Я решил прогуляться. Чико был занят на складе, а сеньора Карлита — в гостях у друзей. 3абрался на крепостную стену и тихонько побрёл в сторону скалы, неприступной для всех, кроме доньи Элены. С грустью смотрел вниз, на предместье, где пираты разбили лагерь. Наконец, улёгся в тени там, где стена упиралась в скалу. Неожиданно услышал топот копыт. Стражники оживились, построились и приветствовали спешившегося внизу коменданта.
Как всегда быстрым шагом мой друг поднялся на стену и стал внимательно рассматривать скалы. За ним подошёл ещё один человек в строгом костюме. Вскоре к ним присоединились супруги Энрикес. Донья Элена на сей раз была одета очень изящно и совсем не так вычурно, как другие знатные дамы. Платье удобное, шея открыта для ветра, а не для взглядов, волосы не падают на глаза и защищены шляпой от солнца. Своим человечьим котом, с которым она пришла под руку, дама была очень довольна и других не искала. На коменданта муж и жена глядели с одинаковым интересом.
— Дон Себастьян, что вы придумали? — начал разговор капитан.
— Посмотрите вон на ту скалу. За ней — расселина. Если туда заложить порох и поджечь его из пищали, камни обрушатся на предместье, где пираты разбили лагерь, и где по дороге могут подвезти осадную башню. Донья Элена, способен ли человек добраться до этой расселины?
Женщина с изумлением распахнула глаза, потом выхватила из рук коменданта подзорную трубу и подбежала к бойнице. Смотрела очень внимательно примерно четверть часа, обернулась и доложила.
— Может. Медленно и очень ловкий. Только в сухое время, не утром, когда солнце не высушило росу. В скалах есть небольшие трещины, в них можно вбить клинья и крюки, потом протянуть верёвки, до нужного места сможет добраться ещё человек, а потом — перетянуть порох.
— Если первый сорвётся, верёвка, закреплённая на стене крепости, его спасёт?
— Здесь есть одна тропа немного в другую сторону, и место, где можно заранее закрепить дополнительную верёвку. Потом — крюки.
— Сильный ли шум, когда крюки вбивают?
— Не сильнее, чем лают собаки и каркает моя ворона.
— Ползти нужно ночью. Иначе пираты заметят.
— В лунную ночь.
— Полнолуние послезавтра.
Донья Элена набрала воздуха полную грудь, но тут вмешался ошеломлённый таким разговором муж.
— Дон Себастьян, вы безумны! Я не могу позволить жене так рисковать!
— Дон Фернандо! — серьёзно и внятно ответила донья Элена. — Я должна это сделать. Я это сделаю.
Муж и жена посмотрели друг другу в глаза, взявшись за руки. Улыбнулись, а комендант ощутил укол зависти. Прежде он мог назвать лишь одну безусловно доверяющую друг другу чету — своих мать и отца, с этого дня, без сомнения, и вторую — супругов Энрикес. Вслух дон Себастьян произнёс:
— Дон Фернандо, ваша супруга — исключительной смелости женщина. В её руках — спасение Сегильи. На ближайшие два дня забота о ней — ваша единственная обязанность. Донья Элена, вас я прошу объяснить, что вам понадобится для операции, выбрать помощников, а наш инженер, сеньор Перес, рассчитает нужное количество пороха.
***
Я был очень обеспокоен. Отчаянная донья Элена может как спасти Сегилью, так и погибнуть. Вечером ко мне прилетела сеньора Карлита.
— Сеньор Негрито, моя подруга, сеньора Энрикес, просила вам передать: ей очень нужна ваша помощь.
Я несказанно удивился.
— Чем я могу помочь отважной сеньоре?
— Не знаю точно, но ей очень важно, чтобы вы поджидали на полпути. Я вам покажу место и помогу.
Чего только не сделает храбрый кот ради своих друзей и своего города! Если у меня и были какие-то сомнения, то их развеял очередной штурм, предпринятый моврами на рассвете того дня, вечером которого блистательная сеньора Энрикес собиралась совершить беспримерный подвиг и обрушить скалу на головы мерзких пиратов. Враги атаковали на сей раз малые ворота, подкатив орудие, но не осадную башню. Наш комендант подозревал, что эта атака ложная, чтобы, отразив её, защитники крепости понадеялись на передышку, однако ему всё равно пришлось руководить боем. Действительно, атака длилась недолго — моврам хватило пары опрокинутых на них котлов со смолой. День коменданта был заполнен подготовкой операции доньи Элены, а ещё он изучал какие-то бумаги. Я старался быть ближе к своему другу, а он мне иногда улыбался, позволял забраться к нему на колени, гладил меня и пил много кофе.
***
Вечером, немного пораньше, чем собралась в поход донья Элена, сеньора Карлита с подругой, две сильных вороны, помогли мне занять место, где, как они мне сказали, остановится отдохнуть отважная скалолазка. Вороны потом улетели — им нужно было поднять шум в предместье и скрыть звук ударов, когда сеньора Энрикес будет забивать крюки.
Мне хорошо было видно, как смелая дама, обмотавшись верёвкой и закрепив на спине мешок с инструментами, стала осторожно ползти по скале. Ловкие руки ощупывали камни, находили еле заметные впадины, потом женщина переставляла ногу, отталкивалась и поднималась всё выше. Порой ей помогала свисающая сверху верёвка, порой она останавливалась, чтобы вбить крюк. Она была уже рядом, когда я заметил — её рука погрузилась в камень, где — мои кошачьи глаза не дадут соврать — не было ни намёка на трещину.
Вот донья Элена оказалась рядом со мной. Тяжело дыша, села на выступ, оперлась спиной о маленькое деревце и взяла меня на руки. Я чувствовал биение её сердца, ободряюще замурлыкал и ощутил лёгкий ветер. Что за ветер, если ни листок, ни травинка не шевельнулись? А отважная женщина тихонечко приговаривала:
— Не добраться мне без помощи твоего друга… Сколько силы в нём! Мне так много не надо, не бойся, Негрито… Ему это не повредит, никто другой не сможет взять его силу без спроса.
О чём она? Я испугался, посмотрел на женщину, понял — колдунья! А она улыбнулась.
— Хороший у тебя друг, но лишнего ему знать не надо. Он все силы, всю кровь до капли готов отдать ради спасения нашей Сегильи, только поэтому я могу через тебя взять у него немного силы, чтобы добраться до той расселины.
Я чувствовал — её сердце теперь бьётся ровно, глаза разгорелись, руки и ноги перестали трястись. Сеньора решительно встала, взглядом оценила остаток пути и бестрепетно поползла дальше, мне напоследок сказав:
— Возвращайся, Негрито! Вороны тебе помогут, но всё равно будь осторожен.
Я был осторожен. Переставлял лапку за лапкой. Добрался до сегильской стены. Распрощался с воронами, на радостях прыгнул со стены на ближайшее дерево, но, увы, ветка оказалась сухой и сломалась. Я упал.
Темнота.