Я смотрел на бой с перекладины под крышей одной из башен. Видел всё: атаку-ловушку, бой кораблей и победу! Осада снята! Мой славный дон Себастьян и моя дорогая Инес будут счастливы! Я потянулся. Сверху увидел, что дон Себастьян нетвёрдым шагом уходит в комендатуру, надо же, как устал! Решил ему не мешать, а пока посмотреть, как причаливают эспанские корабли, и с какими восторгами их встретил город.
С трапа сошли важные сеньоры-офицеры. Их встречал дон Альфонсо. Издалека я не мог слышать, что они говорили, но догадался по низким поклонам — ему воздают почести как коменданту. И ещё я заметил — дон Альфонсо в ответ поклонился, потом сделал шаг и пытался что-то сказать, но его остановил губернатор, стоявший с ним рядом. Что-то мне не понравилось, и я смотрел со смутной тревогой, как торжественная процессия двинулась в город. Побежал в монастырь.
***
Молодой инквизитор проснулся ближе к полудню, когда по его щеке пробежал солнечный луч. Вспомнил, встал и прислушался. Сегилья праздновала победу, а самозваный комендант стал свободен. Дон Себастьян вздохнул полной грудью. Осада окончена. Он может, наконец, подать прошение о переводе на военную службу. Закончить дела, которые его держат в Сегилье. Вправе открыто ухаживать за Инес… Представил её глаза, улыбнулся совсем ненадолго… Много времени ему не дадут на ухаживания, нужно сегодня же с девушкой объясниться. Жаль, у него сейчас нет фамильного кольца де Суэда, одного из тех, которые неженатые и не принявшие обеты мужчины его семьи всегда держали при себе на случай помолвки. По семейной традиции, носившая такое кольцо сеньора передавала драгоценное украшение старшему сыну в день его совершеннолетия или другому юноше из семьи, если своих сыновей у неё не было. Иногда приходилось делать новое кольцо, сейчас их было не меньше десятка. Своё дон Себастьян отослал в замок Суэда, когда поступил на службу святому суду, и, надо же, зря.
Окинул взглядом стол со сложенными бумагами, быстро написал прошение о восстановлении на военной службе и прошение об отставке с должности следователя инквизиции с обязательством завершить незаконченные дела. Оба — без даты, неясно, когда удастся закончить дознание, но скрывать свои планы сеньор де Суэда не собирался. Второе — отчитаться перед графом Теворой. Поручение казначею составить финальный отчёт, вывести окончательную сумму по обязательствам, а излишек продуктов вернуть или продать в интересах графа де Тевора. Что ещё? Собственные дела.
Запечатанные конверты дон Себастьян передал в инквизицию, приказал оседлать коня, но вышел из комендатуры через запасной ход. За ним чуть не увязалась охрана.
— Зачем? Осада окончена.
— Но изменник не найден!
— Не думаю, что он станет действовать среди бела дня.
— Вас ждут во дворце губернатора! Или в ратуше… Или на площади.
— Я зайду в монастырь святой Клары. Не беспокойтесь, не ранен.
— Комендант…
— И не называйте меня комендантом.
— В госпитале остались только тяжело раненые. Кто на ногах — во дворце, простые — на площади.
— Тем лучше. Если весь город на площади, может быть, меня не заметят.
— Вас не заметят?! — стражник только развёл руками.
— Ну, хотя бы не остановят, — он тронул поводья, не глядя на покачавшего головой стражника.
Наблюдая за уезжавшим сеньором, стражники посовещались и решили всё-таки предупредить капитана Энрикеса.
***
В монастыре дон Себастьян очутился через четверть часа. На улицах людей было мало, но те, кто был, ему кланялись, а он притрагивался рукой к шляпе. Быстро тут не проедешь… Никто его не ждал, монахини и раненые удивились, но очень обрадовались.
— Поздравляем, сеньор комендант!
Наверное, раз десятый инквизитор попросил больше не называть его комендантом.
— Но, дон Себастьян, это ваша должность по праву! — воскликнула одна из монахинь. — Говорят, вы решили вернуться на военную службу?
«Наши монахини не совсем удалились от мира…», — подумал он, а вслух спросил:
— Могу я засвидетельствовать почтение матери Анхелике и поблагодарить её за наш госпиталь?
