Я молча кусала губу, понимая, что он прав.
Пока я боялась разбойников, то и в самом деле не думала о нежити и не сомневалась в своей силе и том, что справлюсь с такими тварями. Доверилась себе и дар раскрылся.
И Джастер это знал. Он знал меня лучше меня самой.
И удивительным образом видел мою судьбу, ненавязчиво и уверенно направляя неразумную ведьму в нужное русло.
«Чёрный — цвет защиты и защитников, он символизирует ночь, соединение всех сил и отсутствие лжи» — вдруг вспомнилось мне давно прочитанное.
«Я всегда говорю правду».
А когда не хочет говорить, то молчит или просто уходит от ответа. И делает это мастерски.
Великие Боги, мне уже стыдно за то, что так про него подумала и сказала.
— Джастер, прости…
— Не за что, ведьма, — не глядя на меня холодно отозвался он, и начал есть.
Обиделся.
Ох, Янига… Ладно, сама обидела, сама и исправлю.
Я подошла к мрачному воину, уберегая юбку от искр, и осторожно коснулась плеча под шелковистой тканью волшебной рубахи.
— Прости, пожалуйста. Я не хотела тебя обидеть.
Шут молча откусил очередной ломоть мяса.
Ну что за упрямец…
— Джастер… — я села рядом с воином, тщательно подобрав юбку подальше от огня. — Не сердись. Пожалуйста. Я просто очень переволновалась из-за всего этого, вот и… подумала…
Шут покосился на меня, но снова промолчал, продолжая жевать. Только обиды в этом молчании было заметно меньше.
— Просто когда ты так недоговариваешь, я потом себя чувствую обманутой.
Воин доел и посмотрел на меня.
— Иногда лучше промолчать, чем сказать, ведьма. Всё, что тебе было нужно знать, ты знала.
Под его спокойным холодным взглядом я закрыла рот, проглотив все возражения.
Да и что я могла ему сказать?
Снова поругаться только из-за своего упрямства?
Ну уж нет. Я не для того прощения просила.
— Что мы теперь будем делать?
— Завтра подумаем, — воин спокойно взял из миски новый кусок. — Утро вечера мудренее.
Опять он загадками разговаривает. Вот все слова простые, а как он их складывает — ничего не понять. Как с песней про Игрока.
— Джастер, что это за песня была? Ты только не сердись, она очень красивая и мне понравилась! Просто я опять ничего не поняла…
Шут поставил миску на землю и внимательно посмотрел на меня.
— Тебе и не надо понимать. Просто надо было тебя в чувство привести. Что первое в голову пришло, то и спел. Забудь.
Забыть?
Ничего лучше, чтобы разжечь моё любопытство, он бы сказать не смог.
— Почему забыть, Джастер?! Она очень необычная. Что это за сказка? Я никогда такой не слышала.
Воин посмотрел на меня, помрачнел и сунул в рот последний ломоть мяса из миски.
Ну уж нет, так просто он не отделается.
— Только не говори опять, что я приставучая, как клещ, — насупилась я в ответ. — Расскажи. Я всё равно не отстану, ты знаешь. Или сама придумаю такое, что ты на меня опять ругаться будешь!
Шут отвернулся, что-то невнятно пробурчав с набитым ртом.
— Джастер…
— Это не сказка, это легенда метавитов. Всё, успокойся. — процедил он, зачерпывая воду из ведра и прикладываясь к чашке.
Пока он пил, я обдумывала неожиданную новость. Легенда его племени…
Понятно, почему он не хочет об этом говорить.
Игрок… игра…
Не может быть!
— Эта песня как-то связана с той Игрой, про которую ты говорил? — Я чуть не подскочила на месте от неожиданной догадки. — Поэтому вы Игроки?
Воин поставил чашку и закрыл лицо ладонью. Губы шевельнулись, словно он беззвучно выругался.
— Джа…
— Какая ты всё же настырная, ведьма. — Шут говорил глухо. — Хуже клеща. Метавиты считают Игрока своим прародителем. Игра — это священный поединок и ни один Играющий никогда не назовёт себя Игроком. Этого достаточно.
Не глядя на меня, он взял пустую миску и начал срезать в неё готовое мясо с туши, с таким видом, что лучше вопросов не задавать.