— Земля взяла. — спокойно ответил он. — И не спрашивай больше, ведьма. Это не твоя грань. Незачем тебе об этом знать. По-хорошему, тебе и видеть не следовало.
Я только тихо вздохнула, смиряясь с его ответом. Не моя грань… Зато у самого Шута этих граней — куда не ткни. Пальцев не хватит пересчитать.
С такой-то силищей и способностями мог бы ведь и во дворце каком жить, с золота есть, на мягком спать. А он по дорогам бродит, под кустами ночует, сказки рассказывает…
Говорит, что людей не любит, а сам им помогает.
Вот этого я никак не могла понять.
Зачем ему это?
Зачем ходить по дорогам и прикидываться бродячим шутом, когда он настолько сильный тёмный… Нет, не колдун. Колдуны свою силу во зло людям направляют, а Джастер не такой.
Но бывают ли волшебники тёмными?
И ведь не спросить ни о чём: опять или промолчит или судьбой отговорится.
— Служители Смерти все такие? Или опять скажешь, что ты не…
Шут остановился, и я прикусила язык, ругая себя за несдержанность.
— Я сказал: хватит, ведьма. — Он оглянулся. Светлые глаза вновь потемнели. — Какое слово тебе не понятно?
— Всё понятно, — торопливо буркнула я в ответ. — Извини.
Воин ничего не ответил и снова пошёл по дороге.
До самого колодца мы молчали.
— Как думаешь, у них с Кериком получится?
Мы остановились у колодца. Джастер поставил на землю ведро, и протянул мне повод Огонька.
- Отойдёт он возле неё, согреется. И дело общее поможет.
Воин спокойно сбросил колодезное ведро вниз. Загремела разматывающаяся цепь.
Согреется? Дело общее…
Ах ты ж… Вот в чём дело…
— Как ты со мной?
Ответом стало поскрипывание ворота, звякание поднимаемой цепи и фырканье лошадей.
Согреется он…
Я оставила Ласточку на водопой и отправилась осматривать огороды, поглаживая браслет на запястье.
Мне хотелось верить, что Джастер со мной не только из-за общего дела.
Огороды были сильно потоптаны, видно, что рвали здесь без огляду. Гороховые стебли, рваная ботва репы и моркови, луковые перья… Всё засыхало вперемешку с распаханной землёй на грядках. Кое где я видела следы коровьих копыт, куриные лапы и невнятные большие вмятины. Их можно было бы принять за след людей, только ни пятки, ни носка не различить.
Джастеру бы показать, наверняка он…
Я вспомнила вчерашнюю репу и покачала головой.
Шут наверняка всё это уже видел.
Но есть хотелось — сыра всем досталось по небольшому кусочку, — и я стала искать уцелевшее.
Очищая от земли очередную найденную морковку, я вдруг поняла, что она тонко и едва уловимо пахнет клевером. Можно подумать, я не на огородах сидела и в земле копалась, а шла по заливному лугу.
Клевер. Джастер всегда пах клевером. Но разве магия может… пахнуть?
И сколько же силы он вчера тут вложил, что до сих пор его запах чуется?!
Зато понятно, как он с теми разбойниками на поляне справился…
Любопытно, тогда тоже клевером пахло?
Бросив морковь в подол платья, где уже лежали несколько её подружек, четыре репки, две пригоршни гороховых стручков и даже пара молодых кочанчиков капусты, я только вздохнула, удерживая ткань мешком.
Кем бы Шут ни был, он умел о многих вещах думать заранее.
Надо было сумку взять. А то так и хожу, простушкой деревенской…
Когда я вышла к колодцу, воин наливал воду в ведро. Лошади, уже напоенные, довольно пофыркивали и оглядывались по сторонам, жуя удила.
— Вот, — я держала подол двумя руками, чтобы не рассыпать.
— Неплохо, — он оценил мою «добычу» одним взглядом. — А как лошадей поведём? У меня две руки, а не четыре.
— Ну, извини, — сердито буркнула я в ответ. — Во что могла, в то и сложила.
— Угу, — он подошёл ко мне, без зазрения совести туго закрутил подол и запихнул скрученный конец под мой пояс.
— Ну вот, донесёшь, не рассыплется, — он довольно оглядел дело своих рук. — Бери лошадей и пошли.
— Я как на сносях, — пожаловалась я, разбирая поводья. — А по-другому никак нельзя?
— Не переживай, — он взял полные вёдра и пошёл вперёд. — Не десять лун носить. Зато поедим.
Придерживая одной рукой поводья Ласточки и «хвост» от узла из подола, второй я крепко взяла поводья Огонька. Лошади шумно принюхивались, чуя вкусный запах. Надо будет их морковкой угостить…
Не десять лун…