Легко и просто сменял меня на… на Холиссу!
Ненавижу!
Обоих ненавижу!
Внутри поднимался чёрный вихрь ненависти и силы.
Боль. Обида. Гнев. Слёзы. Боль.
Убить. Убить его.
Разнести всё вокруг! Уничтожить этот город!
Стереть с лица земли это место и никогда, никогда больше не вспоминать об этом!
Я ухватилась за косяк, стискивая дерево пальцами изо всех сил.
Чёрный вихрь бушевал внутри и требовал выхода.
Уничтожить… Стереть с лица земли их обоих!
Твари! Ненавижу!
Я прикусила губу, но даже кровь не помогала прийти в себя.
Держись, Янига, держись. Так нельзя. Нельзя.
Ты же ведьма-защитница, а не разрушительница!
Хватит с тебя Кронтуша… Не надо так больше. Ты — не Вахала!
Шанак, Датри… Больно-то как…
Великие боги… помогите…
— Г… госпожа? — Кто-то встревоженно звал меня, заглядывая в лицо. — Вам плохо, госпожа?
Я медленно перевела невидящий взгляд на испуганного светловолосого человека.
Джа… Нет. Не он.
Микай.
Бедняга кузнец, потерявший всё.
Он ни в чём не виноват.
Ни в чём.
Великие боги, помогите!
— Всё в порядке, — тихо и спокойно ответила я, чувствуя, как внутри стремительно разрастается чёрная ледяная глыба, вбирая в себя все бушующие чувства и стоящие комом слёзы. — Просто хотела попросить тебя позаботиться о завтраке. Это не срочно.
Я даже попыталась улыбнуться, стараясь удержаться на ногах. Именно так. Тихо и мягко. Иначе…
Иначе этот чёрный лёд треснет.
И тогда я не выдержу.
— Госпожа… — Кузнец завязал портки и встревоженно смотрел на меня. — Вы шибко бледная стали… Помочь вам до комнаты дойти?
— Всё хорошо, Микай. Ничего не нужно.
Плавно развернувшись, я направилась обратно в комнату, ступая так осторожно, словно несла в себе сосуд из очень хрупкого стекла, внутри которого бушевал разрушительный чёрный вихрь моего дара.
За спиной что-то торопливо говорил кузнец, ему кто-то отвечал, но я не слушала.
Я должна была донести чёрный вихрь до комнаты.
И позволить ледяной корке окрепнуть.
Всё остальное просто не важно.
Я не знаю, сколько времени сидела на кровати, бездумно подставляя лицо солнечным лучам, гревшим кожу, но не касавшихся ледяной глыбы, заполнивший меня всю.
Даже Микай, робко стучавший в дверь, а потом обнаруживший, что она не заперта, не отвлёк меня от этого бездумного отрешения.
— Завтрак, госпожа. — Кузнец, уже одетый, поставил поднос на стол. — Чем ещё…
Чем ещё…
Ничем. Никто и ничем мне уже не поможет.
Мой мир рухнул.
Ничто больше не имело значения.
— Мы завтра уезжаем. — Я не смотрела на парня, снова закрыв глаза и подставляя лицо свету. — Будь добр, позаботься о припасах в дорогу. Больше ничего не нужно. И не беспокой меня сегодня.
— Как прикажете, госпожа, — отозвался кузнец. — Всё исполню.
Микай ушёл, а я ещё немного посидела, а потом встала, взяла сумку и спустилась вниз. На конюшне я велела оседлать Ласточку и поехала прочь из города.
Находиться в «Золотом яблоке» я больше не могла.
От Шемрока я уехала далеко.