— Госпожа… Любопытно мне очень… Вы и впрямь бы тому дурню порчу чужу отдали бы и помогать не стали?
Услышав такое, я хотела возмутиться, но осеклась, не сказав ни слова.
Отдала бы я этому Борчику проклятый подклад?
Вахала бы отдала. И Холисса бы отдала.
Да любая ведьма бы отдала и посмеялась над дураком. И проклятие снимать не каждая бы стала.
А я…
Я, как дурочка, понадеялась, что людям хватит ума не трогать проклятое золото.
Ой, глупая, Янига, глупая… А как бы тронули? Чтобы я тогда делать стала? Стоять и смеяться, как любая ведьма?
Или… или что?
Отбирать подклад у жадного дуралея и отпаивать его зельями?
Как спасала глупых баб от проклятия Вахалы в Пеггивилле?
Как заступалась за охальника-охотника перед Джастером?
Как пожалела водяника?
— Не знаю, — хмуро буркнула я в ответ. — Не тронул и слава богам, что ума хватило.
— А вы и впрямь добрая, госпожа. — Вдруг негромко сказал кузнец, грея широкие ладони об чашку. — Верно я, значит, понял: того скрягу вы отговаривали хитро. Уж не гневайтесь, я поначалу о вас дурно думал. Шибко зол был на всех, а пся ваш ищщо по голове так огрел — трещало аки с похмелья. Вы сама-то уж шибко пригожи, да и он любу девку захомутает. От я и мнил, де он хахаль ваш, а надо мной шутки шуткует…
Я молча сложила руки на груди и смотрела в окно, стараясь ничем не показать свою растерянность и не зная, что сказать в ответ на неожиданное откровение. Вот значит, как с его стороны виделось… Молодая пригожая ведьма с красавцем-любовником беднягу напугали, обидели, да ещё и смеялись над его бедой…
Хахаль… Если бы всё было так просто…
Джастер мне не любовник.
Он для меня… всё.
— И почему ты передумал? — Голос получился немного хриплым.
— Дык глаза-то у меня есть, госпожа. — Парень прихлёбывал отвар. — Да и умом, чай, не обижен. Я ж видал, как вы тревожились, кады за девчонкой велели плыть. И кады меня тама отпаивали зельями вашими, тож волновалися. И опосля за дурёху энту радовались да плакали… Госпожа Лира ужо на что к матушке моей расположена была, а и то над радостями нашими али бедою и слезинки не уронила.
— Ведьмы не плачут, Микай.
И не волнуются о чужих людях, и не переживают из-за незнакомых девчонок и их дур-матерей!
Я незаметно стиснула пальцы в кулак, чтобы не выдать своих чувств. Надо было уйти, а не стоять и слушать! Зачем он мне это говорит?! Зачем мне его признание?! Чтобы опять себя глупой девчонкой чувствовать, которая по любой ерунде слёзы льёт?! Хороша ведьма…
Стыд и позор!
— Госпожа… вы энто… вы не серчайте токма… — голос кузнеца стал тише и виноватее. — Я ж не в укор вам…
— Я не сержусь.
Постаравшись ответить ровно и спокойно, я развернулась и пошла к двери.
— Отдыхай сегодня. Лошадьми завтра займёшься.
— Хорошо, госпожа. — Негромко отозвался Микай, и я закрыла за собой дверь.
Неожиданное откровение кузнеца ещё сильнее растревожило воспоминания о Джастере. Сидя в горячей воде, я вспоминала Кронтуш, и нашу жизнь в лесу, когда Шут учил меня собирать травы. Как я его не слушала, спорила и приставала со своими откровениями или догадками о его прошлом. Вспоминала, как он молча выслушивал, иногда смеялся надо мной, но чаще холодно бросал «доброй ночи, ведьма» и поворачивался ко мне спиной. А то и вовсе забирал лютню и уходил в лес.
Как я сердилась и обижалась на него тогда! Но теперь…
Теперь я его понимала.
Он не хотел бередить прошлое и, конечно, не хотел рассказывать о сокровенном какой-то назойливой и глупой деревенской ведьме, ничего не понимающей в сердечных делах.
— Прости меня, Джастер, — тихо пробормотала я. — Я была такой дурой…
Не буду я его больше о прошлом спрашивать. Захочет — сам расскажет.
Голубое платье оказалось не настолько грязным, как я боялась, но я всё равно попросила служанку его постирать.
Мне очень хотелось отмыть всё, что соприкоснулось с проклятием Вахалы.
А я пока в красном похожу. Конечно, богатое оно только для деревенской травницы, а не для госпожи ведьмы Яниги, но всё же Томил его на ярмарке покупал, да и Вольта от души дарила.
Джастер вернётся, и я не я буду, если не выпрошу у него новое удобное платье!
Туфлям-то вон, ничего не сделалось. Что с болота, что с реки тину присохшую смахнула и как новенькие…
Остаток дня прошёл в тишине. Меня никто не беспокоил и до ужина я читала «Трактат о камнях и травах». Этот фолиант я взяла, чтобы хоть чем-то занять себя, и незаметно увлеклась. Даже достала свою книгу и делала заметки, записывая лечебные и магические рецепты.
Ужинали мы с Микаем в молчании. Кузнец тоже помылся и переоделся в чистое, но выглядел подавленным и хмурым. Даже на моё новое платье не обратил внимания. Впрочем, я была этому только рада. Мне самой не хотелось ни о чём говорить. Но когда парень после ужина пожелал доброй ночи, отпросившись утром ковать лошадей, я чуть волком не взвыла от тоски, какая поднялась в душе.
Какими бы достоинствами не обладал молодой кузнец, Шута не заменит никто. С ним даже в молчании ужинать веселее…
Джастер… Как же мне тебя не хватает! Когда же ты вернёшься?!
Хоть бы одним глазком тебя увидеть…
Бусины на браслете привычно тяжелили запястье и тихо позвякивали, когда я перебирала их пальцами. Почти половина нити. Много или мало времени у меня ещё осталось? Что будет, когда последняя бусина займёт своё место?
Что решит Джастер?
Что будет со мной, если он…