Кхван мёртв. Значит, пока нам больше боятся нечего.
— А ты как?
Он только хмыкнул в ответ, потому что к крыльцу подошла кхэратун домэр. Я поспешно спустилась со ступенек, понимая, насколько невежливо было стоять там одной.
— Простите нас, — я виновато опустила голову. — Простите…
— Ой вэй, — раздалось в ответ. — Что за шавхани! Весь домэр спасла, такой страх поборола, а прощения просит!
Я вскинула голову, но женщина уже смотрела на Шута.
— А ту баро мурш!
Сопровождавшие кхэратун домэр переглянулись.
— Мелван…
— Ой вэй! — воскликнула Даэ Нану. — Где ваши глаза были?! Кто этого бэнга бил, пока вы в кустах сидели, храбрости набирались?! Ты, Сейву? Или ты, Ачан?
— Все вместе бэнга победили, матушка. — Джастер спокойно выступил вперёд, пресекая спор. — И откуда в ваших краях такие звери завелись? Никогда не видал.
— Эй, да откуда же нам знать? — отозвался один из мужчин. — Сами такое впервые видим!
— А мы с госпожой его уже слышали не так давно. Дня три назад. Или четыре? Помните, госпожа Янига?
Я кивнула, подтверждая сказанное. Мужчины переглянулись и посмотрели на кхэратун домэр.
— Отведите Юнэ к Райко. — властно бросила Даэ Нану через плечо. — Ступай за мной, шахвани. И ты, раклэ. Разговор у меня к вам есть.
В вардо по-прежнему горела лампа, теплилась жаровня, всё также лежали на столике карты и стояли две пустые чашки.
Увидев всё это, я испугалась, как отреагирует Джастер, но Шут только мазнул взглядом по столику и встал справа от двери, как обычно изображая «пса». Вид у него был совершенно невозмутимый.
А вот Даэ Нану всплеснула руками и сбросила с плеч шаль, накрывая ей столик.
— Ой вэй… — тихо простонала она, схватившись руками за голову. — Ой, горе мне, старой… Шахвани не разглядела, про Лил позабыла…
— Они не потеряют силу, не бойтесь, — спокойно сказал Джастер. — Расскажите госпоже Яниге, что хотели сказать.
Кхэратун домэр выпрямилась, поправляя платок на голове.
— Что же ещё не увидели мои глаза? — она подошла к воину, глядя на него снизу вверх. — Чем на хлеб зарабатываешь ты себе?
— Песни пою и людей веселю, — улыбнулся в ответ Джастер, — И госпоже Яниге служу, покуда нужен.
Хотя ответ был в его духе, последние слова неожиданно резанули мне сердце.
«Не верит он, что захочешь с ним быть»…
— Писхари ты… — протянула Даэ Нану, недоверчиво меряя Шута взглядом. — Ой вей…Не видала я ещё писхари, который за хозяина бэнга задавит…
— Так я и не давил, — снова улыбнулся Шут. — Госпожа Янига силой Шанака владеет, и весь домэр помог с ним справиться. Расскажите госпоже про этого бэнга, матушка. Что вы знаете?
Кхэратун домэр снова смерила воина недоверчивым взглядом, отошла к столику и опустилась на подушечку, слегка поежившись от проникающей с улицы прохлады. Поверила она Джастеру или нет, но шаль убирать не стала.
— Домэр мой всю жизнь кочует, — она поставила на жаровню чайник. — Мужчины наши песни слагают и коней продают, женщины — пляшут да песни поют. Много селений мы видели, многое слышали.
Она коротко взглянула на нас, но Джастер, оперевшись на косяк двери, слушал молча. Я же вдруг почувствовала себя очень уставшей и невольно посмотрела на подушечку, где сидела раньше.
— Что ж это я, старая, о гостях забыла, — Даэ Нану заметила мой взгляд. — Садись, шахвани, дорогая гостья ты в моём вардо!
Я с благодарностью села и заметила в чёрных глазах непонятное выражение.
— Продолжайте, матушка, — напомнил о себе Шут. — Время позднее, вам от таких тревог отдыхать нужно.
— Верно говоришь, — кхэратун домэр взяла чашки и налила настой мне и себе. — Знает ли шахвани Тратал?
— Нет, — я покачала головой, отпивая подогретый напиток. — Что это?
— Город, в пяти днях пути. Шептали мне, что с этой весны люди там стали боятся темноты. С сумерек запираются они на все засовы и до утра жгут свечи. Потому как из темноты являются бэнга и утром находят только останки несчастных. А то и никого не находят.
— А что за бэнга, не говорили? — заинтересованно спросил Джастер.
— Разное говорили. — Даэ Нану снова внимательно посмотрела на воина. — И про рогатых, и про крылатых, и про зубастых сказывали. А пуще того молчали, потому как любого, кто про бэнга болтать начинал, очень быстро в темницу кидали, и больше никто их не видел.
— Интересно как… — воин задумчиво гладил короткую бороду. — А ещё за что людям рты закрывают, матушка?
— За разговоры непотребные о шувани одной. — серьезно смотрела на нас кхэратун домэр. — Говорят, что молода она и собой так хороша, что сначала младший хозяин Салаксхема, а затем и сам герцог перед её красотой не устоял. В замке его она живёт, ложе обоим греет и вертит ими, как хочет.
Я чуть настоем не подавилась, поняв, что Джастер не ошибся, говоря о богатых и влиятельных покровителях. Ведьма, которая вдруг из некрасивой старухи стала молодой и окрутила самого герцога и его сына… Да ещё разных демонов люди видели…
Великие боги! Ну за что мне такая судьба?!
— А имя этой шувани не слышала, матушка?
— Вахала люди её называли.
Взгляд Шута я почуяла даже спиной, но имя ведьмы мне ни о чём не говорило и я покачала головой.
— Благодарю, матушка, — Джастер отлип от двери. — Не смеем с госпожой больше вас утомлять.
Я допила чай, поставила чашку на пол и встала.
— А ещё болтали люди, — Даэ Нану тоже отставила свою чашку, — что любит герцог песни и музыку слушать. Кто ему по нраву придётся — золотом одаривает. А кто не угодил — навсегда исчезает. Потому обошли мы замок тот стороной и далёкой дорогой.
Я только украдкой вздохнула. Я бы тоже обошла, но именно туда Джастер как раз и отправится.