Дон Себастьян примчался к центральным воротам, ожидая увидеть здесь коменданта. Спешился и заметил перепуганного капитана — заместителя дона Бернардо. Молодой кабальеро, занявший должность по протекции герцога, кажется, по родству, был бледен и сказал, заикаясь:
— Дон Бернардо убит!
— Как? Где?
— Дома, в своём кабинете.
— Проклятие! Измена глубже, чем даже я мог представить! Что стоите? Наверх, к пушкам! Сейчас к обоим воротам побегут люди предместья. Нужно опустить главный мост, а малый опущен. Канониры пусть нацелятся на причал и прикроют толпу. Стражники должны отгонять людей от ворот со стороны города во избежание давки. Паникёров на месте пристреливать.
— Как опустить мост? Пираты ворвутся вместе с толпой!
— Я сказал: канониры пусть нацелятся на причал! Должны успеть! Мы не можем оставить людей на растерзание моврам! — не слушая возражений, дон Себастьян сам приказал: — Мост опустить для людей из предместья! Капитан, на башню, за мной!
Молодой человек последовал за решительным инквизитором, втайне радуясь, что кто-то способен сейчас отдавать приказы и, наверное, знает, что делать.
Канониры все были на месте. Сосредоточены и смотрели на подплывающие корабли. Старик лейтенант, вытянувшись перед доном Себастьяном, доложил:
— Пушки пристрелены. Дон Бернардо всегда требовал содержать артиллерию в полном порядке.
— Светлая память дону Бернардо. Сейчас главное — прикрыть беглецов из предместья. Не дайте пиратам причалить. Хватит дальности до кораблей?
— Пока нет.
— В Сегилье измена. Посмотрим, как близко подплывут корабли, и узнаем, известно ли пиратам о дальности наших пушек.
Подошёл другой канонир:
— Что мы точно знаем — мовры сначала начнут грабить купеческие суда, бросившие якорь в нашей гавани. Там осталось мало людей, большинство матросов на берегу. Оставшиеся обречены, но нам это даст передышку.
— И если пираты рассчитывают на измену, то у них есть причина промедлить. Может, они ещё не догадались о неудаче отряда, пытавшегося проникнуть в крепость.
***
Не дожидаясь начала действий пиратов, дон Себастьян спустился, потребовал показать пленных и найти переводчика. Из пяти человек выбрал похрабрее на вид, может быть, главаря. Этот вряд ли что скажет. Быстро приставил шпагу к груди негодяя и спросил:
— Каков был ваш план?
— Собака, эспанское мясо, я… — он умолк, когда быстрым движением инквизитор пронзил его сердце, и не позволяя другим пленным опомниться, приставил к следующему окровавленное остриё.
Второй пленный стал клясться, что ничего он не знает, и миг спустя упал рядом с первым.
В глазах у оставшихся дон Себастьян увидел страх, которого добивался, и у третьего спросил поточнее:
— Вы должны были снять караулы у главных ворот, захватить пушки?
— Да, господин! Нам открыли вторые ворота, охранники были уже убиты. Мы собирались подойти к главным, рассчитывали внезапно напасть. Сейчас новолуние, корабли подошли бы почти незаметно… Мы думали взять город очень легко.
— Что ещё знаешь?
— Клянусь, ничего!
— Довольно пока! Этого — в каземат, тех двух — повесить.
Оставшиеся пленные упали на колени и стали умолять о пощаде, крича, что знают много о кораблях и о пушках. Дон Себастьян пожал плечами.
— Отправьте их в инквизицию. Я послушаю позже, есть ли у них, чем оплатить свои жалкие жизни. Люди предместья подходят.
Молодой де Суэда хмуро посмотрел на ворота и потребовал стражников отчитаться о выполнении своих приказов по усилению караулов. Заместитель дона Бернардо, капитан Альфонсо Альварес, теперь должный исполнять обязанности коменданта, молча встал рядом.
***
Инес проснулась среди ночи от громкого карканья крупной вороны прямо перед окном. Выглянула наружу. Птица смолкла и чёрными бусинками своих глаз посмотрела на девушку очень внимательно. Потом каркнула, будто хотела что-то сказать. У Инес сжалось сердце. Она выбежала из домика и проследила взглядом за птицей, пересевшей на стену, ближнюю к морю. Вскочив на небольшой чурбачок, девушка посмотрела на море, прислушалась. Луны не было. Плеск волн заглушал звуки, но тревога не отпускала. Ворона опять каркнула, пролетела чуть вперёд и обратно. Инес стала смотреть в том направлении, и когда глаза её привыкли к темноте, разглядела большие лодки на берегу. Обычные рыбаки такими лодками не пользовались, и Инес помнила хорошо — только вчера, когда они с бабушкой относили рыбацкие сети, этих лодок здесь точно не было!