— О, сеньор, мать Анхелика сейчас во дворце губернатора. Она была совершенно уверена, что встретит вас там. И все уверены, что в должности вас утвердят, если, конечно, вы не уедете, — она вздохнула, — в Тевору.
Мысли сеньора де Суэда были не таковы, чтобы в святом месте произносить вслух то, что он думал. Сказал просто:
— Я поговорю с ранеными и с теми, кто за ними ухаживает.
— Как вам угодно, сеньор.
Вместе с хирургом дон Себастьян обошёл раненых, справился о здоровье, а глазами искал Инес. Почему её нет? Под конец спросил прямо.
— Сеньорита Рамирес покинула госпиталь?
— Нет, она готовит лекарства в другом конце патио.
— Я побеседую с ней.
— Зачем? — хирург чуть за голову не хватился, но остановить сеньора не смог.
***
Инес знала, конечно, что госпиталь навестил комендант, предпочёл проведать раненых, а не принимать почести во дворце губернатора. Ни капли не удивилась, но лишь краем глаза посмотрев на него, предпочла спрятаться. Вспомнилось, как с утра, сразу после победы, прибежал Санчо.
***
Он был в новом мундире, держался героем, всех поздравил и принял поздравления, а потом подошёл и к Инес.
«Здравствуйте, сеньорита!»
«Здравствуйте, и поздравляю вас, сеньор Санчо!» — ей было совсем неуютно под его восторженным взглядом.
Девушка опустила глаза, а бывший мастеровой сразу сник.
«Понимаю…» — тихо он протянул. «Вы, конечно, мне благодарны… Прошу вас, молчите. Я знаю — я всего лишь спас вашу бабушку, а вы грезите о том, кто спас город».
Инес стало больно, она быстро присела в поклоне и, не прощаясь, ушла, почти убежала.
***
Теперь девушка пряталась в патио, в уголке, отгороженном можжевельником, и тихонько толкла в ступке лекарство. Она слышала каждое слово. Узнала — комендант хочет поговорить с ней. Зачем? Её это только измучит, а он не должен догадываться. Но нечего делать, девушка встала навстречу мужчине и поздоровалась.
— Сеньорита Инес, я пришёл поговорить с вами, — он смотрел на Инес прямо, слегка улыбаясь, и погрозил пальцем тёршемуся о его ноги Негрито.
Девушка чуть не простонала: «Зачем?», но сдержалась:
— Что вам угодно?
— Повторить вам слова, которые недавно сказал. Вы необыкновенная девушка, сеньорита. Я никогда таких не встречал.
— Вы это помните? — ахнула юная травница, — я думала…
— Помню каждое слово, и ни одно не возьму назад.
Она распахнула глаза, еле дышала, не верилось, что ей не снится очередной сон… Мужчина шагнул ей навстречу, но его вдруг окликнули.
— Дон Себастьян, вот вы где! Вас все ищут!
— Дон Фернандо! — впервые дон Себастьян был не рад видеть друга. — Как ваша рана? — он процедил тоном, которым попросил бы капитана поскорее убраться.
— Пустое… Вас ищут!
— Кто и зачем?
— Дон Себастьян, — капитан, наконец, рассердился. — Вы сейчас нужны всем!
— Я сам себе, представьте, иногда нужен!
— Слышите, в ворота стучат!
— Госпиталь хоть могли бы оставить в покое! Пойдёмте!
Прежде чем последовать за капитаном, дон Себастьян серьёзно сказал Инес:
— Простите меня, сеньорита. Я скоро вернусь, и мы продолжим наш разговор.
Последние слова расслышали дон Фернандо и спешившая навстречу мужу донья Элена. Капитан остолбенел, а инквизитор об него едва не споткнулся.
— Вам нужно в постель, дон Фернандо!
— Вы… Зачем вы собрались разговаривать с сеньоритой Рамирес?
— Вы против?
— Вы разве не понимаете? Невозможно!
— Я хочу поговорить с сеньоритой, потому что мне есть что ей сказать. Почему невозможно?
От растерянности дон Фернандо только хватал воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег, а разозлённый дон Себастьян продолжил:
— Почему? Или… — он замер. — Сеньорита помолвлена?
— Я не знаю, — ответил капитан, запинаясь.
— Тогда почему? — дон Себастьян говорил тихо и яростно. — Почему мне нельзя поговорить с порядочной девушкой благородного происхождения? Здесь, где нас видят? Вы видите в этом дурное?
