Кузнец неловко кивнул и торопливо выскочил в коридор, облегчённо выдохнув за дверью.
Спустя некоторое время в дверь постучали. Я решила, что это прислуга пришла забрать посуду.
Но вместо служанки дверь открыла Холисса.
— Доброе утро, дорогая.
Она прошла в комнату и беззастенчиво уселась за стол.
— Вижу, ты уже позавтракала?
— Да. — Я постаралась ответить ровно и спокойно.
Ещё не хватало перед ней себя позорить из-за какого-то… какого-то… кобеля. Балабола приблудного.
Не дождутся! Ни он, ни она!
— Что-то ты не очень хорошо выглядишь. — Холисса внимательно прищурилась. — Не заболела?
— Не выспалась, — сердито буркнула я в ответ.
— Это потому что ты до сих пор одна, дорогая. Не будь такой привередливой, Янига. Заведи уже себе любовника, в конце концов! — Бывшая наставница снисходительно улыбнулась, глядя на меня. — И не смотри на меня так, весь город знает, что ты никого к себе не подпускаешь. Это ж подумать только, прибрать к рукам таких красавцев, и ни один тебе не интересен как мужчина! Ты же ведьма, чего ты ждёшь, я не понимаю…
Да как она смеет… говорить мне… такое!
Я стиснула зубы и изо всех сил сжала кулаки под столом, с трудом сдерживая поднявшийся гнев.
Терпи, Янига! Терпи! Немного осталось! Совсем скоро всё закончится!
— Или первый раз тебя так сильно разочаровал? Так я же говорила тебе, что надо выбирать опытного мужчину, а не…
— Что ты хотела? — резко и грубо перебила я.
Впрочем, мою бывшую наставницу это ничуть не тронуло.
— Хм, — Холисса задумчиво накручивала на палец локон. — Это звучит довольно странно, но, наверное, я должна извиниться перед тобой.
— За что? — мрачно спросила я.
— Вот и думаю, что не за что. — Она откинулась на спинку стула и закинула ногу на ногу. — Но ты всё-таки уже не моя ученица, а настоящая ведьма. А ведьмы решают вопросы между собой открыто.
— И какой вопрос ты хочешь решить? — нахмурилась я, стараясь унять поднимающуюся внутреннюю бурю.
Спокойно, Янига. Спокойно. Ты — госпожа ведьма, а не девчонка деревенская, чтобы при опытной ведьме истерики из-за любовника закатывать.
— Вынуждена признать, что твои зелья и в самом деле очень хороши, дорогая. — Холисса разглядывала ногти на руке. — Не ожидала. Я думала, люди врут, как обычно, но ты меня очень удивила.
— Ты о чём? — в полном недоумении я смотрела на бывшую наставницу.
Я-то думала, что она за Джастера или за свою грубость про любовников хочет извиниться, а она про зелья говорит! Да какое мне дело до того, чьи зелья лучше?! Я вообще не ведьма любовной магии!
— Об твоём балаболе, разумеется. Грешным делом, я решила поначалу, что он твой любовник. А он признался, что ни разу с женщиной не был, потому что от волнения ничего не может, а на твоё зелье у него денег нет.
Холисса весело рассмеялась, глядя на моё вытянутое лицо.
— Янига, дорогая, конечно, твои торговые дела идут хорошо, но нельзя же быть настолько… неуступчивой ведьмой!
Неуступчивая ведьма? Я?!
От такого неожиданного заявления я поперхнулась и закашлялась. Холисса терпеливо дожидалась, когда я приду в себя.
— Надо быть добрее к людям, дорогая. Неужели ты не могла пожалеть беднягу и продать ему зелье подешевле? Раз уж он тебе, как любовник, не интересен, пусть бы со служанками развлекался. Подумать только, бродячий шут — и невинный, как дитя…
Я слушала и не могла поверить тому, что слышала. А Холисса продолжала, уже не обращая внимания на меня.
— Конечно, я решила ему помочь по доброте душевной, ты же меня знаешь. Он так мило краснел, отнекивался и смущался! Говорил, что ты будешь сердиться, и это очень дорого, и он такой милости с моей стороны не заслуживает… Он даже не знает, как ошибается!
— Ошибается? В чём ошибается? — голос получился немного хриплым, и я поспешно взяла кружку с водой. В душе и мыслях у меня творилось невесть что.
— В том, что ты на него рассердишься, разумеется! — Холисса рассмеялась. — Надо же придумать такую чушь! Он же тебя совсем не знает! Знаешь, я думаю, что он с тобой вовсе не из-за песен.
— Не из-за… А почему?!
— Я-то вчера решила, что он хитрит, но, кажется, я ошиблась. Этот бедняга в тебя попросту влюбился. Впрочем, для такого юнца это обычное дело: найти красивую девицу и вздыхать в стороне, вместо того чтобы вести себя как мужчина! А этот и вовсе оказался мечтатель, каких поискать!
Я смотрела на неё, едва ли не открыв рот. Она сейчас вообще о ком говорит?!
— Что ты так удивляешься, Янига? Конечно, я знаю, почему ты его подобрала. Ты всегда любила этих бродячих пустомелей слушать, но никогда не позволяла им ничего больше! Хотя должна заметить, поёт он весьма не дурно. Нет, не подумай, я тебя не осуждаю! У каждого свои причуды. Нравятся тебе его сказки — слушай! В конце концов, он на самом деле хорош в своём ремесле. И не только в нём…
Холисса довольно улыбнулась, проведя пальцем по губам.
— Мне его даже немного жаль. Он так и не понял, что ведьмы никогда не будут ссориться из-за любовника, каким бы смазливым он ни был. Ты представляешь, я к нему и так, и этак, а он упёртый, как камень. «Не смею», — говорит, и всё! Пришлось пригрозить ему проклятием, чтобы он всё выпил.
Я смотрела на бывшую наставницу и не верила своим ушам. Холисса легко и просто рассказывала о том, что она делала, словно я по-прежнему её ученица, а она объясняет, как должна вести себя ведьма с понравившимся ей мужчиной.
Ведьмы не ссорятся из-за любовников…
В следующий миг я вдруг подумала, что между мной и Холиссой целая пропасть.
Она в самом деле ничего не понимает в любви. И даже не хочет понимать. Для неё все отношения сводятся к тому, чтобы опоить любовным зельем того, кто ей приглянулся, и развлекаться с ним, пока не надоест.
Холиссу никогда не заботили ни чувства этих мужчин, ни их дальнейшая судьба, ни те женщины, у которых она отбирала себе любовников.
Кто смеет перечить ведьме? Кто хочет получить проклятие?
Никто.