— Но ты ещё владеешь магией и разбираешься в ведьмовстве!
— А это запрещено? — Джастер откровенно усмехнулся, бросив в воду травы для отвара. — Или, по-твоему, шут должен быть неумехой-уродцем, наряжаться как петух и позволять себя шпынять всякому, кому не лень?
— Нет, конечно! — возмутилась я. — Но ты всё время мрачный и шутишь редко…
— И каким же, по-твоему, должен быть шут? — не стал он спорить.
— Весёлым, — я сама набычилась, рассердившись из-за его отговорок. — Улыбаться, радоваться, смеяться. Песни всякие петь, других веселить, в конце концов! И вообще, шуты ярко одеваются, а ты весь в чёрном, и бубенчиков у тебя нет…
— Да ладно? — он удивлённо приподнял бровь, а я вспыхнула от такого намёка.
— Джастер!
— Что? Они тебе разонравились?
— Это не те бу… Не та шутка!
— Разве?
— Прекрати!
— Что именно?
— Это! Тьфу! Отвечать вопросом на вопрос!
— А я отвечаю?
— Джастер! — я вскочила на ноги, но он и бровью не повел, поворошив веткой в костре и подкинув туда дров.
Та-ак… Всё ясно.
— Ты опять надо мной издеваешься.
— Нет, — он покосился на меня и еле заметно улыбнулся. — Я пошутил. Садись, не стой.
Я села, всё ещё сердитая на него. Шут снял котелок с огня и разливал отвар по чашкам. И тут меня осенило. Что если спросить по-другому? Вдруг он скажет что-то такое, что приоткроет завесу тайны?
— Может, тогда расскажешь, откуда ты?
Он внимательно взглянул на меня.
— Да ты прямо на глазах растёшь, ведьма. Уже начинаешь задавать правильные вопросы. — Джастер отставил котелок и взял свою чашку. — Зачем тебе это знать?
Настала моя очередь хмыкать и пожимать плечами. Вопрос как вопрос, что такого? Ничем от остальных не отличается.
— Мы столько прошли вместе, а я до сих пор ничего о тебе не знаю, кроме того, что ты шут, — я не спешила брать свою чашку — слишком горячо, пусть остынет немного.
— А я знаю о тебе, что ты ведьма, — усмехнулся воин. — Мы квиты, не находишь?
— Но ты про меня и так всё знаешь! С самого начала знал, больше чем я сама! А сам ничего не рассказываешь!
Джастер жёстко и в то же время горько усмехнулся, а его глаза снова потемнели.
— Разве? Ты уже знаешь обо мне намного больше, чем кто-либо ещё. Несколько лет назад я бы тебя убил за куда меньшие знания обо мне, — он помолчал, пока я осознавала всю глубину его откровенности. — Почему ты называешь себя ведьмой?
— Потому что я ведьма, это моя суть и призвание, — мрачно огрызнулась я, понимая, что он опять ушёл от ответов.
— Вот именно, — весомо подтвердил Джастер. — Я тоже тот, кто я есть.
— И всё равно ты не похож на обычных шутов, — пробурчала больше из чувства противоречия, но он неожиданно ответил. В своей неповторимой манере.
— Может, потому что они люди, которые изображают шутов? А я Шут, который пытался быть человеком?
С этими словами он замолчал, уставившись в огонь с таким видом, что ясно была поставлена точка в этом разговоре.
Но пищи для размышлений и без того было достаточно. Шут, который пытался быть человеком…
Странно-то как он сказал… Даже не по себе от такого.
Великие боги… Опять я ничего не понимаю. Хотела разобраться, а только запуталась ещё больше.
То он «пёс», то он шут, то не волшебник, то не менестрель…
Определился бы, что ли…
Если его с детства учили убивать, то почему он так настаивает, что его ремесло — шутовское?
На кого болотник раззявил пасть?
Неужели Джастер был шутом при дворе знатного вельможи и при этом из него готовили тайного убийцу? А когда он совершил такой проступок, то сбежал в другую страну, спасаясь от гнева своего покровителя?
Но к чему тогда фраза про людей, которые изображают шутов?
Я потёрла виски, посмотрев на хмурого воина, который укладывал в костёр какие-то большие куски глины и засыпал их сверху углями.
Кем бы Джастер ни был, в умении уходить от ответов и отвечать загадками ему не откажешь.
Как я и надеялась, он приподнял завесу тайны. Но ровно настолько, что вопросов только добавилось.
Выходит, скрытность и недоверчивость — это природные черты его натуры, которые просто усилились из-за случившегося.
Одно я знала точно: свою любовь он встретил несколько лет назад, и её отказ сильно изменил тогдашнего мальчишку.
Из каких же далёких далей ты пришёл, Джастер?
В полном молчании мы сидели у костра. Воин пил отвар да следил за огнём, вороша угли веткой и подкидывая новые, чтобы куски глины, которые он туда сунул, прогревались со всех сторон.