— Легче всего убить тело, но, если постараться, можно убить и душу. Особенно, когда у тебя есть дар и ты умеешь им пользоваться. А вот вернуть к жизни мёртвое… Ты знаешь, что у тёмного дара много граней? Дар ведьм — одна из самых простых, а в таком виде, как он сейчас, — и самых безобидных. Ведьмы прошлого могли куда больше, и дела у них были очень… разными.
— Грязными… — почему-то переиначила я.
— И грязными тоже, — согласился воин. — Хорошо, что ты это понимаешь. Так вот, что такое проклятие ведьмы, ты знаешь не понаслышке. А есть ещё проклятие некроманта. Так в древности называли служителей Смерти. В хрониках я читал, что задолго до Великой войны на границе двух королевств был богатый город, который принадлежал ордену некромантов. Но его служителей обманом убили, и выжил только один. Этот обиженный некромант втёрся в доверие к одному из королей и обрушил на город, предавший его орден и бога, которому они служили, целую армию, пообещав королю сокровища ордена. Но, когда солдаты заняли город и предавались грабежу и насилию, некромант принёс в жертву невинную душу и проклял всех, кто находился в городе. Обратил их в живых мертвецов и заставил трудиться на благо себя и своего бога. Понимаешь разницу в силе, ведьма?
Я кивнула, поражённая такой историей. Целый город ходячих мертвецов… Жуть!
Это не мужиков к свиньям приворожить…
— И что с ним стало потом?
— Основал орден заново. Люди-то с таким даром рождались. Богу были нужны служители, и им нужно было у кого-то учиться.
— Почему ты рассказал мне это?
— Жизнь — это всё, что есть у человека, Янига. А любовь — самое ценное в жизни. — Джастер повернул голову, глядя прямо мне в глаза, словно желая убедиться, что я понимаю его правильно. — Однажды, очень, очень давно, я в приступе безумия утопил в крови целую деревню, потому что её охотники бросили мне вызов. Меня остановила она. Я увидел её и забыл обо всём. — Он прикрыл глаза и вздохнул, явно вспоминая свою возлюбленную.
Но это длилось всего несколько мгновений. На меня уже снова смотрел холодный и спокойный, как скала, воин.
— А теперь меня не остановит никто. Только я сам.
Пока я пыталась осмыслить услышанное, Джастер встал и скрылся за деревьями, бережно и бесшумно ступая по влажной земле, по колено утопая в папоротниках.
Я же сидела, открыв рот, ошеломлённая таким неожиданным признанием.
Да я вообще о нём ничего не знаю, оказывается.
Бедный мальчик-музыкант, сбежал от злых разбойников, воспитывался в богатой семье, влюбился в дочку хозяина и от несчастной любви подался в наёмники…
Х-ха… То-то он надо мной смеялся… Придумала красивую сказочку, глупая ведьма.
А не хочешь безумного убийцу, который вырезал целую деревню? И спасение уцелевших жителей чудесным появлением девицы, в которую он влюбился с первого взгляда?
Небесная любовь… Если он был таким чудовищем, конечно, она его отвергла и выбрала другого…
Очень, очень давно… Год, два, три? Мммм…. Пять?
Конечно, за месяц, — всего месяц?! — путешествия с Джастером мне уже кажется, что прошла целая жизнь и даже не одна, но он же немного старше меня…
Нет, я не слышала о таком чудовищном преступлении за последние несколько лет. Хотя я и о резне под Упочкой не слышала…
И тут у меня в голове что-то щёлкнуло, и всё сложилось.
Ну конечно!
Вот оно в чём дело! У него — тёмный дар! Вот тебе и заговорённая рубаха, вот почему он носит чёрное, говорит, что не волшебник, и поэтому так много знает о ведовстве и даже о служителях Смерти!
Но в Эрикии не рождаются мальчики с тёмным даром! Только ведьмы!
Значит, Джастер действительно откуда-то… очень издалека.
И почему-то рядом с этим «издалека» даже Сурайя кажется мне соседней деревней.
И тут меня озарило снова.
Оставить прошлое в прошлом и не повторять старых ошибок…
Деревня тогда — деревня сейчас. Джастер в гневе — Джастер в ярости… Возлюбленная, которая его отвергает, — ведьма, которая прогоняет… А если ещё и слова похожие были…
Я закрыла лицо руками, поражаясь такому ошеломительному удару судьбы. Я даже представить не могу, что он пережил…
Клин клином…
Великие боги… Шанак, Датри… Может, когда-то он и был жестоким чудовищем, но сейчас он другой. Я видела, как он защищал простых людей и помогал им, ничего не ожидая взамен. Я знаю, как он страдает от той раны, что бы он там ни говорил про исполненный договор…
И про судьбу.
Не его женщина…
Я и не собираюсь занимать её место. Я просто хочу, чтобы он остался со мной и любил меня.
Я не знаю, что нас с ним ждёт. И… и не хочу знать.
Но я… я люблю такого Джастера. И хочу занять место в его сердце. Разве я многого хочу? Чем простая любовь хуже небесной?
Неужели в нашем будущем нет такой бусины? Хотя бы маленькой…
Только, пожалуйста, если вы меня слышите: я не хочу больше быть таким клином в его судьбе.
Воин вернулся, когда совсем стемнело и я уже устроилась на нашей постели, закутавшись в свой плащ. Воин молча лёг рядом, и сразу стало тепло.
— Доброй ночи, Джастер. — Я прижалась спиной к его спине, наслаждаясь теплом и снизошедшим умиротворением. Вот чего мне так не хватало эти дни…
— Доброй, — после короткого молчания тихо отозвался Шут, и я погрузилась в сон.
15. Ведьма-защитница
К утру я поняла, что спать на папоротниковой подстилке не только мягче, чем на земле, но и заметно теплее. Несмотря на соседство Шута, я закуталась ещё и в полог: утро было серым и промозглым, вокруг стоял туман, а от влажной земли ощутимо тянуло холодом.
Моя возня разбудила воина. Но не успела я подумать, что он сейчас встанет и уйдёт, как меня накрыло сверху чёрным, и сразу стало очень тепло.
Какой же у него чудесный плащ…
Пригревшись, я снова уснула.
Разбудил меня негромкий и спокойный голос, позвавший вставать и завтракать.