Говорить про находку я не стала. Пока я любовалась зеркалом, Шут откопал в одном из сундуков несколько покрывал и теперь застилал постель, и мне не хотелось привлекать его внимание.
«Я не люблю, когда мне лгут»…
А я и не лгу. Просто потом покажу, как-нибудь. Когда в городе будем.
Или не покажу. Какое ему вообще до дело до моих вещей?
Я же не обманываю его!
Он сам говорил, что лгать и не говорить всего — это разные вещи!
Это же просто зеркало!
Моё новое и красивое зеркало…
— Ну вот, готово. — Джастер довольно оглядывал постель. — По крайней мере спать можно. Всё, Янига, давай ложится. Тесновато, но места на двоих хватит.
Я кивнула, не сдержав довольной улыбки от такого предложения, и стала снимать платье.
Шут стянул рубаху, повесил её на стул, сбросил сапоги и завалился на кровать.
— Лампу погаси, не забудь. И дверь приоткрой, — он забрался под покрывало.
Выполнив его просьбу, я на ощупь осторожно пошла к кровати. Света из открытой двери всё же хватило, чтобы не натолкнуться на стол и стулья. С улицы повеяло заметной прохладой, и я сразу поняла, что в «сторожке» и в самом деле воздух был довольно спёртый.
— Можно, я у стенки лягу?
— Почему?
— Ну… там теплее.
— Ложись, — хмыкнул он в ответ. — Мне без разницы.
Я довольно нырнула под покрывало, а Джастер привычно приобнял меня одной рукой.
Но не успела я пригреться, как он внезапно спросил.
— Ты пауков боишься?
— Нет, — я насторожилась на всякий случай. — А что?
— Нет, ничего, — невозмутимо ответил он.
— Джастер…
— Ну, просто там, по стенке к тебе паук спускается. Жирный такой, лохматый. Ещё немного и по волосам…
— Джастер! Убей его!
— Янига, ты что?!
— Где твоя защита?
— Зачем?
— Прекрати! Я не хочу, чтобы он по мне ползал! Убей его! Или убери! Сделай что-нибудь!
— Ты же всяких букашек любишь, ведьма.
— Джастер!
— Да ладно, ладно, успокойся. Я пошутил. Нет там никого.
— Ты!…
— Спи, ведьма. Спи.
Конечно, спи… Сначала напугал своими дурацкими шуточками, а теперь: спи… И ведь даже настроения для любовных ласк у него нет, вон как спокойно обнимает…
Но, раз уж он на меня не сердится, может, тогда расскажет про эту песню ещё?
— А Игрок правда был прародителем твоего племени?
Шут невнятно хмыкнул.
— Ты решила отыграться, Янига? Всю ночь будешь меня вопросами донимать? Может, мне и правда, к покойникам спать пойти? Они пауков не боятся и молчат.
Опять он надо мной издевается!
— Джастер!
— Кто знает, ведьма, — спокойно отозвался он. — Метавитов считали стоящими между богами и демонами. Но я все же думаю, что они дети Шанака и Датри, как все остальные. Просто боги сотворили их первыми и потому они такие.
— Почему?
— Потому что Игрок — это сам Изначальный, Янига. Он всемогущий. И если бы он создал метавитов, то они бы жили и в других мирах. Но они живут только в Бездне. А в других мирах живут другие.
— Откуда ты…
— Читал. Маги древности знали и умели намного больше, чем сейчас. Только их книг днём с огнём не найти. Они писали, что Изначальный сотворил Мировую Лозу и миры на ней подобны листьям и ягодам лозы виноградной. Там, где они соприкасаются, могут открываться проходы из мира в мир. Некоторые маги умели проходить в эти врата и возвращаться обратно. Они и рассказывали о тех, кто живёт за пределами нашего мира.
Я слушала Шута, раскрыв рот. Он не переставал удивлять своими сказками и легендами.
— Джастер… Ты… ты столько всего знаешь и умеешь… Ты же можешь жить где угодно, и хорошо жить! Почему ты пришёл в Эрикию?
Воин тихо вздохнул.