитывать не нужно?
— Не нужно, госпожа, — глава совета тяжело сел обратно. — Шестьдесят три «розы», как вы просили.
— Прекрасно.
Я неторопливо подошла к столу и взяла кошель. Судя по весу — золото. А уж сколько… Потом проверю.
— Госпожу Лиру вы бы тоже в город не пустили и так допрашивали? — Под внимательным взглядом я убрала кошель с наградой в сумку. — Что это вообще за запрет никого не пускать?
Глава совета смущённо кашлянул в кулак.
— Не уверен, что вас это заинтересует, госпожа. Вы всё же ведьма и по колдовским делам, любовным. А это дела, гхм, торговые….
— Я не ведьма любовной магии, — ответила я, наблюдая за появившимся недоумением на лице старика. — Я — ведьма-защитница, хотя любовные зелья тоже делаю и продаю. Я заметила, что по дороге нет торговцев. Казна города пустеет?
— Признаться, вы правы, госпожа Янига. Разбойники, разумеется, подпортили торговлю, но всё же Шемрок находится несколько в стороне от большого тракта, и основная торговля всегда шла по реке. Мы живём торговлей лесом, углём и рыбой, хотя в городе есть и другие мастера. Но именно эти статьи составляют основной доход казны Шемрока.
Лес, уголь и рыба? Даже мне всё понятно. Конечно, богатства разбойников сейчас придутся Шемроку весьма кстати. Если в казну вообще что-то попадёт, а не осядет по сундукам советников. Впрочем, судя по всему, до вмешательства Вахалы город под управлением господина Горицупа не бедствовал.
А сейчас даже он дрова экономит, хотя явно не против погреться: вон как в свой плащ кутается.
— Думаю, я поняла вашу беду. Из-за разбойников вы не можете добывать лес и уголь, и торговцы к вам по дорогам тоже не ездят. Правильно?
— Да, верно. Вы ухватили суть, госпожа.
— Хорошо, — кивнула я. — Разбойников больше нет, добывать лес вы можете. Но при чём здесь приказ не пускать чужих в город?
Старик нервно потёр жилистые руки и положил их на стол. Узловатые пальцы заметно подрагивали.
— Должен признать, ваша помощь в уничтожении этой банды неоценима, госпожа. Жаль, что мы потеряли Чернецы…
Я только молча пожала плечами. Сами виноваты, надо было людей слушать и разбойников ловить, а не по дворам деревенским столоваться.
— У вас есть река и рыба, теперь появится и лес. Лучше, чем ничего, разве нет?
Глава совета пристально взглянул на меня.
— В том-то и дело, что рыбы у нас тоже нет, госпожа.
— То есть? — Я недоуменно смотрела на старика.
Почтенный господин Горицуп тяжко вздохнул, с его лица сползло надменное выражение, и я вдруг поняла, что это глубоко уставший старый человек.
— Водяник разбушевался, госпожа. Топит рыбаков без разбору. То волной захлестнёт, то весла ломает, то лодки так закручивает, что бедолаги сами за борт прыгают. С начала лета у нас рыбы нет. С берега люди мелочь рыбную ловят, на прокорм, чтобы с голоду семьи не померли, а на большую воду никто не осмеливается. Торговые корабли к нам тоже не заходят. Разворачивает их водяник, а кто сам к тому берегу не свернёт, тех на дно пускает. И задабривать подарками его пытались, и даже в столицу к волшебникам отписали, да только всё без толку. Откупы не помогли, а из конклава ответа не пришло… Вот такая беда у нас, госпожа. Любопытно вам ещё?
Я только хмыкнула. Разбушевавшийся водяник для Шемрока похуже разбойников будет. И ведь ни одна ведьма с таким не справится. Кроме…
Кроме меня.
— А чужие-то здесь при чём?