Это воспоминание привело меня в чувство, и я даже негромко рассмеялась от облегчения. Конечно, это не Джастер. Это какой-то несчастный, который просто немного похож на него.
Шут же сам говорил, что для пряток от своего врага не пользовался магией. Он мог покрасить волосы краской, которая смывалась за несколько раз, и отрастить бороду, чтобы стать неузнанным. Только вот глаза у него всегда оставались серыми. Живая сталь лишь темнела или светлела, завися от настроения Шута, но не больше.
А я опять напридумывала всякое, и переволновалась из-за ерунды…
Эх, Янига, глупая ты ведьма. Джастера всего день нет, а ты уже с ума сходишь. Готова в каждом встречном-поперечном его увидеть. Ладно бы, мальчишка хоть светловолосым был! Так ведь нет, ничего общего с Шутом.
— Глупости ты мне показало! — Я сердито бросила волшебное зеркало на кровать. — Глупости! Это не Джастер! Этот мальчишка на него совсем не похож! Ничем! У него даже волосы и глаза другие!
Зеркало молчало.
Убрав волшебную вещицу обратно в шкатулку, я затушила свечи и легла спать.
32. Возвращение Шута
Утром мне полегчало.
День стоял погожий, после сна и завтрака тоска отступила, и я думала, чем себя занять, пока Микай работает в кузне. Читать не хотелось, зелья продавать пока некому…
Мои размышления прервались неожиданным стуком в дверь. Пришёл человек, назвавшийся слугой господина Горицупа, и передал кошель с золотом. Хотя я не сомневалась в честности главы совета, но не поленилась пересчитать деньги. Слуга всё это время ждал у двери. Но, к моему удивлению, не ушёл, когда я сказала, что всё в порядке, а кланяясь, испросил для хозяина лекарственное снадобье от боли в коленях и спине, ежели у госпожи ведьмы случаем таковое найдётся.
Услышав просьбу, я поняла, что Великим богам этот старик почему-то по душе. Никак иначе я не могла объяснить очередное везение главы совета: лекарственные составы я только вчера переписывала из фолианта Джастера. И нужное средство среди них было.
Всё, что мне требовалось, — отправить Микая за всем необходимым. Лечебные травы обычными сорняками росли на огородах, дорогах и за городской стеной. Но, вспомнив, что парень ушёл ковать наших лошадей, я решила, что могу прогуляться сама. Всё лучше, чем просто так в комнате сидеть.
Назвав цену за целительное снадобье, я велела слуге приходить завтра и стала собираться на прогулку.
Оба моих платья были выстираны, высушены и заштопаны умелыми руками хозяйки «Золотого яблока», и я без раздумий надела чёрное.
В нём мы с Джастером сражались с разбойниками. В нём я доказала свою силу ведьмы сначала на Гнилушке, а затем и в городской ратуше. Вот и сейчас мне хотелось снова ощутить эту уверенность.
Как будто Шут где-то рядом.
Переодевшись и причесавшись, я взяла сумку и едва не оставила Живой меч висеть на стуле. Но Игвиль напомнил о себе, чувствительно ткнувшись под руку рукоятью. И сразу же появился, заняв едва ли не всю комнату.
— Прости. — Я смущённо погладила драксу по голове. — Я не привыкла всё время ходить с оружием.
Змей насмешливо приоткрыл пасть, показав длинный язык, словно говоря: «Привыкай теперь».
— Зачем мне привыкать? — Не понравился мне его намёк. — Джастер же вернется. Он же вернётся?
Игвиль широко зевнул, всем своим видом давая понять, что ни на мгновение не сомневается в своём настоящем хозяине. Конечно, Шут вернётся. Он же ушёл всего на два дня.
— Я очень по нему скучаю.
Дракса не ответил, устраиваясь в полуножнах на моём поясе.
Закрыв комнату на ключ, под удивлёнными и испуганными взглядами прислуги вооружённая госпожа ведьма отправилась на прогулку.
После вчерашнего происшествия Шемрок заметно изменился. Я не поленилась дойти до спуска к берегу и некоторое время смотрела на царившие здесь суету и оживление. Река пестрела от рыбацких лодок. Лишь несколько человек возились у перевёрнутых посудин, просмаливая днища. Небольшие торговые корабли спущены на воду, и возле них царила суета. Да и сам спуск был многолюден.
