Я вернулся к своим необыкновенным друзьям. Вздохнул и признался — не удалось предупредить моего инквизитора. Развеять грусть мне помогли, представив чету говорящих чаек, недавно прилетевших в нашу Сегилью и решивших в ней обосноваться. Сеньор Гавьото и сеньора Гавьота рассыпались в похвалах городу и остались нашим обществом очень довольны. Они рассказали, что им очень нравятся приходящие в Сегилью корабли, а сейчас с юга плывёт целая флотилия сразу. Почему-то болтовня о кораблях с юга очень обеспокоила сеньору Карлиту. Она стала подробнейше вызнавать об их оснастке, форме, о том, как одеты матросы. С каждым ответом сеньора Гавьото ворона становилась всё озабоченнее.
— Друзья, эти корабли уже завтра доплывут до Сегильи. И что-то я сомневаюсь, будто они простые купцы.
Мы все взволновались, а Чико приподнял и второе ухо.
— Мовры? Пираты?
Мне быстренько объяснили, что на город порой нападали, правда, последний раз лет двадцать назад. С тех пор, конечно, крепость содержат в порядке, но никто о войне и не думает. Я спросил:
— Как же предместье, за стенами?
— Даже представить боюсь! — ответила мне сеньора Пепита. — Оно как ловушка. Всего лет десять назад бедняки здесь осмелились построить первые домики.
— Что нам делать? — я до смерти перепугался. — Может быть, дон Бенито подскажет?
Весь вечер мы пытались придумать, как предупредить наших друзей и хозяев. Дон Бенито не поверил вороне, пересказывающей слова каких-то там чаек. Его куда больше заботил отъезд герцогини в поместье.
— Что там затеет эта колдунья? Ещё её провожает коварный кузен! Оставьте, наконец, ваши глупости!
Я подумал — вдруг корабли приплывут раньше? Чико со мной согласился, сказав, что начать атаку пираты смогут и ночью. Мы с ним решили дежурить в башне, откуда хорошо видна гавань. Сеньора Карлита наш план одобрила и заявила:
— Увидите что-нибудь подозрительное — нужно поднять шум непременно. Вороны, даже обычные, меня прекрасно поймут. Ты, Чико, залаешь и разбудишь собак. Кошки здесь бесполезны, но сеньору Негрито следует разбудить инквизитора. Мои друзья о нём очень высокого мнения, говорят, он разбирается в военных делах, а оборонять крепости всех мужчин в семье де Суэда обучают с самого детства.
— Ваши друзья?
— Да. Я в дружбе с одной здешней семьёй. Мой друг служит в городском гарнизоне, а жена его — одна из немногих, кто знает о необыкновенных животных.
— Подумать только!
— Вчера она уехала в селение по соседству, навестить матушку, как вернётся, я вас познакомлю.
***
Поздно вечером мы пробрались на башню, откуда было отлично видно море, предместье и большую гору, из-за которой должны были появиться корабли с юга. Караульные спали. Я удивился, что в гавани меньше кораблей, чем обычно, и это стало ещё одним поводом для тревоги сеньоры Карлиты.
— Нет военных судов… Почему-то несколько дней назад они отплыли из гавани.
— Может быть, на юг, навстречу тем кораблям?
— Хорошо бы, но сеньор Гавьото сказал, что на север.
Тревога не отпускала. Ночь была тёмной, но я видел отлично. Кораблей не было заметно, но задолго ещё до рассвета я разглядел движение возле горы. Мы стали присматриваться и прислушиваться. Плеск волн заглушил бы звук вёсел, если бы мы нарочно не старались понять, что происходит. Гору огибали несколько больших лодок. Они причалили рядом с предместьем, с них начали высаживаться люди и осторожно идти к боковым воротам.
— Пора! — закричала сеньора Карлита. — Если люди идут к тем воротам, им, значит, откроют!
— Измена! — Чико залаял. — Негрито, беги! Я — к тем воротам, предупредить караул.
— Сеньора Карлита, умоляю, разбудите моих хозяек!
— Сейчас мои подруги-вороны поднимут шум, а я — прямо к ним. Мой муж клюнет колокол.
