Тарелкин. Это невыносимо!.. Сколько лет… что забот… что хлопот; (в сторону) меня кредиторы завтра же за ворот возьмут. (Вслух.) Это невыносимо.
Варравин (думает). Азартный человек — опасен. Если взять, а дела ему не сделать — он, пожалуй, скандал сделает. В нем совсем нет той скромности, как вот прочие просители. Ведь придет теперь проситель, точно овца Господня; что ты хочешь, то с ним и делай. А он так нет. Его Князь в Полицию хотел отправить — за помешанного принял.
Тарелкин. Неужели?.. За помешанного… Гм. Ваше Превосходительство! — да если он помешанный (смотрят внимательно друг на друга)… Ведь это уж лучше овцы Господней…
Варравин (думает). Н-да.
Тарелкин. Ведь ему веры нет, как хочешь кричи…
Варравин (про себя). Есть для таких случаев оборот… разве попробовать!.. (Думает.)
Тарелкин. Ей-Богу, Ваше Превосходительство, ведь он так уедет…
Варравин (решаясь). Хорошо!.. Пусть так!.. (Тарелкину.) Сей же час пишите мнение об обращении Дела к переследованию.
Тарелкин. Слушаюсь-с. (Садится и быстро начинает писать.)
Варравин. Пишите резко. Его Сиятельству так угодно… Сначала как обыкновенно, потом идите так: "а потому принимая на вид: Первое…"
Тарелкин (пишет). Первое…
Варравин. И проставьте здесь оные четырнадцать Пунктов о подозрении в любовной связи — знаете — из особого Мнения…
Тарелкин. Знаю, Ваше Превосходительство. Ведь их тятинька составляли.
Варравин. Ну да. За сим идите так (диктует): "и поставить следственной комиссии на вид обнаружить причины запирательства мамки Семеновой, и если потребуется, то приступить по закону, — к медицинскому освидетельствованию подсудимой". -
Тарелкин (пишет). Подсудимой.
Варравин (собирает бумаги). И тотчас в переписку, чтобы к докладу завтра было готово. Слышите?
Тарелкин (продолжает писать). Слышу-с.
Варравин (подходя к нему ближе и вполголоса). Между тем завтрашний же день утром вызовите к себе поверенного Муромских; да в глаза ему этим пунктом и пырните!.. Смотри, мол, борода, вот что грозит! Жизнь и смерть! Деньги!.. Двадцать пять тысяч, как один рубль. Чтоб тотчас были! Без проволочек и шатаний… (Идет в канцелярию.)
Тарелкин (в сторону). Как же это? (Думает.) — Пишем мнение; — Дело идет к переследованию; с Начальством сладить не можем, — а деньги дай! — (Прилежно пишет). Не понимаю…
Варравин (отворивши дверь в залу канцелярии). Господа! Бумаги к подписанию Его Сиятельства; только самонужнейшие и скорее.
Тарелкин (останавливается писать и думает). Не понимаю… (Махнув рукою.) А, были бы деньги… (Прилежно принимается писать во все продолжение следующей сцены.)
Шум. Входит толпа чиновников с кипами бумаг, которые они от тесноты держат над головами и таким образом обступают Варравина. Вся сцена идет быстро.
Чибисов (сдавая Варравину бумаги). Три бумаги по комитету, Ваше Превосходительство, да три отношения весьма спешные, — непременно надо.
Варравин (быстро их пробегая). М-м-м-м-ма так, знаю… хорошо (берет их на руку).
Ибисов (сдавая ему бумаги). Согласно вашему приказанию — весьма спешные.
Варравин (пробегая). М-м-м-м-м… Хорошо, м-м-м-м… (берет их на руку).
Герц (скоро). Ваше Превосходительство, у меня весьма спешные бумаги.
Варравин. Самонужнейшие?
Герц (складывая ему бумаги). Самонужнейшие.
Шерц (также складывая ему бумаги). Самонужнейшие, Ваше Превосходительство.
Все чиновники (вместе насыкаются с бумагами). Самонужнейшие.
Варравин (кричит). Тише! Что вы! Стойте! (Топает.) Больше ни одной бумаги не приму, — кончено!
Шмерц (вывертывается из канцелярии и сваливает на Варравина целую кипу). Самонужнейшие, Ваше Превосходительство!..
Варравин. Ай!!.. (Исчезает под бумагами и кричит глухим голосом.) Стойте!!.. Вы моей смерти хотите!..
Чибисов и Ибисов бросаются к нему и его поддерживают. Картина.
Занавес опускается.
Квартира Муромских. Утро.
Лидочка сидит у окна за пяльцами, подле нее Нелькин: в другом углу комнаты Атуева. Молчание. Входит Муромский в халате, осматривает всех и начинает бродить по комнате.
Муромский (остановясь против Атуевой). Ну… что же вы думаете?
Атуева. Ничего не думаю; дивлюсь только, зачем же мы сюда приехали?
Муромский (разведя руками). Ну — об этом уж говорили… делать нечего, не вытерпел.
Атуева. Теперь придумывайте сами.
Муромский. Да вы-то промеж себя что-нибудь да советовались?
Атуева. Какое тут советование. Она вот нарочно не говорит со мною ни слова, — тем и кончили.
Муромский. Я послал Ивана Сидорова Тарелкина проведать.
Атуева. Чего тут посылать? После такого пассажа ему двери укажут, да тем и кончат.
Муромский (смущенно). Что ж… теперь делать? -
Атуева. Я не знаю.
Муромский (со страданием). Да вы меня, сестрица, не мучьте. Я право… тово… как в тумане (делает жест).