— Кто… кто вас научил этому?
Даэ Нану улыбнулась, но чёрные глаза смотрели очень внимательно.
— Матери наших матерей и отцы наших отцов звали его Дэвэл. Он тот, кто всё знает и поёт, как птица. Так ты готова узнать, что на сердце у твоего милого?
Я кивнула, понимая, что от Джастера такого признания точно никогда не дождусь.
— Тогда подумай о нём, красавица. Вспомни его, когда он с тобой рядом.
Вспомнить, когда он рядом… Как он смотрел… Как обнимал… Ох, Джастер…
Кхэратун домэр кивнула, прикрыла глаза и что-то зашептала, мешая колоду. Замерев, она открыла глаза, и с сосредоточенным видом начала выкладывать картинки на стол рисунками вниз. Закончив, она с улыбкой положила карты по левую руку и взглянула на меня.
— Не бойся, красавица, — она стала переворачивать карты рисунками вверх. — Думаю, что всё у вас будет…
Глядя на то, как с каждой открытой картинкой исчезала улыбка, я поняла, что если у нас с Джастером что-то и будет, то одни неприятности.
Эти картинки не были похожи на те, что я видела у Шута. Они были совсем другими.
И сердце неожиданно успокоилось.
- Ничего не понимаю, — Даэ Нану хмурилась, водя морщинистой рукой над разложенными картинками. — Что за глупости они мне говорят?
— Глупости? — я рассматривала картинки.
На самой первой — я едва не покраснела от такого бесстыдства, — были обнажённые любовники в густом лесу. И ладно бы, они лежали ко мне вверх ногами, а то ведь я видела их как есть…
Ниже этой парочки лежали две карты. Прямо на меня смотрел суровый мужчина с кинжалом и коротким жезлом в руках. Он сидел на ступеньках вардо, за его спиной висело колесо, а рядом стояла чашка. В паре к нему была девушка в богатом наряде, в окружении цветов, с кинжалом и кнутом в руках. Но она смотрела на кхэратун домэр.
Ниже под любовниками лежала картинка с разноцветным колесом, и последней красовалась картинка, на которой кузнец подковывал лошадь.
Отдельно в два ряда лежали ещё восемь картинок.
В верхнем ряду первой была женщина, плачущая на могиле. За ней двое мужчин играли кости на деньги. На третьей снова была печальная женщина, и замыкал ряд мужчина в красивых доспехах.
Второй ряд начинался с больного, лежащего в постели. Дальше человек в богатой одежде стоял над раскрытым сундуком с деньгами и держал в руках набитый кошелёк. За ним мужчина с задумчивым видом сидел под деревом. А на четвёртой… На четвертой был жутковатого вида скелет в белых лохмотьях.
— Ой вэй, кто-то из вас двоих говорит мне неправду, — кхэратун домэр постучала пальцами по бесстыдной парочке. — Не смотрел он на тебя, красивая? Боро Лил мне другое говорят. Совсем другое.
Щёки стали наливаться краской. И почему эта картинка тут оказалась?! Вон же их сколько, могла бы и другая быть…
— Это давно было, — я рассматривала домотканую дорожку, потому что смотреть на Даэ Нану было стыдно. — И всего несколько раз. Я ему не нравлюсь.
— Ай-яй-яй, — поцокала языком моя собеседница. — Нехорошо старую женщину обманывать, красавица. Вижу-вижу, что есть у него чувства и к тебе, и к сопернице твоей. И не может он решить, кого из вас предпочесть. Конь у тебя норовист, так и ты не так проста, как себя показываешь. Гордая ты и цену себе знаешь, и в себе уверена. Есть у тебя сила повлиять на него. И пользуешься ты ею успешно. Только сейчас оба вы недовольны друг другом. От несправедливости оба страдаете, друг от друга отвернулись.
— Больше они ничего не говорят? — я сердито покосилась на картинки. Тоже мне, новости. Это я и так знаю. Только вот влиять на Джастера я не умею. Врут они всё.
— Как же не говорят, ласковая, — палец женщины скользнул по картинкам ниже. — Уж не знаю, откуда возлюбленный твой про судьбу проведал, но правду тебе сказал, связаны вы. К лучшему ваши пути сошлись, Боро Лил так говорят, — узловатый палец постучал по разноцветному колесу. — А они никогда не лгут. Вот, видишь, кузнец? Это большое счастье и удача во всех делах. Счастливое замужество тебя ждёт, красавица, зря слёзы льёшь.
В полном ошеломлении я переводила взгляд с картинок на довольную кхэратун домэр и обратно.
Замужество?! Меня?!
Чтобы я и Джастер…
Да никогда в жизни!
Я не хочу замуж! Даже за него! Я — ведьма, в конце концов!
Я просто хочу, чтобы он…
— Вижу, сомневаешься ты в моих словах, красивая? — усмехнулась Даэ Нану. — И верно, есть у тебя повод поволноваться. Не всё так просто с милым твоим. Вижу, когда встретились вы, плохо ему было, ой, плохо, — палец женщины скользил по верхнему ряду. — Поражение он потерпел от женщины, соперник его вверх взял в битве любовной. Вот и глодали его обида и тоска сердечная. И с тобой у него поначалу не любовь, а дела ненадёжные да рискованные были. Много забот вижу, тревогу и беспокойство вижу, и вижу, что в деньгах он потерял из-за тебя много.
Я сидела с открытым ртом. Ничего подобного просто не ожидала услышать. Это было слишком… слишком невероятно. Откуда-то эти картинки рассказывали нашу историю так, что я сама лучше не рассказала бы.
Много потерял… Да уж, Кронтуш Джастеру во всех смыслах не дёшево обошёлся.
Да и мне тоже.
Даэ Нану взглянула на меня и удовлетворённо кивнула.
— По твоему лицу вижу, и Тарно Лил правду говорят. Не так ли, хорошая?
Я только кивнула, закрыв рот и давая понять, что готова внимательно слушать дальше.
— Печалят его отношения ваши, — женщина указала на третью карту. — Огорчает и обижает его что-то.
На её вопросительный взгляд я только пожала плечами.
— Я его не обижаю. Он сам…
— Не права ты, красивая, — покачала она головой и постучала пальцем по четвертой картинке, где был нарисован мужчина в парадных доспехах. — Нет у него к тебе зла. На сердце ты у него, о тебе он заботится. Во всём можешь на него рассчитывать, во всём он тебе поможет.
Сердце взволнованно билось и мне очень хотелось, чтоб всё сказанное оказалось правдой, как и до этого.
— Почему он тогда…
— Неспокойно у него на сердце, красавица. Ох, неспокойно. Вот, видишь, болен он и не только прошлым, — она постучала пальцем по рисункам с больным и богатым мужчинами. — Душа и сердце у него болят. Думает он о тебе, много думает и хорошо думает. Всем ты ему нравишься. И умом, и лицом, и характером непростым.
Великие боги… Я верила и не верила тому, что слышу.
Я у него на сердце и ему нравлюсь… Неужели это правда?!
— А ещё что они говорят? — взволнованно смотрела я на картинки. — Что?! Почему всё не так, как…
— По сердцу ты ему, тянет его к тебе, сильно тянет, — кхэратун домэр довольно улыбалась. — Только своим чувствам он воли не даёт. О себе плохо думает. Сердится на себя за чувства свои. Не верит он, что любви достоин, и что ты с ним быть захочешь. От неверия он к тебе не идёт.