— Нет, но… — дон Фернандо еле смог говорить, заодно и подумал: за дурное слово о сеньорите он получит от друга вызов на поединок, или, без затей, кулаком.
Инквизитор не стал дожидаться ответа и быстрым шагом направился к выходу из монастыря, где его поджидал незнакомый ему суровый сеньор в окружении нескольких стражников.
Супруги Энрикес обменялись изумлёнными взглядами. Первым собрался с мыслями капитан:
— Неужели он и правда не понимает… Или…
Жена быстро откликнулась:
— Думаю, «или».
— Ничего себе! — он присвистнул. — Дон Себастьян де Суэда и малышка… Я хотел сказать сеньорита Инес Рамирес.
— Не нам, дорогой дон Фернандо, здесь разбираться, — донья Элена хихикнула. — Что-то будет в нашей Сегилье.
— Мало нашей Сегилье осады… Но пойдём, посмотрим, что там, кто ещё не может никак обойтись без нашего де Суэда.
Тем временем дон Себастьян подошёл к поджидавшим его людям.
— Вы искали меня? С кем имею честь?
— Дон Себастьян де Суэда?
— Да, это я.
— Именем короля вы арестованы по обвинению в убийстве полковника Бернардо Альмейды.
— Что?!
Ему предъявили бумагу.
Тишина вокруг стала мёртвой. Никто не мог поверить ни глазам, ни ушам. Лицо инквизитора стало бесстрастным, как он привык за время службы святому суду. Ордер был в полном порядке, правда, причина ареста вписана другой рукой, и буквы были друг к другу теснее, чем в других строках.
— Дон Себастьян! — внушительно произнёс незнакомец. — Отдайте мне вашу шпагу.
— Невозможно! — воскликнул подоспевший к воротам дон Фернандо.
Люди, слышавшие приказ, растерянно переглянулись. Капитан Энрикес, потрясённый и бледный, схватил друга за плечо.
— Сегилья не позволит арестовать вас по вздорному обвинению!
— Молчите, капитан Энрикес! — сурово приказал ему дон Себастьян. — Я не для того защищал этот город, чтобы подвергнуть его опасностям бунта! — и прибавил одними губами: — Об Инес позаботьтесь… — затем спокойно отстегнул шпагу и вручил её приставу. — Разумеется, я отрицаю свою вину, но не намерен сопротивляться аресту.
— Сеньор… — пристав, только что прибывший в город, был впечатлён уверенностью и достоинством кабальеро. — Я не вижу причины связывать ваши руки. Пойдёмте.
Дон Себастьян ушёл в окружении стражников. Шёл, арестованный, по улицам города, который видел в нём своего защитника и героя. Люди шумели, волновались и переглядывались. Пристав, не зная причины, удивлённо смотрел вокруг и почувствовал смутный страх. Арестованному пришлось его успокоить:
— Вам не будут препятствовать без моего приказа, а я даю слово — никогда не отдам его.
Пристав совсем запутался, но успокоился. Даже сказал:
— Я сегодня же о вашем аресте доложу коменданту. Вы знаете, каким уважением в Сегилье пользуется комендант, которого называют спасителем города. Он наверняка ценит и ваши заслуги во время осады, может быть, станет для вас поручителем.
За разговором они не заметили, как один из стражников, прибывший в Сегилью после осады, чуть отстал и в ужасе вскрикнул:
— Чёрный кот! Чур меня! — и со страху швырнул в него алебардой.
В глазах Негрито вновь была темнота.
***
Тем временем в монастыре супруги Энрикес едва могли отбиваться от вопросов о том, что случилось. Дон Фернандо еле стоял на ногах — от волнения открылась рана, и его супруга быстро отогнала всех от мужа.
— Мы знаем не больше, чем вы! У моего мужа начнётся вот-вот лихорадка! Мы сейчас едем домой, и с нами поедет сеньорита Рамирес! Будет нашей гостьей, заодно приготовит лекарство.
Решительной даме не мог сопротивляться никто. Возражения бледной Инес донья Элена и не подумала слушать.
— У меня нет времени. Поедете с нами, или я прикажу вас похитить, — а на ушко девушке сеньора шепнула: — Я исполняю приказ того, кто всю осаду отдавал здесь приказы. Извольте слушаться, сеньорита.
Уже в карете измученный дон Фернандо сказал жене:
— Ты, как всегда, правильно всё поняла, — помолчав, он убеждённо прибавил. — Или.