Комендант и дон Фернандо Энрикес, не отрываясь, смотрели, как удаляется фигура доньи Элены. Капитан покусывал ус и сердито косился на друга. Дон Себастьян вдруг спросил:
— Что за ветер? Вы чувствуете? Странный ветер.
Не отрывая глаз от еле видной в свете луны жены, остановившейся на скале отдохнуть, дон Фернандо буркнул в ответ:
— Вы снова сутки не спали?
— Меньше. Штурм был на рассвете.
— Скоро новый рассвет. Напились кофе и отваров сеньоры Фелисии, неудивительно, что вам мерещится ветер.
— Мовры упрямо не желают заботиться о моём здоровье, — усмехнулся дон Себастьян.
— Поосторожней с отварами.
— Сеньора Фелисия то же самое мне говорит и не позволяет пить много.
— Надеюсь, она знает, что делает.
— Уверен.
Дальше мужчины смотрели молча, как храбрая дама приближалась к расселине. Затаив дыхание, они разглядели, как она оказалась на месте, махнула рукой, отдохнула, закрепила верёвки и вернулась назад гораздо быстрее.
Едва женщина ступила на стену, муж подхватил её на руки, а донья Элена лишь смогла прошептать:
— Я это сделала…
Двое мужчин перебрались по натянутым сеньорой Энрикес верёвкам, переправили несколько мешков с порохом и вернулись. Комендант отправил гонцов предупредить стражу, чтобы они успокоили жителей, которых разбудит грохот камней. Наступил черёд канониров. С первыми лучами рассвета грохнул взрыв. Со стены заворожённые люди смотрели, как скала дрогнула, пошатнулась, и лавина камней обрушилась на предместье. Снизу до людей на стене доносились крики и проклятия мовров. Главный шатёр был снесён. Завалена дорога из предместья к малым воротам — с этой стороны стало невозможно подкатить осадную башню, а груды камней не хуже глубокого рва здесь защитили Сегилью и от обычного штурма. В стане неприятеля возникла суета, даже паника. Пираты, не зная, будет ли ещё камнепад, или это вовсе землетрясение, спешно покидали предместье. Стали сворачивать шатры и со второй стороны, вдоль дороги, соединяющей Сегилью с другими провинциями. Защитники города, почувствовав вкус победы пришли в восторг. Крики радости разбудили весь город. Люди кричали «Ура коменданту!», «Ура сеньоре Энрикес!», «Ура нашим защитникам!» Дон Себастьян построил отряд, который достойно бы проводил неприятеля, потом поднялся на стену отдать распоряжения канонирам, и тут шум перекрыли другие крики:
— Смотрите!
Все замерли. Из-за горы, закрывающей город от южных штормов, появились новые корабли. В этот раз мовры не пытались маскироваться — горожане узнали их флаги. Не пиратский набег, а война. В один миг всё изменилось — возрадовались осаждающие, померкла радость у осаждённых. Постепенно одна пара глаз за другой переводили взгляд с кораблей на коменданта. Дон Себастьян обернулся и спокойно сказал в возникшей вокруг него растерянной тишине:
— Скоро штурм. Готовимся к обороне.