Ворона сделала ещё один круг, потом туда и сюда в сторону малых ворот. Дальше медлить было нельзя. Девушка побежала в дом, разбудила бабушку, быстро оделась, на ходу рассказывая, что она видела. Сеньора Фелисия поняла с полуслова.
— Пираты! Мы здесь в ловушке! Глупая я, думала, это в прошлом давно…
— Скорее, скорее! — Инес сунула в пояс все деньги, немного еды — в маленькую котомку, схватила бабушку за руку, и они вышли за ворота. — Надо будить соседей. Негрито сегодня не дома, надеюсь, он в крепости.
Они быстро шли к главным воротам Сегильи и по дороге стучали в каждую калитку. Как раз из города донёсся лай собак, карканье, потом тихо звякнул колокол. Люди предместья проснулись, заметались, на дороге собиралась толпа. Кто-то крикнул, что пираты уже в предместье, страх охватывал бедняков, спешивших к крепости — единственному спасению. Другие пытались взять с собой вещи, но скоро несколько стражников прибежали и объявили приказ — времени мало, ни тюков, ни вьючных животных в город не пустят. Всем спасать жизнь и идти налегке!
Быстрее, быстрее! Люди бежали, полные страха. Сеньора Фелисия, задыхаясь, остановилась и привалилась к стене.
— Беги без меня!
— Бабушка, нет, никогда, лучше погибну!
— Беги!
К счастью, соседский парень, рослый мастеровой, подхватил сеньору Фелисию под руку и потащил за собой. Инес тянула бабушку с другой стороны, и так они вместе смогли добежать до ворот в числе первых. Толпа сзади них напирала. Пираты, решив, что в суматохе сумеют занять ворота, высадились на берег, но поверх голов беглецов грохнули пушки. Люди побежали быстрее. Тех, кто упал — затоптали, мало кто сумел встать или был поднят. Внутри крепости стражники кулаками и алебардами гнали дальше, вглубь улиц, не позволяя возникнуть здесь давке. Кричали: «На площадь!». Инес с еле дышавшей бабушкой сумели вскочить на ступени ближайшего дома, им открыли и позволили сесть у порога. Девушка поблагодарила мастерового, услышав в ответ: «Ради вас, сеньорита…», и через силу смогла улыбнуться, а парень побежал дальше, догоняя родню.
Какой-то здоровенный детина, почти обезумев, бросился к людям, державшим колесо опущенного моста, стал требовать повернуть его, закрыть ворота, сумел выхватить у стражника алебарду… Люди ускорили бег, сзади, услышав, что ворота закроют, напирали сильнее. Вот-вот началась было паника, и вдруг раздался выстрел. Детина упал, остальные стихли, очнулись и в предрассветных лучах увидели пистолет, дымящийся в руке инквизитора. Все пошли тише, боязливо оглядываясь на человека, в отчаянную минуту посмевшего взять на себя спасение жизни и приговор к смерти. Инес тоже смотрела, не в силах отвести глаз, пришла, как и все, в ужас, но страх, что Сегилья падёт, от неё отступил.
Дон Себастьян ушёл, а сеньора Фелисия, придя в себя, рассказала:
— Здесь рядом монастырь святой Клары. Я знаю мать Анхелику, она даст приют нам и, наверное, многим.
Женщины побрели по узкой улице старой крепости. По дороге Инес ахнула, услышав мяуканье и найдя у стены едва дышащего своего котика.
— Негрито, малыш! Тебя потоптали? Держись, мой хороший! Бабушка, мы все теперь вместе!
Уставшие, пережившие рядом тень смерти, покрытые пылью, две женщины шли, улыбаясь. Инес гладила своего котика, а он в её руках оживал и мурлыкал.
— Бабушка, его не сильно побили, скоро будет здоров, наш хороший!
***
В монастыре уже вовсю принимали беглецов из предместья. Среди них было множество раненых в давке, перепуганных, потерявших родню. Монахини сбились с ног, пытаясь как-то пристроить неожиданно появившихся в святой обители несчастных людей. Инес с бабушкой присели с краю на лавке, потом девушка встала, подошла к одной из монахинь и помогла ей нести большой кувшин с водой. Оказалось, она опомнилась первой. Другие беглецы, подавленные произошедшим, ждали решения своей судьбы, жавшись в занятых как попало углах, многие плакали. Одна из монахинь постарше быстро дала Инес указание напоить беглецов, потом спросила — многих ли девушка знает, грамотна ли, и велела ей составлять списки.