Ехали пустые и гружёные телеги, женщины несли корзины с бельём и вёдра с водой, мельтешила ребятня, помогая взрослым…
Горожане спешили наверстать упущенное время.
Меня видели и обходили, вежливо здороваясь и кланяясь. На многих лицах даже появлялись улыбки.
— Доброго здоровьица вам, госпожа ведьма!
— Да благословят вас боги, госпожа!
Женщины, нёсшие полные вёдра воды, с улыбками поклонились и продолжили путь вверх по улице, не дожидаясь моего ответного кивка.
Шемрок снова ожил.
Я вздохнула и пошла в сторону городской площади.
Крытая колоннада хорошо защищала от жаркого летнего солнца. Я неторопливо шла вдоль прилавков, с вежливой улыбкой кивая торговцам. У мясного прилавка я задержалась, спросив нутряного сала или заячий жир. В ответ на просьбу торговец тут же позвал мальчишку-помощника и велел тому ветром бежать к хозяйке и принести с ледника нужное. Мальчишка бросил нож, которым обрезал мясо с костей, и, на ходу вытирая руки о передник, помчался с площади.
Пока я ждала заказ, прогулялась по остальным рядам и угостилась за несколько медяков пирогом с грибами и ягодным квасом. Горшочек с нутряным салом взъерошенный и мокрый от бега мальчишка принёс мне прямо в руки, и я вместе с ним вернулась к прилавку, чтобы рассчитаться с хозяином.
Сало я купила про запас. В дороге всякое может случиться, целебная мазь по рецепту Шута очень сильная. Конечно, заячий или медвежий жир лучше, но зайцы да медведи жир только нагуливают. Да и пойди, поймай их в лесу…
Господину Горицупу и лечебного зелья хватит.
Стражники в воротах при виде меня вытянулись в струнку. Одеты они были по форме и, судя по мрачному виду, в кости больше не играли.
Жалоба Шута на их безделье не осталась без внимания магистрата.
— Никак уже уходите от нас, госпожа ведьма? — скалясь в вежливой улыбке, поинтересовался Заруба. — Пешочком да в одиночестве?
— Прогуляюсь по делам и вернусь, — холодно ответила я, игнорируя недобрые взгляды стражи.
Сами виноваты: надо работу свою по совести делать, а не пиво на посту пить.
— Приятной прогулки, госпожа, — выдавил из себя Заруба, пока стражники придирчиво допрашивали какого-то беднягу, несущего в город большую корзину, завязанную сверху тряпицей. В корзине кудахтало и квохтало, но стражники требовали показать, что там, проявляя невиданное прежде рвение. Хозяин корзины ругался, отказываясь выпускать кур на волю, охрана не оставалась в долгу, и стало ясно, что стража нашла себе новое развлечение.
Слушать их перепалку я не стала и пошла по дороге в сторону леса, решив, что сверну с дороги подальше от любопытных глаз. Мне всего-то нужно пройти по задам огородов да нарвать крапивы и лопуха.
Пройти незамеченной мне не удалось. Новости здесь тоже знали и про меня слышали. Женщины здоровались из-за заборов, парни и девушки смотрели вслед, мужчины вежливо кланялись, снимая шапки, и снова возвращались к своим делам. Миновав несколько домов, я решила, что проще пройти к огородам напрямую и свернула с дороги в ближайший проулок.
Идти между домов оказалось не так жарко. Земля не пылит, под ногами мягко от вездесущего конотопа, среди которого ходили куры, склёвывая семена и букашек. Пахло травой и скотиной. За заборами росли яблони с бисерной россыпью мелких яблок на ветках. Вишня и даже смородина вырывались в щели между досками, превращая проулок почти в лесную тропинку. Только крапивы и лопухов здесь не росло. С сорняками у забора хозяйки нещадно боролись.
Лаяли собаки, во дворах гремели вёдра, стучали топоры, переговаривались женщины, где-то заревел и замолчал младенец. Я обходила коровьи лепёшки и подняла повыше подол платья, чтобы не замарать куриным помётом.
— Ой, да никак сама госпожа ведьма энто! — внезапно раздалось за моей спиной. — Глянь-кось, Вахромка! Диво како!