Под тёмным и глубоким взглядом я смутилась и убрала ладонь. Судьба — судьбой, но… Одним взглядом он дал понять, что его прощение, как и доверие, мне ещё предстоит заслужить.
Шут перевёл взгляд на бледные язычки костра.
— Раньше люди знали, что в каждом человеке есть частички божественной тьмы и света. Так задумано Божественной Парой, чтобы у человека был выбор, чему он хочет служить. Внутренние свет и тьма нашёптывают мысли, подталкивают к поступкам, склоняя каждый в свою сторону. Когда человек говорит или делает что-то из этих частичек — он умножает свет или тьму, как в своей душе, так и вокруг себя.
Джастер говорил негромко, но каждое слово западало мне в самую душу.
— Сказанное в гневе или обиде можно пережить, забыть и простить. Сказанное в сердцах из тьмы… Оно легко толкает на самое дно души. В самые тёмные глубины.
Я закусила губу, виновато опустив голову и понимая, к чему он клонит.
Значит, она действительно сказала ему что-то похожее. А я попала в самое больное место, и старая боль и обида вспыхнули с новой силой.
Сказанное в сердцах из тьмы не забывается. А уж когда это сказано любимой… Да ещё и выбравшей в мужья другого…
Вот с какой болью он живёт, оказывается. Вот почему не хочет жить, грубит всем подряд, напрашивается на драки, чтобы смертельной битвой заглушить эту боль. Какие тут песни, когда хочется волком выть…
Сколько бы времени ни прошло — эта рана не заживала. Может, он и хотел её простить, но не мог.
И при этом не переставал любить.
А я, вместо помощи, ещё добавила своего.
Вот и довела до белого каления.
И не догони я его, не раскайся в содеянном, не попроси прощения — никогда бы больше его не увидела. Она же не просила прощения, как я…
— Прости… — прошептала еле слышно. Глупо, но больше мне нечего сказать в ответ.
— Внутренний демон всегда знает, куда и как ударить. И сделанное им не забывается. — Джастер тщательно взвешивал каждое слово. — Но иногда… Иногда такие слова или поступки можно… нет, нужно перешагнуть. Нужно поднять голову, чтобы понять: кто ты и где ты. Оставить прошлое в прошлом и не повторять старых ошибок. Когда есть, ради чего, можно склеить разбитую чашку, хотя целой она уже никогда не будет.
Я подняла голову и посмотрела на Шута, пытаясь сдержать снова навернувшиеся слёзы.
Слышал. Он всё слышал, что я говорила вчера.
И дал тот самый шанс, о котором я просила.
Шанс вернуть его доверие и доброе отношение. И… и шанс выжить.
Склеить разбитую чашку. Когда есть, ради…
И тут меня осенило.
То есть он смог переступить через такую боль и обиду ради… ради меня? Потому что… по судьбе?!
Да я всё для него сделаю! Наизнанку вывернусь, помру, но никогда больше его не предам!
— Я буду с тобой! — в избытке чувств я крепко обняла Джастера, прижавшись к нему всей собой. — Я пойду с тобой куда угодно, что бы ты не задумал!
— Больно же, ведьма… — тихо прошипел воин. — И ты на хлеб сейчас…
— Прости! — я шарахнулась обратно, и в самом деле едва не снеся наш завтрак в костёр. — Прости…
Воин спокойно кивнул, ладонью потерев шрам под рубахой и ничем не показав своего отношения к моему страстному признанию.
— Чашку свою неси и ешь давай. Идти долго.
Мы ели молча. Джастер как обычно, хмуро и отстранённо смотрел на огонь, а я размышляла обо всём, что мне открылось за это утро.
Вся моя жизнь и договор с Шутом вдруг предстали в совершенно ином свете. Все его странные поступки обрели глубокий и неведомый мне раньше смысл. И хотя я до сих пор многого не понимала, сомнений в том, что воин всегда знал, что делал, у меня больше не осталось.
Судьба…
Изменить мир…
Я передёрнула плечами. Мороз по спине от такого, хоть и день летний…
— Что не так, ведьма? — вдруг негромко спросил Джастер.
— Ты, правда, знаешь, какая у меня судьба?
— Вижу. Не только твою, а вообще любую. — Воин пригубил отвар и держал чашку в ладонях. — Я вижу это как нить, которая может быть разной. У кого-то эта нить лежит ровно и прямо, а у кого-то свивается в петли и завязывается в узлы, пока не оборвётся совсем. Иногда видно далеко и хорошо, иногда всё в тумане, потому что человеку надо сделать выбор. А иногда и знать ничего не хочется. — Он криво усмехнулся. — Вообще судьба подобна дороге. Дорога может идти через лес, через горы, через поля, да где угодно… Главное, что у неё есть границы и направление, которые ты не сможешь изменить. Можно идти по дороге, а можно попробовать свернуть и уйти в сторону. Только ни к чему хорошему это не приведёт. Жизнь закончится быстро и плохо. Это ты на себе проверила.
Я только вздрогнула, вспомнив эту проверку. Мой путь — не путь наставницы… Как же, забудешь такое …
— Когда ты идёшь по судьбе… Нет, не так. Есть то, что человек создаёт в своей судьбе сам, совершая какие-то поступки. Например, посадила ты овощи и вырастила урожай — нитка у тебя идёт гладко. Обидела кого-то, и этот человек сделал тебе плохо в ответ — такие узелки и петли ты завязываешь и развязываешь сама. Но есть то, что уже записано в судьбе, как бусина, нанизанная на нить. Бусины бывают разными, но их не миновать, как ни крути. И когда ты с этим сталкиваешься… Бежать уже поздно.
Джастер снова пригубил отвар, пока я обдумывала услышанное. И только теперь вспомнила его странные слова по путь, узелки и судьбу в наш первый вечер. Значит, он уже тогда всё это… видел?
— И ты… ты знал, что всё так получится? С самого начала знал?! Поэтому тогда передумал?
— От судьбы, как и от прошлого, не убежишь, Янига, — Шут вздохнул, глядя на бледные язычки огня. — Знал ли я… И да, и нет. Ты не первый человек, который нуждается в моей помощи и ему это по судьбе. Я видел это, мне было достаточно.
— Узелки развязать и настройки поправить, да? — всхлипнула я, вдруг поняв, насколько одной из многих была в его жизни. Ювелир с семейством, книжник со своим другом-архивариусом и любящей экономкой, племянник трактирщика… Сколько таких даже не бусин, а бисерин, он видел на своём пути? Пригоршню? Две? Или уже на целый прилавок хватит? Помог, спас, узелки распутал и пошёл дальше…
Вот почему он хотел разорвать наш договор. Только я навязалась со своим словом, да ещё и указывать начала… Сколько я ревела из-за него… И сколько всего он от меня перетерпел… Два раза чуть не убила только…
— Прости… ты со мной столько мучился…
Воин едва заметно повёл плечом, как отмахнулся от надоедливой мошки.
— Хватит извиняться, ведьма. Прошлое — в прошлом. Тогда мне не было дела до будущего, да и до настоящего тоже.
— А сейчас? — я вытерла мокрые глаза. — Ты опять передумал? Надолго?
Джастер пошевелил веткой угли.