Больше не было времени объясняться. Я помчался вперёд, благо здание инквизиции было совсем рядом с башней. Чико гавкнул в ухо спящего стражника и побежал в сторону дальних ворот, изо всех сил заливаясь лаем.
Вот стена. Караульный мне улыбнулся. Вот — знакомое дерево. В окне — щель, как раз для меня. Я проскользнул в комнату и с громким мяуканьем бросился в альков, где стояла кровать.
Мой друг почти сразу проснулся, я даже не успел запрыгнуть на одеяло.
— Негрито? Ты что? — Дон Себастьян прислушался. — Карканье, лай… — он вскочил, быстро обулся, схватил шпагу, пистолет и побежал вниз, на ходу натягивая камзол.
Дежурные стражники в инквизиции не спали и тоже прислушивались. Оба обернулись к дону Себастьяну, ожидая распоряжений, а он быстро сказал:
— Животные волнуются неспроста. Может быть, ложная тревога, но нужно проверить. Вы — на коня и со мной, вы — разбудите других и отправьте к главным воротам.
Я выскочил на улицу раньше. Ждал, пока инквизитор вскочил на коня, и помчался в сторону, откуда среди лая собак я различал голос Чико. Не знаю, поскакал он в ту же сторону, потому что понял мою подсказку, или считал малые ворота особенно уязвимыми, но и встреченному ночному дозору он приказал направляться туда же.
Я отстал, но дон Себастьян и стражник инквизиции успели, когда через открытые малые ворота начали проходить вооружённые люди. Рядом лежали убитые стражники крепости. Из окон соседних домов стали выглядывать разбуженные лаем и карканьем горожане. Мой друг направил коня к воротам, прострелил голову одному из врагов и воспользовался дымом и замешательством, чтобы захлопнуть массивную дверь. Наш стражник набросил засов, пока инквизитор отразил удар первого из опомнившихся врагов. К счастью, враги рассчитывали на тишину, наготове держали только ножи и боялись в темноте из пистолета попасть по своим. В крепость проникли не меньше десятка, двое против них бы не справились, но тут подоспел дозор, а из домов стали выбегать люди, вооружённые чем попало. Дон Себастьян громовым голосом приказал:
— Брать живыми! — потом первому подбежавшему горожанину: — В Сегилье измена. Взять под охрану колодцы! Бегите к ближайшему и передайте другим, — к стражникам: — Вы — к главным воротам, вы — поднять гарнизон. Мой приказ — все караулы усилить, все выходы перекрыть, поставить караулы к стокам для нечистот. Особо усилить караулы у пороховых складов! И разбудите дона Бернардо!
Оставшихся в живых негодяев скрутили и повели к казарме, где был размещён гарнизон, а дон Себастьян, крикнув:
— Остатки отряда, проникшего в крепость, сейчас ловить по предместью нет смысла… — бегом поднялся на башню.
Я — за ним. Моё кошачье сердце забилось от страха — что будет с предместьем, вернее, с сеньорой Фелисией и Инес? Почему я им могу только мяукать? Одна надежда — на сеньору Карлиту…
Мы поднялись и увидели плывущие к пристани корабли. Ночь почти скрыла их, сонные караульные могли не заметить, но теперь обольщаться покоем мы не могли. Моему инквизитору одного взгляда хватило. Он крикнул вниз:
— Колокола! Людей из предместья срочно звать в крепость! Когда начнут подходить — открыть ворота, пускать без телег, больших тюков, животных, которых не поднять на руках!
Я успел разглядеть огни в той стороне, где наш домик, и понадеялся — мои хозяйки проснулись, бегут… Маленый колокол храма в предместье зазвонил — глухо, слабо. Я понял — стараниями супруга сеньоры Карлиты. Люди у ворот перепугались, застыли, в их глазах вспыхнул ужас. Только окрик моего друга смог их заставить очнуться, но для предместья этот звон стал сигналом беды. До моих ушей донеслись крики, я увидел, как зажигаются факелы, и не заметил, что мой друг оставил меня одного. Он ускакал, а я тихонько спустился, жался к стене, но слишком боялся за своих славных хозяек. Пошёл побыстрее. Потом побежал. Потеряв осторожность, осмелился выбежать на середину дороги. Быстрее, быстрее! Не углядел, как рядом оказалась толпа. Не успел увернуться. Почувствовал боль.
Темнота.