Сначала прятки, а затем… сражение до смерти.
«Сильный враг — это хорошо… Значит, ты тоже сильна, раз тебя сочли достойным противником»…
Игрок всегда играет на равных.
Только вот я не была уверена, что эта Игра идёт именно так.
Ведь у Джастера не было герцогов, злой ведьмы, демонов, слуг, власти и денег, как у его врага.
У Шута была только одна молодая, не очень опытная и не всегда умная ведьма.
И он сам.
— Он сильнее тебя, да?
Я прикусила язык, ругая себя за высказанный вслух вопрос. Но Шут только резко и громко выдохнул, и повернувшись ко мне спиной, начал срезать последнее мясо с туши.
— Джастер?
— Играть на равных всегда интересно, потому что только так можно понять, чего ты стоишь на самом деле, — сухо бросил он через плечо. — Играть с тем, кто сильнее тебя — очень рискованно, но и победа над таким противником в разы достойнее. Меня так учили. И я считаю, что это правильно.
В разы достойнее… Ох, Джастер…
— Он намного сильнее?
Нож чиркнул по кости. Шут замер, стиснув пальцы на рукояти.
Великие боги… Неужели его враг настолько силён?
— Джастер… А отказаться от этой Игры нельзя?
Шут молчал, закрыв лицо рукой, а потом его спина дрогнула. Раз, другой, третий…
Неужели… Неужели он…
— Ха. Кха-ха-ха… Ха-ха-ха! — Хрипловатый, чуть кашляющий смех быстро стал чистым и искренним.
В полном недоумении я смотрела на воина, а Джастер воткнул нож в землю и хохотал, уперев ладони в бёдра.
Он смеялся громко и весело, я впервые слышала его смех, но было в нём что-то такое, отчего по спине бежали мурашки. Какие-то неуловимые нотки, от которых становилось… жутко.
— Ну, ты даёшь, ведьма, — воин вытер глаза рукавом. — До слёз насмешила. Надо же придумать такое…
— А ты бы рассказал всё по-человечески, я бы и не придумывала! — обиженно огрызнулась я.
— Рассказал по-человечески? — Джастер обернулся. На жёстком лице не было и тени улыбки или веселья. — Зачем тебе, ведьма?
Зачем? Что значит: зачем?!
— То есть ты мне не доверяешь? И как я после этого должна тебе верить?
— Так в этом всё дело? — Воин встал, грозно смотря на меня. — И как ты узнаешь, что я не лгу? Просто поверишь мне на слово, как верила до этого? Что мешает тебе это делать и так?
Неожиданный вопрос поставил меня в тупик.
Как я узнаю, что он лжёт? И в самом деле — как?
Почему я ему верила?
Как понимала, что он говорит правду?
Пока я молча открывала и закрывала рот, пытаясь придумать ответ, Шут вытер и убрал нож, взял ведро с водой и опрокинул его на затухающий костёр.
Угли зашипели и всё вокруг погрузилось в мешанину густых теней и призрачного лунного света.
Джастер в своей чёрной одежде просто исчез, словно его и не было. Я не успела испугаться или что-то сказать, как услышала его спокойный голос и только потом разглядела тёмный силуэт, едва очерченный лунными отблесками.
— Верить или не верить чьим-то словам, это личный выбор каждого, ведьма. Я очень не люблю, когда мне лгут. Поэтому говорю правду. А ты за себя решай сама.
— А как же разбойники? — я, наконец, нашлась, что возразить. — Хочешь сказать, что ты…
— Я — шут, — холодно обрезала тьма. — И был шутом. И остался шутом. В чём я солгал?
— Но ты убил их как…
— Как наёмник? И что? Разве я хоть раз утверждал обратное? Это моя работа, хоть ты за это не платишь. В любом случае, одно другому не мешает, ведьма. Или надо было оставить их тебе?
И не поспоришь… Шут из него отличный получился. А до этого «пёс», слуга-управляющий, трубадур… Да боги ведают, кем ещё он мог стать!
— Нет! Но ты… Как ты можешь быть и шутом, и наёмником?! Это же совсем разная работа! Я не понимаю! Ты совсем меня запутал…
Тьма негромко хмыкнула.
— Вот за умение быть… очень, очень разными метавитам и платят столько, что тебе и не снилось, ведьма. И если ты не понимаешь, когда тебе лгут, а когда говорят правду, я ничем не могу тебе помочь. Это внутреннее чутьё. Оно есть у всех. Но не каждый к нему прислушивается. Люди давно предпочитают жить в своих придумках, а не знать правду. Но если ты обманываешь себя, как ты можешь поверить кому-то другому?
Опять он меня пристыдил. Даже щёки горят…
— Я — спать, — он поднял обе миски и пошёл в сторону большого тёмного пятна, на фоне которого светилась тонкая нить.
— Стой! Подожди меня! — я вскочила, едва не запутавшись в подоле, и кинулась за воином, тщетно пытаясь разглядеть, куда наступаю. — Джастер, стой! Ой…
— Ну что ж ты делаешь, ведьма! — сердито буркнул воин. — Я чуть всё мясо не уронил.
— Прости, — я потирала лоб и нос, которыми врезалась в спину стоявшего Шута. — Прости… Я тебя не вижу почти.
— Куда ты бежала-то? — хмуро спросил он. — Тут идти всего ничего.